– В какой город переводить?

– Кидай в Москву. Легче затеряться. Я после экзаменов съезжу с Сёмой, заберу. А фамилию сам придумаешь, – повернулся к Никитину, – товарищ майор, пока не укрылись пледом и не протянули… ой, то есть не вытянули ноги у камина, займётесь документами?

Никитин прыснул:

– Как же… дадите вы кости погреть. Будут тебе документы, не сомневайся. Как обозначить? Иванов?

– Товарищ майор, ну вы дали, – хихикнул Сёма. – Такие деньги могут быть только у трёх типов людей из золотого миллиарда: капиталистов, арабов и евреев. Иванов как-то не входит в общую картину. Вот если Мойша Бронштейн или Ахмед Араши ибн Фахмех или просто Джон Смит, тогда другое дело.

– Да и ты на семита как-то не похож, – пробурчал майор, – если только на сына олигарха.

– Вот могут же, когда хотят, – восхитился Сёма, – Вроде бы майор, а такие здравые идеи. Вот Саныч бы никогда не догадался. Правда, капитан?

Александров оскалился:

– Вот я кому-то в следующий раз пистолетик без патронов на задание подсуну. Посмотрим, блондинчик, как тогда заговоришь.

Скорпион скрыл улыбку, повернулся к Евгению:

– Тогда четыре миллиона, а то трудностей много. И раздели полученные средства на четыре части. Помести в разные банки Москвы на разные фамилии. Майор обещает четыре новых паспорта сделать. Так, товарищ майор?

Никитин кивнул:

– Сделаю. Только не забывай, что тебе эти четыре чемодана тащить придётся, про карточку можешь забыть. Тащить придётся неприметно, без зелёного коридора в Шереметьево и без недельного прозябания в СВ поезда. Ты хоть знаешь, что значит тащить миллион? Это тебе не героические блокбастеры, где десятки миллионов купюрами по сотне помещаются в дамские сумочки.

«Эх, взять пару уроков работы с пространством. Где бы учителя найти?» – вздохнул про себя Сергий.

– Ничего, с Сёмой донесём. Один можно раскидать по мелочи в разных банках Москвы на наши счета в Хабаровске. Пару пачек туда, пару сюда… – прикинул вслух Скорпион.

– Ещё один мы с Даней заберём. Отправим вместе с оружием с Кавказа по осени, – подал идею Андрей.

– Третий довезёт группа сопровождения, – на ходу прикинул Саныч.

– А последний дотащим, – закончил Сёма. – Всего какой-то миллион евро. Если купюрами по пятьсот, то в чемодан поместится. Какой там сейчас курс?

– Слушайте, если не хотим подобных трудностей в дальнейшем, надо в своём городе свой банк открывать. А в столице филиал, – подал идею Василий. – Только к этому времени надо будет с налоговой разобраться. Платить «самый низкий в Европе налог» со всеми косвенными в итоге выходит не выгодно. В конечном счёте, выходит, что отдаёшь три четверти дохода.

– О, нет, ну сколько можно? Одна проблема тянет за собой другую. Давайте уже позитивные новости, – взмолился Сергий.

– Без проблем, – легко добавил Сёма. – Штаты обогнали Россию по добыче газа. Мы теперь не передовики. Может с иглы, наконец, слезем. Или попробуем. Или ломка будет не всем по вкусу?

– Застолбим север – вернёмся в передовики, – ответил стойко Скорпион. – Время Арктиды! Вернёмся на северную ПраРодину!

Заседание совета продолжалось.

Голые пятки больно вдавило в прорезиненный пол. Лёгкие дышали с трудом, заставляя себя закачивать и выталкивать воздух. Все мышцы напряглись. На плечи словно бросили гору, собственный вес удвоился. Сердце стучало мощно, преодолевая новые условия жизни.

Скорпион продолжал вольный бой, стараясь не обращать внимания на перегрузку. Скулы заострились, глаза вспыхнули адреналином. Искусственный гнев прокатился по телу, помогая преодолеть внешние условия. Кулак яростно врезался в дубовую макивару, оставляя вмятину.

Дмитрий за сверхпрочным стеклом застучал по клавишам. Гравитация повысилась ещё на половину g, достигнув двух с половиной единиц.

Скорпион прикусил губу. Колени согнулись, чтобы не травмировать суставы, голова пригнулась. Костяшки кулака содрали кожу от последнего удара, прежде чем распластался на полу, помогая организму преодолеть ещё половину единицы.

Как только сын лёг на пол, Дмитрий постепенно довёл рычаг до верхней границы. Искусственная гравитация в тренировочной комнате достигла 5 единиц. Пять g – максимум, что она могла предложить. Степень воздействия гравитационных полей комнаты колебалась от состояния невесомости до пяти аналогов земной гравитации.

При весе в восемьдесят килограмм в обычных условиях Скорпион сейчас весил четыреста. Переносить статично такую нагрузку было опасно даже хорошо тренированному организму. Только лёжа, с постоянной оглядкой на показатели сердца.

Дмитрий не видел смысла модернизации комнаты до ещё больших пределов. При «потолке» мало кто удерживал сознание. Сёма с пилотом могли продержаться до четырёх с половиной единиц. Дане, Андрею, «скорпионам» и ликвидаторам хватало и трёх, чтобы кровь переставала поступать в мозг и происходила отключка сознания.

Подобные перегрузки тренировали выносливость тела лучше любых испытаний. В нормальных, обычных условиях тренированные в комнате люди затем достигали фантастических результатов. Мозг после перегрузок словно терялся, что для него тяжело, а что нет.

Полуобнажённый парень распластался на полу. Грудная клетка обозначила каждое ребро. Любая одежда только мешала, душила. Чтобы оторвать руку от пола, требовалось множество усилий, и не только силы мышц, но координации всего организма. Перебор мог обернуться фатальными последствиями для внутренних органов и головного мозга.

Удалось повернуть правую ладонь и сжать её в кулак, лёжа показать отцу большой палец. Дмитрий застучал по клавишам, постепенно уменьшая нагрузку – резкие перепады чреваты.

Сергий ощутил, что сердце застучало свободнее, кровь на всех парах устремилась к измученным конечностям. Лёгкие вздохнули свободнее, стараясь захватить как можно больше воздуха. Мозг от прилива кислорода послал сигнал глазам о конце света. Зрение помутнело, картина пред глазами поплыла. Первое время носом шла кровь, но в последнее время привык.

Скорпион освобождено оторвал руки от пола, проморгался. Зрение восстановилось. Не торопясь, привстал, рассматривая содранную костяшку на правой руке. Кровь на грубой, тренированной коже с понижением гравитации появлялась в больших количествах. Сердце по инерции работало всё в тех же «тяжёлых условиях», яростно, из последних сил стараясь перекачать положенное количество крови в отдаленные участки тела. После таких тренировок ему не грозил инфаркт, а мозгу инсульт – кровоток прочищал все сосуды, обновляя и укрепляя кровоток.

По телу побежала волна лёгкости, оно стало почти невесомым. Можно было запросто прыгнуть до потолка, пробежаться по стенке, поднять три своих веса на плечи и лёжа штангой, драться или бегать с огромной скоростью. Чудовищный суплес растянул границы возможного, расслабил и подготовил тело для любых космоиспытаний.

Дверь отъехала в сторону. В комнату вошёл рослый десантник с чистым полотенцем, аптечкой и бутылкой молочного коктейля, насыщенного витаминами. Тело после подобных тренировок сжималось, мышцы уплотнялись, и нужна была растяжка, разминка и подходящее количество питательных веществ.

– Прекрати уничтожать руки, три дня бить правой не сможешь. Вроде не маленький, знаешь, как правильно колошматить. Ребячество, –проговорил гвардеец и взял руку Скорпиона, чтобы стереть кровь и прижечь костяшки йодом.

Взгляд невольно наткнулся взглядом на вмятину в макиваре со смазанной кровью. Десантник присвистнул. Скорпион поймал взгляд отца в окне, приподнял уголки губ. Сконцентрировался на костяшках, руку обожгло. Солдат как раз стёр кровь с разбитой кожи и поднял удивлённый взгляд.

– Эй, парень. А где рана-то? Я сам видел, как ты вмазал по стали. У тебя рука в клочья должна. А тут даже кожа… новая. Из чего у тебя руки?

– Из атомов, как у всех. Обычная регенерация тела. Правда, немного ускоренная. Концентрируешься на ранении и заставляешь мозг резче выполнять починку. Разгоняешься. Чего сложного? Сам вроде головой кирпичи без ранений бил, бутылки стеклянные руками резал.