Жуткого вида трансформация ошмётков тела преобразовывалась в нечто гуманоидное и, наверняка со временем завершило бы процесс.

Но не смогло. Новый гость объявился на Луне.

– Куда же вы все исчезли? – запоздало прошептал Меченый, ступая в чёрных вьющихся, словно на ветру, одеждах по лунному грунту по направлению к перерождающемуся существу.

Существовать последней капле Единицы Стирателя оставалось недолго.

В руках Чернослава сплошной чёрный меч, созданный не из металлов. На этот раз это не плоть великих из самой кости, но суть самого гнева нижних миров, воплощённого в форму.

Подойдя к недосуществу вплотную, он вонзил меч в самую сердцевину инопланетной пакости. Извиваясь, как червь на крючке рыбака, существо беззвучно вопило, желая, во что бы то ни стало жить и завершить свою миссию.

Но ей не дали.

Меченый упёрся подошвой в то, что должно было стать грудью существа, и извлёк меч и ещё трижды вонзал остриё в твёрдую плоть, пока оно окончательно не затихло. После этого Чернослав провёл рукой над останками, и они исчезли, распавшись на мельчайшие составляющие атомов.

– Я…не успел, – обронил сам себе Меченый, подняв голову к звёздам. – Какие глупые смерти. Родителям не хватило мозгов остаться. Теперь и ты, брат… Почему? За что?

Чернослав повернулся к Земле. Голубой светлый шарик приветливо светился жизнью.

– За этот мир? Все ради этого клочка жизни? Настолько узок был твой взгляд, чтобы увидеть прочие?

В следующий момент Меченый оказался на пике Эвереста, ботинком подпирая самое навершие горного пика, обильно загаженное туристами и заставленное флагами и мусором.

– Люди как крысы. Будут жить вечно, переживая катаклизмы и варясь в собственном соку. Они не могут убрать даже следы собственных побед. Ты оставил меня одного ради них?

Ветер не ответил. И тогда Чернослав снова заговорил:

– Не оставил и тени равного мне соперника? С кем же мне скрестить этот меч? Где вы? Почему вы все ушли? Где ваши ученики? А… чую наследие.

Затем Меченый за мгновения появился в разных концах земного шара, одним взмахом чёрного меча забирая жизни всех учеников Аватар, Отшельников, Эмиссаров и даже тех, кто едва получил их внимания-метки.

На десерт оставил Лича, как сильнейшего, из оставшихся…

Его знойная пустыня была полна солнца и обжигающего кожу ветра. На одном из барханов торчал клочок каменного выступа. В окружении черепов там сидел один из Отшельников, немигающим взором впившись в незваного гостя.

– За что? – вопросил Лич прежде, чем Меченый сделал и шаг по направлению к нему.

– За предательство.

– Я никого не предавал.

– Ты никому и не помогал. В итоге они все ушли, а ты жив… Это неправильно.

– А что правильно?

– Не знаю. Но точно не твоя жизнь в затворничестве. Ради кого ты живёшь, если всех отрицаешь? Ты не влияешь, не оставляешь, не вразумляешь. Ты подобен камню, что никогда не сдвинется с места со времён появления и будет уничтожен с последним днём планеты. Так в чём твоя суть, Лич? Ты прервал цепочку передачи знаний. Для кого ты их копишь?

– Пощади, – донеслось от Отшельника. – Это теперь твой мир.

– Мне ни к чему этот мир. Со дна миров поднимается моя армия, и я ухожу выше с ней, – обронил Чернослав, приближаясь шаг за шагом. – Но тебя в тылу я одного не оставлю. Ты можешь начать двигаться и сыграть роль доминанта.

– Я не двинусь. Меня не интересует власть.

– У меня нет на тебя времени. Я тебе не доверяю и не дам тебе даже возможности проявить себя. Как ты не дал им, не забрав последнего крыла Серафима.

Отшельник кивнул.

И Меченный продолжил:

– Пусть всё идёт своим чередом, раз нам всем пришлось покинуть Землю. Без «всемогущих», люди себе на уме.

Отшельник криво улыбнулся, не делая никаких попыток к сопротивлению. От того, кто пришёл со Дна, далеко не убежишь.

– Я не ждал, что ты позволишь мне остаться в качестве наблюдателя. Но что Светочи? Их скопление впервые так многочисленно и странно. Разве они не будут влиять на этот мир?

Образом как человек, небольшого роста, чернявый и в чёрном кожаном плаще, Меченый навис над Отшельником, впиваясь взглядом незапоминающихся глаз в подёрнутые поволокой слепые глаза Лича. Остриё меча приблизилось к горлу последнего сильнейшего Земли.

– Они пойдут следом за мной, как стадо за пастухом. Последний глупец, что мог призвать их, добровольно пожертвовал жизнью. Им ничего не останется, как признать меня. В этом континууме больше нет достойных.

– Но… мир обречён.

– Да. Люди выпросили свободу у Смотрящих, теперь сами за себя в ответе. Круг больше не лезет в дела дерзнувших молвить слово. Так пусть его захватят Серокожие и уничтожат, раз Творец не наделил достаточным количеством мозгов его жителей.

– Это так, – кивнул Отшельник. – И совсем не важно, что дерзнувшие и покинули этот мир. Но что сын Сергия? Разве он не унаследовал от отца хоть часть его сил? Скорпион вложил в него столько сил ещё при рождении, что сам Перун не поленился тут же попытаться лишить жизни его чадо. Я отсюда ощущал те всполохи противоборствующих сил.

– Перун… Ах, да… Перун… Я сейчас.

Меченый на мгновение исчез, возвратившись с обагрённым кровью мечом. Лич ощутил такую мощь от крови, что сразу понял – она не принадлежала человеку. У того не может быть столько жизненной силы по определению. Он ранил самого бога, и стал не только демоноборцем, но и богоборцем.

– Больше у Перуна нет возможности влиять на этот мир, – молвил Чернослав. – Он ранен и приземлён, привязан к Земле до последнего часа. И ни у кого их старых богов нет былого влияния. Мир закрыт. Его жители могут теперь верить только в свои силы.

– Но что Творец?

– Вряд ли у Творца хватит хоть толики времени, чтобы обратить внимание на когда-то созданное. Прочие творения ожидают своего часа. Так что последние свои секунды жизни ты проживёшь в полностью свободным от влияния всех существ мире.

– Умереть свободным в свободном мире? – уточнил Лич.

– Свободным от всех, – подчеркнул Чернослав. – От уровня богов и полубогов, до духов и сущностей. Мелкие твари не в счёт. Если у людей не хватит духа и с ними совладать, то я сам с радостью уничтожу этот мир.

– Не стоит недооценивать людей, Меченый, – улыбнулся Отшельник. – Там, где все возятся в навозной яме, хоть один, да найдёт сияющий алмаз. И кто-нибудь обязательно огранит его.

– Ты можешь сколько угодно копошиться в говне, говном оно от этого быть не перестанет, – осёк Чернослав, теряя терпение. – Не там алмазы ищешь. Я не ошибаюсь. Скорее ты переоцениваешь людские возможности. У тебя осталось время на последний вопрос. Потрать его с толком.

– Мне не нужен новый вопрос. Ты не ответил про сына Скорпиона. Это всё, что меня интересует.

– Воля твоя. Отвечу. Без уроков отца и дядек Боремир не сможет развиться до их высот. Я не вижу и достойного учителя, что мог бы поднять его хотя бы до уровня волхва. Последние волхвы выполнили свою роль – разбудили Славу. Теперь за каждым из них придёт скорая смерть.

– Недостойный конец для достойных служителей.

– Как иначе? Они ведь так и не поняли, что не Славу надо было будить, но сконцентрировать внимание на не спящих. Того разумения хватило лишь Всеславу, что прожил достойную жизнь. Теперь, когда последние герои отдали жизни, не оставив после себя фактически ничего, это не имеет смысла. Тебе прекрасно известно, как рушится карточный домик, убери у основания хоть одну карту. Козырь ушёл. Партия проиграна.

Лич вздохнул.

– Всё имеет смысл. И даже камень в пустыне дождётся своего часа. Но на то терпения у тебя не хватит, чтобы заметить. Уходи, в спешке, забрав мою жизнь, если не видишь во мне учителя наследнику. У меня больше нет вопросов. Ты обрёк целый мир на мрачное существование. И я не в силах помешать этому.