– А? – услышал Скорпион судорожный голос брата, до того момента, пока сам не получил под дых. Упал на пол вместе со стулом, ответил уже лёжа, восстанавливая дыхание. – В следующий раз… в следующий раз, Сёма… сразу стреляй! Не давай ублюдкам шанса!

Крик был ответом. Сёму пнули тяжёлым ботинком в пах. Сергий и сам ощутив удар подошвой по лицу, ощутил взрыв ярости, воспылал гневом. Вспышка эмоций привела к взрыву в голове!

В глазах потемнело, он упал. И больше не поднялся. Он… это пинавший.

Скорпион, тяжело дыша, осмотрел пространство. Бандит лежал на полу напротив него без признаков дыхания. Сергий убил его бесконтактным пожеланием смерти. Всплеск эмоций и чёткая направленность на «действие» заставили сердце полузверя дать «отбой». Мучимый сердечной болезнью, бандит обрёл смерть чуть ранее своего положенного срока от психоэнергетического посыла.

– Коля! – второй бандит подошёл к нему, ничего не понимая. – Коля, ты чё упал? Вставай!

Сергий пнул по коленке. Наручники за спиной надели, а вот ноги привязать забыли. Не профессионалы. Понадеялись на себя.

Бандит упал под ноги Сёме. Тот с большим удовольствием обхватил ногами ему шею, сдавил. Но на удушающем блондин не остановился. Послышался хруст. Бандит обмяк и свалился на пол.

– А ты быстро учишься, – добавил глухо Сергий, ворочаясь на полу.

– Конкуренция среди распиздяев… закончена, – ответил Сёма. – Я победил. Яйца только болят. Не поможешь там?

Скорпион выудил у сотрудника охранного агентства из-за пояса связку ключей, завозился с наручниками, далеко не сразу получая долгожданную свободу.

Освободились, обшарили обоих.

– Как ты его… я не понял.

– Как в сказке, – буркнул Сергий, доставая пистолет из кобуры одного из двух. – Серёга из Альфы научил. Но сил нет. Ты стреляй. Мутит меня что-то.

– Энергии много отдал? – посочувствовал Сёма, вытер разбитую губу и проверил обойму с предохранителем. Полная. – Не переживай, я дочищу. Сколько их тут может быть на складе ещё в ночную?

Лязгнул замок. Послышались выстрелы.

Сергий первым вышел на улицу, посмотрел на эмблему совы и на вывеске, сплюнул. Что-то подсказывало, что капитан и майор Альфы после всех объяснений позаботятся по своим связям, чтобы не чистое на руку частное охранное агентство перестанет существовать не только физически, но и будет захвачено юридически.

В процессе зачистки Саныч засветиться, и будет вынужден подать в отставку. Однако, вскоре капитан Александров появится на складе и сам лично сменит вывеску филина на скорпиона, захватив и возглавив новое ведомство.

Саныч умел подбирать нужные кадры. И уже через несколько месяцев спустя скорпионовцы стали лидерами на частном рынке охраны в городе. И что-то подсказывало Сергию, что это лишь начало.

Три месяца и ещё два дня спустя.

Плечи распухли так, что походили на рыцарские латы. Куда там плечикам пиджака? Скорпион лежал под лёгким покрывалом совсем без движения, только глаза бегали по комнате. Ещё не потерял способности разговаривать. И всё хорошо, когда без движений. Но стоило пошевелить распухшей рукой или ногой, как мигом вспоминал костры инквизиции, увиденные в родовых снах.

Горели люди. Гордые, обречённые мракобесием на уход.

«Эх, таких красивых девушек жгли эти импотенты и извращенцы в рясах. Самих бы всех на костры. Лично бы дров подкинул. Сколько миллионов извели ради пары-других строчек в книжечке и их интерпретаций?».

Подсознание заботливо подкидывало воспоминания о муках просвещённых предков. За любую толковую мысль цивилизованная Европа, самая просвещённая и одухотворённая, запросто бросала гениев прогресса на костры. Люди в рясах делали всё, чтобы искоренить «ересь», но по лишь продляли «Тёмные века».

«Странное, дремучее человечество. Что это за святые писания, ради которых лилась кровь, горело мясо и крушились кости? Если священное слово – подарок Бога, то их интерпретации человеком – насмешка его противоположности. Карать всех неугодных, доказывать правоту кровью. Это так по-людски».

Но что мысли о было? Главное то, что здесь – утрешнее солнце пробивалось сквозь ветхий заслон воздушного тюля, огненные лучи падали отблеском на рыжие волосы Валерии. Изумрудные глаза смотрели заботливо, нижняя губа то и дело подвергалась безжалостному изжёвыванию, чередуясь с ещё более безжалостной улыбкой. Чистой и ясной, как сам первородный свет.

Она снова рядом, пришла с первой зарёй. Сидит бесшумно, как мышка. Сон не тревожит, не будит, только ждёт, смотрит и печалится. То возьмёт и расчёсывает пальцами длинные чёрные пряди его волос, то гладит по руке, тяжело вздыхая.

«Берегиня. Уходи от меня, пока не поздно. С такой жизнью не будет тебе покоя», – подумал Сергий, но ни за что бы не решился сказать это вслух.

Потому что – дорога. Потому что – ближе нет.

Грудная клетка невольно поднялась от тяжелого вздоха, сердце радостно затрепетало. Сложно притворяться спящим, когда ощущаешь её ауру на расстоянии вытянутой руки. Приоткрыв глаза, Скорпион виновато улыбнулся.

Заботливые руки тут же поднесли кружку с соком, трубочка коснулась губ.

«Как вовремя, во рту поутру далеко не фиалки. Надо будет спросить у Рыси, как он без зубной пасты обходится, всегда от него шалфеем, мятой и ромашкой пахнет».

– Прости, Лер. Кажется, я снова пропустил наше свидание. После экзамена собирались, да?

Нежный палец коснулся губ.

– Не говори ничего. Мне не за что тебя прощать. Ты спас детей. Я не могу себе представить, что было бы, если СМИ показывали не бородатые жертвы, а тела сверстников.

Лера опустилась к лицу, запечатлела поцелуй и продолжила:

– На этот раз я всё видела по телевизору собственными глазами. Я бесконечно рада, что ты противостоял этому абсолютному злу. Брать детей в заложники могут только нелюди. При любом раскладе.

Сергий моргнул. Слова не требовались.

– К тому же, лимит прощений далеко не исчерпан, – легко улыбнулась рыжая. – Я до сих пор помню, как в апреле ты опоздал ко мне на день рождения со своих бесконечных заданий. Я тогда заперла дверь, отключила все телефоны, а ты залез с Сёмой на крышу моего десятиэтажного дома и спустился на шестой этаж по верёвке, с загипсованной рукой, прижимая к груди букет из тридцати трёх белых роз. В тот день я заранее простила тебя за все опоздания на полгода вперёд. Так что до сентября можешь мелькать в телевизоре в новостях… Я, наверное, привыкну. Всё в порядке.

Грудь разрывало сладкой болью любви, тепла и нежности, благодарности и нечеловеческого счастья по отношению к ней. Но Сергий не мог сказать, что рука в гипсе была после задания, где стрелял, бил, догонял и карал тех же нелюдей. Не бородатых. Напротив, гладко бритых, в цивильных пиджаках, с обычными привычными фамилиями и витиеватыми именами элиты, но бесконечно гнилыми внутри. Что проявлялось во всём от черт характера до бесконечного желания пилить на части измученную Родину, выпивая из неё все соки в обмен на материальные блага для себя, детей и внуков, что по замыслам жить должны на совсем другой территории. В стране, которой не сможет быть Отечество после деятельности паразитов.

Люди-твари. Люди-ублюдки, уничтожая которых даже не думал ощущать мук совести.

«А Лера любит, а любимая ждёт и всё понимает, – подумал Сергий. – Как выкроить на неё побольше времени? Как чаще держать в грубой ладони её заботливую, нежную ручку? Может, бросить всё к чертям? Всю эту суету, борьбу с невозможностью, грязью и чернью? Страну, погрязшую в болоте системы, тащить на берег сложно. Ради кого? Детей нет. Только ради неё. Всё ради неё. Чтобы жила тихо, спокойно, не боялась ходить по ночным улицам, чувствовала уверенность в завтрашнем дне, жила полной жизнью и посвящала себя развитию в оптимальной свободе, а не в прозябании и мучениях за каждый прожитый день. Любовь, дружба, Родина, свобода, логика и порядок. Ради этого стоит жить. За это стоит биться. А ради чего ещё жить?»