– Держись, Артём!

– За что?

– За жизнь!

Крыша мало подходила для посадочной полосы. Колёса первыми сломали порцию черепицы, затем врезалось в крышу днище аппарата. Оба, и пилот, и пассажир, не будь ремней, спокойно бы вылетели за пределы крыши. Крылья безнадёжно сломались, переломанные в нескольких местах. От удара тряхнуло так, что клацнули зубы. Но всё же остались на крыше.

– Давай, Артём. У нас есть меньше минуты, – отстёгивая ремни, обронил Даня.

Он первым выбрался из аппарата и помог подростку расстегнуться.

Люк, ведущий на крышу, отворился. Угрожающие голоса, звучащие в основном на английском, донеслись оттуда в тот момент, когда Харламов и Артём присели на корточки.

Медведь скинул рюкзак, упёрся хорошо прорезиненными подошвами ботинок и перчатками в крышу, а юноша напротив, разулся, и руки его были свободны.

– Давай, Артём. Она сняла ограничения, – одобряюще прошептал Даня.

Парень кивнул и зажмурился. Генерация электричества получилась непривычно легко, мозг послал импульс спинному мозгу и по позвоночнику побежали прохладные потоки. Достигнув ног и рук, на выходе с поверхности кожи получился синеватый поток.

Разряд пробежался по крыше, оглушил охрану, проник под потолок, достиг проводов, коммуникаций, нашёл пару прорех в изоляции. Замкнув всё электричество в доме, и взорвав компьютерно-телевизионные узлы, направленный ток побежал по стенам, по этажам, оглушил охрану и суетливую прислугу на третьем, втором, затем первом этаже, достиг подвала, оглушил людей на улице, прошёлся до лифта, спустился по тросам на двести метров под землю и достиг бункера…

Парень открыл глаза и тяжело дыша, завалился на спину. Сердце трепыхалось всем пугливым зайцам на зависть. Руки и ноги сводило лёгкой судорогой.

– Тысяч… семь… вышло, – растягивая слова, удивлённо выдавил из себя Помидоров. – Я… направленно… получилось.

Даня, торопливо цепляя верёвку за трубу, проверил, хорошо ли сидит ранец. Сидел как литой. Сунув ГШ-18 за пояс, приготовился к спуску. У края крыши обронил:

– Молодчина, Артёмка. Без вольтметра свой уровень знаешь. Пойду, проверю, всё ли ты уничтожил. А ты лежи здесь, в себя приходи. Ребята заберут тебя с вертолёта.

– Дядя Даня.

– Что?

– Я не ощущаю в пределах километра никакой… работающей электроники. Я… сработал.

– Даже всю изоляцию пробил?

– Дожди и солнце Ники всё пропитали парами. Теплица по сути. Но ты говорил, что они защищены хорошо будут.

– Ещё, я бы добавил, что вода тебе не угрожает. Мы в небе касались воды, ты и не заметил. Вода тебе вообще не угрожает. Ты поверил в это и победил. Теперь ты полностью контролируешь свой дар. Осталось только приучить тело к новым нагрузкам. – Медведь подмигнул и оттолкнулся от края крыши.

Спуск занял несколько секунд. Ноги коснулись земли. Боец привычно включил изменённое состояние сознания тела. Чувства обострились, интуиция повысилась, как зверь стал ощущать окружающее пространство. На улице вся охрана лежала в отключке. Ни души. За километры отсюда к особняку на всех порах мчались два микроавтобуса с десантом скорпионовцев в форме швейцарской полиции. Ближе подходить было опасно до момента, пока Артём не обесточит дом.

Когда Харламов приблизился к дверям, неторопливо стал прокачивать ступени. Мир немного замедлился. Сфера восприятия разрослась, обхватила дом. Закрыл глаза, чтобы не мешало зрение.

Первый этаж – все люди без сознания.

Второй этаж – есть умершие от остановки сердца. Слишком мощный получился разряд.

Третий – половина людей не придёт в себя.

Охрана под крышей – живых нет.

Подвал, ниже, ниже… Тягучий воздух кругом. Два десятка живых.

Даня открыл глаза и побежал по первому этажу через залу по коридору. Не достигнув конца коридора, свернул в комнату. К замаскированному лифту за книжными полками пришлось пробиваться, раскидывая старинные книги и ломая стеллажи из красного дерева. Ещё минуту потратил на распахивание металлических створ. Благо в рюкзаке была фомка. А вот верхнего люка не было. Выбраться из цельного короба невозможно. Пришлось ждать, пока дом займёт спецназ поддержки и резать пол мощной сваркой.

Зажав в зубы фонарик, первым спустился по канатам. Нижнюю створу шахты уже распахивал при свете от дыры в лифте.

Наконец и она поддалась.

Просторное помещение без излишеств. Обитые чёрным деревом стены, шкуры редких диких животных, на полу мягкий ковёр. Широкий круглый стол с двадцатью двумя мягкими стульями. Вместо множества ламп в потолке, имитирующих хоть дневной свет, хоть полумрак, горит красный свет запасных генераторов.

Половина стульев задвигалась, двадцать две головы повернулись в сторону вошедшего. Суровые взгляды заставили ощутить себя голым.

Даня прокачал тело до последней подвластной ступени и заставил себя войти твёрдым, решительным шагом. В красном свете заседающие походили на вампиров. Глаза светились тем огоньком, какой случался на старых фотографиях при фотографировании при вспышке. Старые и моложавые, лысые и плешивые, толстые и тощие, морщинистые или с подтяжками, все молча провожали разным взглядом. Кто заинтересованно, кто настороженно, кто насмешливо. По сути, они и были вампирами, высасывающими из человечества все соки.

– Привет архонтам, – обронил Даня по-русски, почесав рукояткой пистолета нос. Скорее от нервного напряжения, чем по необходимости. Насчёт языка не заморачивался, полагая, что те, кто не понимают, тем переведут. А если все не понимают – тем хуже для них.

«Трудно, чертовски трудно было вас здесь всех собрать одновременно», – промелькнуло в голове.

– Каковы ваши условия, молодой человек? – донеслось от ближайшего старика.

Принцип разделения полномочий власти за круглым столом был неясным. Скорее всего, от имени всех мог говорить любой из двадцати двух.

– Условия? – удивился Харламов. – Нет, время условий кончилось. Теперь только ваше полное уничтожение.

– Да бросьте дурить, вам прекрасно известно, что наша физическая смерть не имеет смысла, – ответил седой мужчина.

На фоне прочих он казался довольно молодым.

– Знаю, – спокойно обронил Даня, убирая пистолет за пояс. – Убью – воплотитесь в другом теле. Не сейчас же, так через неделю. Но я…точнее мне кое-что подсказали, и я подготовился к встрече. Так что эгрегоры вам не помогут. Эмиссары тем более. Есть у меня одна знакомая. Эксперт по ваши души.

По зале поплыл тёмный дым без запаха. Он закружил над головой и быстро оплёл помещение кольцом. Из проёма лифта после двух вооружённых солдат скорпионовцев вышла Лилит.

Стулья архонтов спешно задвигались. Двое в спешке свалились на пол, толкаясь и мешая друг другу. Старые проклятые души спешили покинуть тела, лишая себя жизней одной лишь волей. Но неуничтожимое натыкалось на выставленный барьер и застывало на месте возле покинутых тел. Эти едва различимые огоньки в бледных, несвойственных им оболочках, неумолимо тянулись в руки Лилит.

Она подставила раскрытые ладони и все двадцать два шарика собрались на них. Контейнеры душ, в беспорядке оставшиеся кто где, попадали лицами на стол, свалились на ворсистый ковёр.

Лилит медленно приблизилась к Даниилу, не сводя взгляда с захваченных душ, коснулась локтем. Не сказав и слова, оба исчезли.

Старший офицер скорпионовцев, привыкший к мистике по долгу службы, передал по рациям приказ закладывать по всему периметру особняка приготовленные заряды взрывчатки.

Через шесть минут всю группу с крыши вместе с Артёмом забрали два вертолёта иностранного производства.

За взрывом одного из сотен особняков архонтов и клубом дыма наблюдали, прильнув к иллюминаторам.

Единовременно

Луна.

Подошвы ботинок вмяли пыль. Вроде и не пыль совсем, а сухой цемент, на пару сантиметров. Скорпион поднял ногу, и частицы пыли взлетели следом за подошвой, неспешно опустились. А нога лёгкая.