– Мать.

Телефон обработал голосовой запрос.

– Да, Васенька. Ты где? – прозвучало спустя несколько мгновений.

– Я… опоздаю. Прости.

Больше добавить ничего не смог. Всё погрузилось в черноту.

Через пятнадцать минут, когда приедет первая машина поддержки, Лютого рядом не обнаружат. Но вскоре он сам выйдет на связь.

Альфа-здравница № 1 города Хабаровска.

Плохо болеть. Но хуже не выздоравливать.

«Волкодлак» Лютый, получивший повышение после последнего инцидента, вышел из ординаторской, поправляя пластиковый ворот на шее. Неудобно, но лучше, чем в гробу лежать. Позвонки на месте. Теперь бы связкам срастись. Время нужно.

Охранник-пациент расписался на посту, перебросился парой фраз с миловидной медсестрой и прошёл по залитому светом коридору. Чуть позже он толкнул дверь палаты, на ходу потирая неудобный «шейный замок».

Палата залита солнцем и обставлена растениями в аккуратных горшочках. Одни чистят воздух от микробов, бактерий, вирусов, просто пыли и грязи, другие насыщают воздух полезными для человека веществами, третьи убирают возможный геопатогенных негатив, а четвёртые просто радуют глаз цветастыми красками, разгоняя тоску и хмарь.

Лютый вдохнул полной грудью. Воздух насыщен приятными запахами цветения. Атмосфера в палате цветущая.

Фишка первого варианта больницы нового поколения – «здравницы» – растения на каждом подоконнике. В кадках в холле, коридоре, на каждом подоконнике, они стоят по всей здравнице. Для ухода за ними в графе персонала присутствует специальность «флорист». На русский манер – цветовод.

Василий безотрывно смотрел в окно и даже не повернул головы к вошедшему. Он пока единственный пациент во всём отделении. Помещение выкупили буквально неделю тому назад. Ремонт с высококлассной аппаратурой отсутствовал, как и воплощение всех задумок с фонтанчиками в холле.

Всему своё время.

Кое-как создав в бывшем детском саду подобие лечебницы, приходилось терпеть, пока строят нормальное здание и идёт обучение медперсонала нового типа, называемых на старый манер «знахарями».

Скорпион верил, что медицинский персонал должен лечить людей, а не врать им. Потому никаких «врачей», гуглящих рецепты онлайн. Только знахари – «знающие, как лечить хворь». Более емкое слово – «целитель». Он же возвращающий целостность организма, уже забито в современном мире за мракобесами.

Звание целителя безнадёжно уничтожили в популярных телешоу и использовал каждый второй шарлатан, употребляя едва ли не чаще слова «маг». Но мало кто из самих горе-магов понимал первое значение этого слова.

Сергий говорил Василию, что маг был человеком сведущим в управлении реальности и использовал знания осознанно, полностью понимая процессы влияния. Иначе – оператор реальности.

По праву рождения магом стать нельзя. Только научиться. Хотя, род, определенно, помогал в этом становлении.

Василий с грустью понимал, что современным магам не хватало ключевого слова в этом определении – осознанность. Потому что творили они по его разумению всё, что угодно, без конкретных знаний о процессах.

Смежный состав альфа-здравницы, как гибрид восточной медицины и ортодоксов от науки не внушал особого доверия Гению. Вроде болеть никто из работников не собирался, но что поделать, когда приходится? Больничные выписывали по месту работы.

По оценочному взгляду Лютого, Василию, судя по настроению, было всё равно, «лечат» его, «врачуют» или изгоняют из него «хворобу».

– Шеф, я принёс хурмы, – обронил Лютый и прошуршал полным пакетом спелых оранжево-коричневатых фруктов. – С ложечки самое то будет.

– Сол бы тхы со своей фурмой, – пробурчал Василий.

Передние зубы после извлечения осколков отсутствовали полностью и слова получались не так, как раньше. Ощущал себя старым дедом, что по состоянию тела, что по выражению лица.

– Ках там пофороны?

– Всё по-человечески. По уставу структуры – тела сожжены и развеяны по ветру. Ни надгробий, ни памятников. Память в нас. Скорпион запретил структуре поощрять расширение городов мёртвых, – ответил, затем вздохнул помятый аварией охранник и присел на стул рядом. – Первые семь потерь со времён основания структуры. Первые семь бойцов не вернутся домой. Символично.

Взгляд Лютого застыл под кроватью.

– Посему?

– Говорят, зачатки Антисистемы были разработаны семь лет назад.

– Хелня. Семь лет назхат нам было по десять лет. Сефгий на ветках в лесу сидел. Фсё насялось с базы Тхень тхи года назад. Но на полную мы начали лаботать только семь месяцеф назхад.

– Все равно семь – символично, – продолжил Лютый, обожая нумерологию.

– Пенфии обеспечили? – спросил Гений. – Или ках там их… пофобия?

– Конечно, шеф. Пятеро семей теперь на нашем обеспечении.

– Пятефо?

– У двоих погибших не было никого. Детдомовские… недавно с армии.

– Тсёрт! – вскипел Василий. – Наф се как лофоф в упох!

– Бойцы знали, на что шли. Главное, что вы живы, Василий Васильевич. Жив мозг – тело живо, – сказал Волкодлак и тише добавил. – Седого жалко. Как брат мне был.

– Глафное? Потефи – фсехда потехи! Нам нефся терхять людей, они у наф не фантики! Надо перефмотреть фсю сифтему бефопафности! – выговорился Гений, дёрнулся и скривился от боли в боку. – Ты тепехь глафа моей охланы. Наладь фсё, как надо.

– Уже работаю, князь, – ответил Лютый и напомнил. – Кстати, дантист ждёт вас, как только полегчает.

Вася скривился. Рёбра давали о себе знать.

– Зубфы фтафить мофно, а фот людей не вехнуть.

Лютый невольно сжал кулаки, в шее кольнуло.

Дверь распахнулась, вихрем влетел Андрей Ан, весь энергичный, на подъёме сил. Глаза светились бодростью духа.

– Вася, ты совсем мозги растерял? Вставай, давай. Пойдём домой!

– Чефо фдруг?

– Так симбиоз иглоукалывания и клизм с ромашками тебе не к лицу, – отметил Кот. – И так худой. Одна кожа, да кости. Ветром сдувает. Так Даня и с парашютом никогда не сбросит.

– Андрей Алексеевич, у него все рёбра переломаны, ему нельзя никуда идти! – забеспокоился Лютый.

– Ё-моё! Лютый, ты старше меня вполовину, какой ещё Андрей Алексеевич? А этому кренделю просто никто не велел выздоравливать, иначе на следующий же день козликом скакал бы. – Кот приблизился к постели, притворно покачал головой. – Вася, три дня в постели. Это ж где это слыхано? В тоску подался?

– Да я фто? Больно, – признался Гений.

– Он переломан весь! – добавил Лютый и попытался отстранить новый источник тотальной подвижности, что ворвался и сбил привычный старому типу больниц уклад отделения, что ещё не совсем перешёл на новое мышление.

– Ты по сводкам тоже со сломанной шеей в машине висел. А на месте не обнаружили. Как так? А ну залез под кроватку! – сказал Андрей и ткнул пальцем под колено Лютому.

Тот свалился на колени, не ощущая ноги. Второй тычок под лопатку обездвижил тело. Андрей, однако, подхватил и заботливо усадил телохранителя на стул.

– Кот, что за диверсии? – не врубился Волкодлак.

– Лютый, не всё, что видишь – существует. Не всё сущее – зримо, – сказал по-восточному непонятно Кот и, потирая руки, повернулся к Гению. – Сиди и смотри, а потом выберешь, во что верить.

Глаза загорелись искоркой с идеей внутри.

– Уфди от менфя! – предупредил Василий и подозрительно быстро сполз на край кровати и встал у окна.

– Больно не будет, обещаю, – обронил Андрей и захихикал как новоявленный садист.

– Лютый, помохи. Перфонал! – пытался закричать Гений, но ребра не позволяли громкий разговор. – Не подфпуфкайте ефо ко мхне!

– Тебе не дали импульса к восстановлению! Задействуй свои резервы. Используй мозг. Заставь его чинить тело! Прикажи ему!

– Фто снасит прифаси?

– ты и не попытался, а уже против? Действуй! Меня этому Бодро научил. Аватар. Казак. Хороший мужик.