На его лице появилась безумная, хищная улыбка.

Тут же, прямо на глазах, он начал меняться. Его кожа, и без того нездорового серого оттенка, пошла багровыми пятнами. Вены на шее и руках вздулись, как толстые синие черви. Мышцы, и так внушительные, начали бугриться, рвать дешевую ткань куртки. Он издал низкий, утробный рык, от которого у меня по спине пробежали мурашки, размером с крысу из Нижних Кварталов.

«Сеня, показатели Клыка… они зашкаливают! — голос Алисы в моей голове звенел, как лопнувшая струна. — Это уже не „Материнская Ярость“. Это… это „Материнская Истерика“ в терминальной стадии! Если он не взорвется, как перегретый реактор, то превратится в очень, ОЧЕНЬ злую и сильную версию Халка. Только без зеленых штанов. И мозгов».

Охранники отступили от Клыка. Их лица выражали здоровое недоумение и очень нездоровый страх.

Клык выпрямился. Он стал выше, шире в плечах. Его глаза, до этого просто злые, теперь горели каким-то дьявольским, красноватым огнем. Изо рта капала пена. Он оглядел арену, и его взгляд остановился на мне.

— Ты… — прорычал он, и его голос был уже не человеческим. Скорее, рыком очень большого и очень рассерженного зверя. — Ты… ублюдок… всё… испортил…

Толпа… приободрилась. Кто-то свистел, кто-то улюлюкал, кто-то просто орал во всю глотку. Кажется, понятие «зашквар» для них имело очень плавающие границы, особенно если на кону было зрелище. И ставки. Я видел, как к столикам букмекеров потянулись очереди.

— Хирург… братан! — заорал Витек с галерки. — Валим отсюда! Этот урод сейчас всех порвет! Нас первыми! Мои бабки… мои новые туфли… всё к чертям собачьим!

Лиса и Шпилька, забыв о своем обычном кокетстве, прижались друг к другу, их глаза были размером с блюдца.

Циклоп, кажется, наконец очнулся от ступора.

— Охрана! Оцепить арену! Зовите подкрепление! — заорал он в микрофон, пытаясь перекрыть рев толпы. — Клык, мать твою, ты что творишь⁈ Совсем с катушек слетел⁈ Тебя же…

Но Клык его уже не слушал. Он сделал шаг ко мне. Пол под его ногами, казалось, вздрогнул.

«Сеня, его физическая сила сейчас на уровне Одаренного В-ранга и очень быстро растет! — быстро анализировала Алиса. — Ловкость и скорость поменьше, как у Одаренного С-ранга! Реакция тоже повышена. Болевой порог, скорее всего, отсутствует. И… о, черт… я фиксирую слабую, но очень агрессивную эманацию… он пытается использовать Дар!».

Клык сделал еще один шаг. И еще.

Я видел, как напряглись охранники, стоявшие между нами. Они явно не горели желанием вставать на пути у этого обезумевшего монстра. Один из них даже сделал незаметный шаг назад.

— Я тебя… разорву… щенок… — прохрипел Клык, приближаясь. От него несло потом, злобой и чем-то… химическим.

И в этот момент он прыгнул. Не как человек. Как зверь. С вытянутыми вперед руками, с перекошенным от ярости лицом. Охранники бросились врассыпную.

Вместо того чтобы отступать или защищаться, я рванул ему навстречу.

Два тела столкнулись в центре арены. Удар Клыка пришелся мне в плечо. Я почувствовал, как затрещали кости, и острая боль пронзила все тело. Но симбиот тут же взревел, впрыскивая в кровь новую порцию регенеративной сыворотки. Боль притупилась, сменившись тупой, ноющей.

Мой же удар пришелся ему точно в челюсть. Раздался глухой, тяжелый звук, как от удара кувалдой по мешку с песком.

Клык отлетел назад, как кегля. Он пролетел пару метров и с грохотом рухнул на помост. На мгновение он замер. Потом рывком поднялся. Его глаза все еще горели безумным огнем, но в них появилось… удивление?

Кажется, он не ожидал, что я смогу не только выдержать его удар, но и ответить. Причем так болезненно.

«Сеня, плечо! — обеспокоенно сообщила Алиса. — Кости едва выдержали! Не давай ему передышки! Этот кожаный стероид сейчас на пике, но стимулятор жрет его батарейки изнутри! Просто помоги ему разрядиться окончательно, желательно, лицом об пол!»

Клык сплюнул. Он тяжело дышал, и из его разбитой губы текла темная кровь.

— Ты… сильный… — прохрипел он. И в его голосе уже не было прежней уверенности. Только звериная ярость и… страх?

Он снова бросился на меня. Но на этот раз я был готов. Я ушел с линии атаки, пропустив его мимо. И пока он разворачивался, неуклюжий и тяжелый, нанес ему серию коротких, быстрых ударов по корпусу. По ребрам. По печени.

Каждый удар отдавался глухим, тяжелым звуком. Клык кряхтел, но продолжал стоять. Этот стимулятор действительно делал его почти нечувствительным к боли.

Но я видел, как тускнеет огонь в его глазах. Как замедляются его движения. Он был машиной, работающей на износ. И топливо в этой машине стремительно заканчивалось.

Толпа вокруг арены ревела. Это был уже не смех. Это было что-то другое. Страх, смешанный с восхищением. Они видели, что на арене происходит нечто из ряда вон выходящее. Не просто драка. А битва двух… чудовищ?

Охранники топтались у края арены, не решаясь вмешаться. Циклоп что-то орал в микрофон, но его слова тонули в реве толпы. Витек, кажется, порывался рвануть ко мне на помощь, но Лиса и Шпилька мертвой хваткой держали его за руки.

— Хирург, если ты сейчас сдохнешь, я тебя собственноручно убью! — кричал друг детства.

«Сеня! ХП-бар этого мини-босса уже в красной зоне! — Алиса была почти в восторге. — Он лагает, и текстуры плывут! Сейчас попытается кастануть свой последний скилл: „Предсмертный рывок хомячка“. Просто увернись от этого убожества и забирай свой лут, чемпион!»

Клык снова поднялся. Он покачивался, как пьяный. Его лицо было бледным, багровые пятна стали еще ярче.

— Я… Волкодав… — прохрипел он. — Я… не… сдамся…

И он снова бросился вперед. Это была последняя, отчаянная атака. Атака загнанного в угол зверя.

Я встретил его. Жестко. Беспощадно.

Серия ударов. Коротких, точных. В те точки, которые подсвечивала мне Алиса. Солнечное сплетение. Висок. Снова челюсть.

Клык замер. Его глаза медленно закатились. Он издал тихий, почти жалобный стон. И рухнул на помост. На этот раз — окончательно.

Тишина.

Звенящая, абсолютная тишина.

Кажется, этому Волкодаву пора на пенсию. Или в зоопарк. Я стоял над поверженным Клыком, тяжело дыша. Плечо все еще болело, но адреналин пока заглушал боль.

А потом толпа взорвалась. Таким ревом, какого я еще не слышал. Это было что-то невероятное. Смесь восторга, ужаса, облегчения.

Я поднял руку. И толпа на мгновение затихла.

— Кажется, — мой голос, усиленный модулятором, прозвучал над ареной, — этому волкодаву нужен уже не хирург, а ветеринар. Пусть нацепит ошейник от блох. И от «витаминок».

И снова рев.

«Одним ударом вылечил его от мании величия и, возможно, от кариеса. Теперь погоняло ему не „Клык“, а „Беззубик“. А вожаком стаи назначили тебя, судя по восторженным визгам из зала. Не забудь пометить территорию. Например, заказав молока. Много молока», — предложения Алисы, как всегда, были максимально конструктивными.

Циклоп, наконец, нашел в себе силы подойти. Его единственный глаз смотрел на меня с каким-то суеверным ужасом.

— Хирург… — прохрипел он в микрофон. — Это… это было… Ты… ты только что…

Он не мог подобрать слов.

А я просто развернулся и перепрыгнул ограждения арены. Охранники расступились передо мной, как холодная водичка перед ледоколом.

Витек, Лиса и Шпилька уже ждали. Витек выглядел так, будто только что увидел привидение. И это привидение предложило ему сыграть в карты на душу его матери.

— Се… ты… ты… — он заикался.

— Потом, Витек, — я отмахнулся. — Сейчас мне нужно… молоко. Много молока. И, возможно, новый костюм. Этот, кажется, немного… испачкался.

«А еще сеанс психотерапии для зрителей, — ехидно прошептала Алиса у меня в голове. — Вместе со слоновьей дозой валерьянки. Ты только что устроил показательное выступление на тему „Как превратить вожака стаи в коврик для прихожей“. Очень брутально. Девчонки в зале, кажется, уже записываются к тебе на прием. Не на пломбу, конечно. На что-то другое».