Третьим на престол взошёл Люцифер, родной брат Денницы. «Бронзовый век». «Светоносному» пришлось порядком потрудиться, чтобы остатки первых Лемурийцев, титанов и расплодившиеся атланты с консервативными гиперборейцами, не задавили новое человечество в это мрачное время.

Он приложил немало усилий, чтобы разрозненные боги и сильные маги не взяли бразды правления в свои руки. Он перехитрил многих, прорвав Дарданеллы и утопив остатки прошлых цивилизаций. Это был первый потоп в истории человечества. Повышение Чёрного моря на сто метров не стоит сравнивать со Всемирным потоком, когда боги двигали литосферные плиты, меняя очертания континентов. Но человечество умудрилось сконцентрироваться на самых удобных для проживания позициях именно на уровне Средиземного моря. Потому удар был ощутимым.

Люцифер, как гений войны, привил людям жажду наживы, захвата земель и окончательно спутал умы старейшин, тем самым ослабил влияние богов. Родные наставники больше не пестовали детей, народ стал называться «стадом», быстро найдя новых пастухов. Произошло первое смешение рас. Люди перестали различать вектора: правда-ложь. В конце правления «правда-ложь» сменилась «ложью-ложью», но в неё верили так же, как в истину, так как понятия истины оказались размыты.

Мир запылал. Магия, технологии, силы – всё смешалось в одну круговерть. Люцифер, экспериментируя с идеалами, опустил человечество в тёмный омут, отбирая всё нажитое богами наследие.

Всё, что копилось тысячелетиями, большая часть знаний, опыта, сгорели, потонули и разрушились, предались забвению.

Так тёмный гений разрядил обстановку на планете, разоружил цивилизации. Они скатились до уровня каменного века. Бронзовый век стал каменным именно для людей, откинув их в развитии на несколько эпох назад.

Межзвёздные колонии в Солнечной Системе лишившись поддержки, зачахли. Многие из богов и из посвященных асов ушли на соседние планеты и в прочие Чертоги. Для существ Чертога Рыси эти области стали «Дальним Космосом». Время, когда люди тех миров воссоединятся с «землянами», порядком отодвинулись.

Никто не хочет соваться в мир, где не могут разобраться с основой своего существования. Кому нужен мир-чистилище? Мир-тюрьма?

Оставшиеся здесь на Земле в худшее из времён последствий ядерных войн, боги и люди, как их потомки, прятались по пещерам, как одичавшие звери. Они старались выжить, и когда вышли из пещер, на них обрушился голод и холод. Пришлось перейти на мясную пищу, что понизило потенциал и сроки эксплуатации контейнеров-тел для душ.

Люди вышли на свет и пошли прочь с севера, покидая свою прародину, свои оплоты. Предводители повели кланы на юг. Там они разделились, и одни пошли на восток, а другие на запад, забывая о родстве и общих корнях.

Я родился за несколько десятков лет до смены трона Люцифера Велесом. Наша эпоха железа и крови, потерявшая магию и понимание сути вещей, зовётся Кали Юга.

Всё, что было до – мелочи жизни. Мохнатый бог столько натворил во всём мире, что я ещё не раз захлебнусь, разгребая эту муть качественного изменения сознания людей.

Чтобы окончательно смешать знания людей и разъединить их духовно, Велес ввёл новый элемент управления взамен угасшей магии – веру в чудеса. Вера пришла на место магии. Как ожидание пришло на место реальных знаний и действий.

Как итог – религии. Он вводил их одну за другой. Это легко, когда каждый человек понятия не имеет, что происходит в мире. Люди потеряли первопричину. Прожорливые эгрегоры заботливо расхватали любителей «знаний».

Те, кто мог становиться богоподобными, стали потребителями. Новое человечество незаметно для себя забыло, что знания не во вне, а внутри. Я так же не достиг просветления, ибо так и не могу понять, что значат осточертевшие «три единицы».

Я старался разбудить вас как мог. Не новыми постулатами вер, а тем, что осталось на дне душ со времён первой сборки. Тем, что не размылось смешением. У радуги семь цветов, семь спектров. И потому она прекрасна. Если смешать семь пигментов души, собирая всё воедино, мы получаем безликий коричневый цвет. Цвет, который избирают люди, когда хотят уничтожить всё не похожее на их представление о мире.

Вы предпочитаете войны. Не зря же за двенадцать тысяч лет с момента моего рождения лишь триста тридцать три года человечества жило в мире.

Многие лагеря воюют за ваши души!

* * *

Франция. Ресторан на Эйфелевой башне.

Девятнадцать секунд спустя.

– Нет! Он не сделает этого! – вернулся Миромир, собрав тело воедино. – Что они смогут понять из этого потока воспоминаний? У них нет представления о прошлом.

– Сделает. Я помогу, – заверил Родослав. – Что до представлений, то соберём картину мира… со временем. Кусочек за кусочком.

– Его мысли сгорят в их калейдоскопичном представлении! – возмутился отец.

– Булгакову ты так же говорил. А он тебя куда послал? – улыбнулся Родослав. – До сих пор идёшь, прообраз Воланда. Хотя немцам ты больше Фаустом запомнился.

– Мир привык к ежедневным заголовкам о встрече с инопланетянами. Одних только объявлений о мракобесии в СМИ больше, чем у меня было женщин. Кто поверит какому-то странному Меченому? Таких придурков в каждом блоге миллионы.

– Люди любят безумцев. МММ вон два раза строили. Мечта с халявой для всех – вот суть современного человека. Выгода из пустоты, – вздохнул синеглазый. – Помнишь времена работорговли? Все делали вид, что все производственные мощности исходят только от них.

– Но мир начал быстрее развиваться только когда каждый легализовал своё положение раба.

– Теперь представь, с какой скоростью люди захотят избавиться от этого клейма? Переложив ответственность на богов, магов, прошлые расы и прочих серокожих смотрителей? Одна освободительная война для всех. Возвращение в космос в виде монумента давно смешавшихся четырёх разных потенциалов племён Рыси, Дракона, Бизона и Пантеры. Это же мечта всех работорговцев, чтобы сплотить людей для дальнейшего правления над ними.

– Вы не сделаете этого! – воскликнул рыжий. – Я заставлю его сомневаться во всём! Я сгною твоего сына, он примет яд. Этот яд лишит его веры. Самой главной веры. Веры в себя. Он падёт…

– …И поднимется, – обрубил Родослав. – До скорой встречи, братец.

Оба исчезли. Париж скинул наваждение. Люди из разных концов города, все как один, посмотрели в сторону Эйфелевой башни.

Как прекрасен её подсвеченный образ на ночном фоне. Как явен её ориентир.

Окраины Лондона.

Частная гостиница.

Сергий Корпионов уснул. Сон, стоящий перед глазами был большей явью, чем сама жизнь. Ощущал всё с необыкновенной ясностью и мыслить мог о чём угодно, от прошлого, до будущего.

Что самое интересное – мог рассуждать, что во сне обычно делать сложно.

Перед ним стоял он сам; чёрные длинные волосы, зелёные глаза, блестящие внутренней силой, тренированное тело. На нём тёмная одежда: чёрная безрукавка, кожаные штаны, только плечи голые, без татуировок и на правом запястье словно клеймом выжжены расплывающиеся цифры. Их не видно.

Образ определяет точно, что три. Но какие?

– Нет, я не ты. Не обольщайся, – сказал тот человек напротив. – Носить три шестёрки тебе ни к чему. Можешь взять три девятки. Они несут большой потенциал, но помни, что они в любой момент могут стать шестёрками. В этом непостоянство этих цифр. Ты то на коне и ведёшь за собой, то проклинаем всеми, кого когда-то вёл.

Скорпион молчал, продолжая рассматривать незнакомца. Хотелось разглядеть плавающие цифры. Но что-то не позволяло. Видимо, то самое право выбора. Если владелец не позволял – нельзя.

– Ты не разговорчивый. Я ожидал кучу вопросов, – продолжил неизвестный собеседник, принявший образ самого Скорпиона.