– Здесь твой сын, Велес. – указал Рысь и кивнул на лежащего обессиленного Семёна, по лицу которого текли слёзы. – Давно ты не заводил детей. Выйдем в коридор? Есть в тебе хоть какое-то чувство к нему?

Серый Отшельник не совсем понимал причин слёз Леопарда, но гадать времени не было. Слишком многое в мире произошло в один момент. В тонких мирах были такие бури, что ничего нельзя было сказать наверняка. Все последствия увидятся позже, когда улягутся. Возможно, многое уже вовсе нельзя изменить, пройдена точка возврата.

– Чувство? Более бесчувственного бога я не встречал. Ему одним больше, одним меньше – без разницы. Дети его никогда долго не жили, – добавил Аватар Слава. – Не дорожит он ими. Потому такая жажда убийства родича в их глазах. Не любят волохатого его дети, потому что сам родитель никогда не умел их любить. Это чувство пришлому богу оказалось не под силу.

Рысь вновь посмотрел на Сёму. Тот через слёзы улыбнулся, слабыми руками приподнимая одеяло. Странной была его улыбка, грозной и немного безумной.

Миг! И на кровать рядом с вошедшими из воздуха упали меч Родослава и секира Живы. Сёма достал их из пустот, что некогда показал Скорпион. А развила сама жизнь.

– Они не безоружны, отец. А за своё бездействие ты дорого заплатишь, – клятвенно пообещал Леопард на том же божественном уровне общения.

Желая мести за мать и свой позор, блондин ощущал, как по телу бегут новые жизненные соки. Неизвестный щедро поделился с ним силами, и регенерация пошла полным ходом.

«Прощальный подарок Иштар?»

– Сын? – волохатый попятился к окну. – Ты не можешь!

Предсказание Меченного вдруг всплыло в памяти. Пазл сошёлся: смерть от совокупных действий Аватара, Отшельника и полубога… а его сын всё же являлся полубогом по праву рождения.

Сёма отбросил одеяло и спустил слабые ноги к полу, приподнялся решительно. Он будет бороться. Он даст бой!

– Сын? – ухмыльнулся блондин. – Вспомнил, чудище мохнатое. Я просил тебя не допускать до меня ни Леры, ни тем более твоей безумной Иштар. Это была моя единственная просьба к тебе за всю жизнь. Но ты презрел мою просьбу. Потому я исполню своё единственное обещание, данное мной в пустыне в скитаниях – я убью тебя… отец. Но прежде ответь мне, кто была моя мать?

– Простой смертной женщиной. Не важно…Она ушла в навь, – обронил Велес, глядя как оружия исчезли на кровати и проявили свою суть в руках князей.

Ни меч, ни тем более секира никогда не были чисто физическим холодным оружием. Направленный энергоинформационный заряд артефактов лишь придерживался условной формы, управляемый волей хозяина или временного оруженосца, кем на данный и являлся в обоих случаях Семён Корпионов и тот, кому покорился Король Леопардов. Великий дух, признавший его по тому же праву рождения.

Праву полубога.

Теперь же сынуля волей своей передал оружия в другие руки. И они не противились.

– Никогда не поверю, что ты не мог спасти её, – тяжело добавил Сёма, не сводя ненавидящего взора с Велеса. – КТО ОНА БЫЛА?!

Тигр, появившийся рядом с Сёмой, посмотрел на Леопарда долго, сосредоточенно. Без свойственной ему лени, напротив, впервые напряжённый, взволнованный, Коготь разделял его боль.

– Бог, предавший свой род, должен уйти… навсегда, – услышал Коготь от Сёмы и резво прыгнул на того, от кого у Хозяина так болело не только сердце, но вопила сама душа.

Велес подставил руки, перехватывая лапы тигра на лету. Но в тот же момент секира в руках Рыси впилась в бок могучего бога древности. Меч в руках князя Славы в тот же момент пронзил рёбра Велеса, добираясь до самого сердца… бессердечного бога.

Воздействия могучих артефактов не давали возможности едино моментно зарастить раны, но что-то ещё держало Велеса от ответного хода. Оглушить тотем, сломать топор и меч – всего три хода, добить же порождённого тобой – ход четвёртый…

«Но что мешает?».

Глаза родного сына, что смотрели безотрывно, окутывая тело чем-то похожим на гипноз?

«Нет, что-то ещё. Глубже, гораздо глубже. Какая-то чудовищная ошибка в долгой дороге жизни? Возможно тот самый момент, когда отрёкся от вверенных существ, оставив их по суровой дороге жизней брести в одиночестве? Не совсем».

Глубже, ещё глубже.

«Не умею любить? Ведь любил же… Куда это всё за тысячи лет исчезло? Вкус этого ощущения? Каков он? Я не смогу её вспомнить…», – задумался бог.

– Время старых богов давно прошло, – обронил тем временем, приблизившийся Сёма, глядя без тени сомнения в гаснущие глаза Велеса. – Ты сомневаешься. Уходи. Теперь это наш мир, наши скорости. Не успеваешь.

– Сын, – обронил Велес, а в ушах стояли укором слова Славы: «Не дорожит он детьми своими».

Зрачки Сёмы полыхнули жёлтым:

– Уходи!

– Послушай!

Физически видоизменённая рука на долю секунды зависла перед лицом родителя. Показалось, что частица тела засомневалось и в Сёме, но лишь на миг… После чего рука Леопарда полоснула по горлу. И тут же ментальный удар ярости сына разорвал все связующие нити родителя с миром, землёй и космосом. Впился в шею Велеса и тигр, умертвляя тело волохатого мощной челюстью.

Война на физическом и божественном уровне слила силу артефактов и физических оружий. Костяной меч Меченого завершил всё. Спасая отпечаток личности, богу пришлось немедленно отказаться от пребывания в физическом мире.

Так Велес окончательно покинул этот мир, передавая Трон и Право Меченному, что мгновением позже получил имя.

Настоящее время. Ноябрь.

«Эдем-1».

Тёплый небольшой бассейн внутри дома содержал в себе двоих: повитуху и роженицу. Наталья, сама носящая под сердцем двойню на пятом месяце, расположилась у ног насколько возможно расслабленной Владлены, в любой момент готовая помочь народиться новой жизни.

Сглаживая гравитацию, не хлорированная вода, набранная с артезианской скважины и нагретой на живом огне, ждала появления на свет сына Скорпиона. Всё было предусмотрено и готово к появлению новой жизни.

Сам же Скорпион сидел на бортике бассейна, удобно придерживая любимую, держа её ладонь. Отдавал через прикосновение ровно столько сил, сколько требовалось для полноценных родов. Было стойкое желание полностью заглушить боль Владлены, но тогда отношение к ребёнку могло быть немного другое, а тень безразличия – последнее, что требовалось ребёнку. Чтобы рвать и метать за «кровиночку» свою, за частицу плоти своей, нужно было испытать боль. Только после родов девушка становилась матерью не на словах, а на деле.

Рысь периодически появлялся у окна, проверяя, всё ли идёт, как положено, ловил встревоженный взгляд Сергия, улыбался, сверкая глазами, и снова исчезал. После спасения в пещере он вёл себя немного странно, услышав о последних похождениях брата. Сам ничего подобного Андрей пока не делал. Ему бы со своей вотчиной было разобраться.

Дом наполнился суетой. Рождение урода – всегда волнующее событие.

«Уродом» называли в старину того, кто рождался в семье первым – первенца. «У Рода первый» – урод, отсюда же пошло слово «уродился», ещё употребляемое, но уже с забытым смыслом.

«Сколько лет затирания памяти понадобилось, чтобы исказить понимание слова и воспринимать изначальную суть его со скрипом зубов, вздумай кто твоего родного ребёнка назвать уродом? Тысячелетия? Да нет, всего сотня лет советской власти, вырезающей всё исконное в народе ещё активнее, немцы Петра и никониане», – размышлял Скорпион, а вслух говорил другое:

– Давай, родная, подари ему жизнь.

Так Сергий подбадривал любимую, вливая новую порцию тепла и света в тела обоих. Душа давно вошла в тело, генерируя переход. Но теперь Скорпион отчётливо видел процесс зарождения.

Пока душа настраивала мозг, находя точки соприкосновения для физического и духовных миров, осознанное Глубинное показывало суть. Как оказалось, перед самым рождением, оно было наиболее уязвимо, вверяя свои возможности на время душе и телу. Фактически дух первенца становился беззащитным, и на страже его стояла воля Матери.