Минуты тянутся, как часы. Тишина вокруг, даже ветер стих. Веки наливаются тяжестью, сон зовёт в свои объятья. Уже и мертвецы в туманной дымке кажутся порождением сна, фантомным видением.

Чтобы не уснуть, Скиф разглядывал меч. Языки пламени отражались от полированной поверхности. Сколько же тебе лет, меч? Хранитель помнит кровь орд Нашествия. Скольких же ты положил в том бою? О том летописи не ведают, сказы не сказывают.

Меч блеснул, будто понял своего хозяина. Скиф медленно перевёл взгляд в темноту, туда, где сверкают злые глаза.

Они ждут. Они будут ждать долго. Но ночь не вечна.

Виднокрай посветлел. Светлый бог победил тёмного как раз тогда, когда все дрова израсходованы. Неупокоенные, предчувствуя наступление утра, разбрелись. Первый луч солнца упал на лицо. Надо вставать. Надо идти. Нельзя спать. Мертвецов надо придать огню, закопать всех сил не хватит.

В деревне всё по-прежнему. Убитые, как будто и не стерегли его всю ночь. Лежат, как лежали. А пока надо собрать дров, провести обряды. Может, Скиф даже успеет немного поспать?

Нет, поспать не удаётся. Близится вечер. Снова разведён большой погребальный костёр. Ещё десять человек уходят в другой мир, освобождая души от телесного плена.

Жаль, что нельзя собрать всех в кучу, заложить дровами и поджечь. Ритуал не пройдёт, значит, придётся сражаться уже не с мертвецами, а с бесами в их обличии. А они посильнее будут. Обычай полагал для каждого убитого свой обряд. Костёр, могила, курган – не важно, какой ритуал. Важно действие. А на действие ни времени, ни сил. Он один, совсем один.

Всё чаще приходят мысли о том, чтобы не отправлять их души в мир иной, а лучше продержаться ещё две ночи и мёртвые потеряют силу. Но это же не чужие, это его селение, его деревня, его род, родня. Как может заставить души страдать?

Из последних сил борясь со сном, руки отрока очерчивают круг, пересохшие губы шепчут наговор. Дрова заготовлены. Можно немного отдохнуть. Последний раз спал позапрошлой ночью.

Тьма за кругом становится ещё плотнее. Кажется – бери ложку и черпай, как кисель. В ней снова появляются мёртвые силуэты тел, снова леденящий кровь вой. Осталось около пяти десятков. А если учесть, что каждый мертвец имеет силу пятерых здоровых парней, то соотношение сил явно не в пользу его, живого. Даже живого с Хранителем.

Накатившая вдруг тоска проникла в тело, сердце защемило. Скиф почувствовал себя таким слабым и беззащитным. Даже с мечом. Он всего лишь железка, пусть и наделённая могучей силой.

«Почему я? За что всё это? Нет! Я не должен поддаваться таким мыслям. Это они нагоняют, чтобы забыл про костёр, да вышел из круга. А они тут же раз и… Тогда некому будет мстить. Я последний! Я клятву давал. Как говаривал старейшина Тарас – во всех сказаниях события происходят лишь на самую последнюю ночь, когда человек на изломе сил. Значит, есть время набраться сил, чтобы подготовиться к ещё одной ночи». – С этими мыслями очередное полено полетело в костёр.

Надо больших подкинуть, чтоб не сразу прогорали. На пару часов хватит.

Веки от этой мысли предательски на миг опустились… Мертвецы, предчувствуя скорую добычу, сладкое человеческое мясо, закачались из стороны в сторону, как маятник на верёвке.Они будут ждать. Ждать до последнего. Спешить им некуда.

Рука ослабла, ладонь разжалась и выронила меч. Хранитель упал рядом на траву, когда из леса показались две странных фигуры в тёмном одеянии. Хищные, заострённые лица на миг осветило костром. У одного человека были длинные седые волосы, он выглядел постарше, другой с рыжей шевелюрой выглядел совсем юным. Ученик первого?

Мертвецы безвольно расступились перед ними.

– Мастер, разве он подойдёт? – Спросил молодой.

– У него богатый потенциал и огромная жажда мести. – Ответил седой учитель в лёгком раздражении от глупых вопросов.

– Если мы сейчас не вмешаемся, то он дотянет до утра и следующую ночь встретит бодрым, то есть – выживет, – приметил ученик.

– Это только если мы позволим ему дотянуть, – холодным тоном поправил учитель.

– Вы старший, я подчиняюсь.

– Вот именно, – с этими словами старик начал воздействовать.

– Мастер, вы же можете просто смахнуть этот защитный купол. И мертвецы порвут его в клочья.

– Надо чтобы всё выглядело естественно.

– Почему? Вы кого–то боитесь?

Учитель повернулся к ученику. Глаза зажглись недобрым пламенем. Мастер сделал небольшой жест рукой и со всех сторон на ученика хлынули, до того безмятежно стоявшие, мертвецы.

– Запомни, я никогда никого не боялся, – говорил старик, глядя в искажённое ужасом лицо рыжеволосого юнца, – единственное, что меня пугает, так это человеческая глупость.

Бывший ученик даже не успел толком закричать. Десятки мёртвых рук схватили его и разодрали на части, как цыплёнка голодные псы. Жилы рвались с глухим треском. Суставы, хлюпая жидкостью, выворачивались и разъединялись, кожа расходилась, не выдерживая давления.

Рыжий был слишком глуп. Глуп и бездарен. Теперь Скиф будет новым учеником. Так считал некромант, наводя на Скифа крепкий сон. Сквозь дрёму тот не слышал треска тканей и хруста костей.

Некромант, морщась от лёгкого неудобства, прошел в защитный круг. Никакие ритуальные заклятья, да ещё и такие слабые, не работали против мага смерти высшего уровня.

Запас дров полетел за приделы круга пинками ног некроманта. Меч на траве раскалился докрасна, выжигая траву и оповещая о беде, но Скиф его не чувствовал. Ему снилась семья. Родня без кошмаров.

Седой старик, сверкая чёрными, как сама ночь глазами, отошёл к лесу. Ветви бесшумно поглотили старого некроманта.

Несколько часов спустя, разум Скифа выпрыгнул из паутины сна, он очнулся от чародейского навета. Глаза уткнулись в потухающий костёр, рядом лежал раскалённый меч. Чувство опасности нахлынуло со всех сторон.

Дров больше нет! До рассвета ещё далеко!!!

Последние языки пламени затухали. Ещё миг и защитный купол рухнет. Руки, обжигаясь, покрепче ухватили раскалённую рукоять меча. Тело напряглось, каждая жилка приготовилась к схватке.

Безнадёжной схватке.

– Вперёд! За неотомщённых! – закричал Скиф.

Защита пропала и на отрока со всех сторон бросились неупокоенные. Дикий вой предвкушения сладкой плоти человека едва не оглушил. Что ещё требуется мёртвым, как не сила живых?

Хранитель, преданный человеку меч, одним движением разрубил на части одного из мертвецов. Тела их ещё не окоченели, плоть рубилась легко. Мёртвых можно остановить, изрубив по кускам.

Но на место одного бросаются пятеро.

Меч поёт песнь смерти в руках Скифа. Замах. Удар. Ещё один мертвец разрублен на две половины. Ещё удар, замах. Но тут несколько десятков мертвецов, навалившись скопом, завалили подростка на землю, уничтожив все шансы. Как бы ни был силён юноша, но даже великим мечом не в силах он справится с десятками мертвецов. Возраст и недостаток опыта встали двумя барьерами на пути к победе.

Эти бешеные нечеловеческие глаза… Эти перекошенные яростью рты врезаются в сознание, проникают в саму душу. Острые зубы мёртвых впиваются в человеческое мясо.

«Так не должно быть! Не должно! Всё напрасно? Я не отомстил! Я!..» – с бешенной скоростью проносятся последние мысли, пока тело рвут на куски.

Один из зомби оборвал жизнь, вцепившись острыми зубами в горло.

Свет меркнет. Тьма.

«Предки, мне нет к вам дороги, я не смог».

* * *

Рысь открыл глаза, не в силах сдержать слёз. Те потекли по щекам, выдавая внутренние потрясения.

Не всем удаётся исполнить клятву. Далеко не всем суждено донести этот тяжкий груз.

– Так вот ты какой мир с прошлой магией, – прошептал Андрей и тряхнул головой, возвращаясь в реалии настоящего.

Собственный мир показался таким прекрасным.

Десять месяцев назад.