И купол… дрогнул. Его иссиня-черная поверхность пошла рябью, как вода от брошенного камня. Твари внизу, на площади, которые до этого рвали на части все, что движется, замерли. Некоторые из них начали дымиться, словно их коснулось что-то губительное.

— Сработало… — выдохнула ректор.

— Это лишь временная мера, — предупредил Соколов. — Мы ослабили ее. Но не уничтожили. Мы выиграли вам немного времени. Мы уже на подлете. Будем через пятнадцать минут. Держитесь.

Связь прервалась.

Ректор тяжело опустилась в кресло. Она была измотана, но в ее душе снова затеплилась надежда.

Она подняла взгляд. И увидела, что зачарованная дверь в ее кабинет, сделанная из тысячелетнего дуба и укрепленная десятками защитных рун, мелко дрожит. Снаружи раздавались глухие, тяжелые удары.

Кто-то пытался войти. Кто-то очень сильный. И очень настойчивый.

Дверь затрещала. На ее поверхности появилась первая трещина.

Сеня

Лед разлетелся на тысячи осколков. Звон стоял такой, будто разбилась гигантская хрустальная люстра. Тени хлынули внутрь. Их было не меньше дюжины. Они двигались беззвучно, как кошмар, обретший плоть. Безглазые, когтистые, они текли по бетону, устремляясь к ближайшей живой душе.

Студенты закричали. Но крики застревали в горле. В этой ватной тишине паника была немой, но от этого еще более жуткой.

— Техномаги, шокер! — мой голос прозвучал резко, разрывая оцепенение.

Два парня, которые до этого лихорадочно мастерили свое оружие, вскочили на ноги. Один держал самодельное устройство, похожее на гибрид пылесоса и бластера. Другой — катушку с проводом. Они направили свой «электрошокер» на ближайшую тень.

Раздался сухой треск. Синий электрический разряд ударил в теневого пса. Тварь не взорвалась. Она задергалась, ее контуры пошли рябью. На мгновение она стала почти прозрачной, а затем снова сгустилась.

— Оно их не убивает! — крикнул один из техномагов. — Только замедляет!

— Алхимик, твой выход! — скомандовал я.

Девушка, которая до этого колдовала над колбами, выскочила вперед. Она швырнула в гущу теней два небольших стеклянных шарика. Они разбились с тихим звоном. И в следующую секунду взорвались ослепительной вспышкой магниевого света.

Тени взвыли. На этот раз я услышал их — высокий, режущий уши визг. Свет обжигал их, заставлял корчиться и отступать. Несколько тварей, попавших в самый эпицентр вспышки, просто испарились, оставив после себя лишь легкий дымок.

— Работает! — крикнула девушка-алхимик, ее лицо было бледным, но решительным. — У меня еще три таких!

Остальные студенты, воодушевленные этим успехом, тоже вступили в бой. Те, у кого были артефакты, стреляли. Остальные отбивались обломками арматуры. Это была отчаянная, хаотичная битва за выживание.

Тимур Кайлов, который до этого пытался лизнуть ледяную стену, вдруг подсобрался. Он увидел, как одна из теневых змей подбирается к раненой девушке. Его лицо исказилось. Но не от страха. От какого-то детского, праведного негодования.

— Ложка — это порядок! А ты — хаос! Нельзя! — заорал он.

Он достал свою серебряную ложку. И с криком «За бабочек!» швырнул ее в тень.

Ложка, сверкнув в свете магических вспышек, пролетела сквозь тень, не причинив ей вреда. И с жалким звяканьем ударилась о бетон. Но сам факт этого безумного поступка, кажется, сбил тварь с толку. Она на мгновение замерла, словно пытаясь понять, что за блестящая штука только что пролетела сквозь ее нематериальное тело. Этой секунды хватило. Один из боевых магов ударил по ней огненным шаром.

Я сражался в первых рядах. У меня не было Дара. Но у меня был симбиот. У меня были наноботы. Мои кулаки, усиленные их мощью, били с силой отбойного молотка. Не знаю, что Алиса сделала… покрыла мои кулаки неким особым составом? Способным взаимодействовать к темной пакостью?

Тени не были физическими объектами, но мои кулаки наносили им урон. Каждое попадание заставляло их визжать и отступать.

Но их было слишком много. На место одной уничтоженной твари приходили две новые. Они лезли из всех щелей, капали с неба, выползали из трещин в бетоне. Борис Страхов, истративший почти всю свою энергию на ледяную стену, отбивался из последних сил. Его лицо было серым от усталости.

Мы были в ловушке. Нас медленно, но верно теснили к краю нашего летающего острова.

И в этот момент небо… пронзил тонкий, призрачный луч.

Он шел откуда-то снизу, из центра Академии. Он ударил в черный купол над нами. И купол дрогнул.

Луч не сжигал. Он… очищал. В его свете черная дыра в небе стала казаться менее плотной, менее зловещей. Тени, которые до этого перли на нас, как обезумевшая толпа, остановились. Они взвыли, зашипели, словно на них вылили кислоту.

Их темные, бесформенные тела начали дымиться. Они корчились, извивались, пытаясь укрыться от этого призрачного света.

«Похоже, кто-то запустил глобальную проверку на вирусы, — голос Алисы прозвучал в моей голове, на удивление спокойный. — И эти ребята не прошли верификацию. Частота излучения… очень специфическая. Настроена на дестабилизацию нестабильных пространственных конструкций. Умно. Очень умно».

Тени больше не атаковали. Они бежали. Растворялись в воздухе, прятались в трещинах, уползали за край нашего обломка. За несколько секунд поле боя опустело.

Наступила передышка.

Мы стояли, тяжело дыша, посреди обломков. Измотанные, раненые, но живые. Студенты опускались на бетон, не в силах стоять. Кто-то плакал. Кто-то просто тупо смотрел в пустоту.

Я подошел к краю. Внизу, на земле, хаос тоже понемногу утихал. Призрачный луч из обсерватории продолжал бить в небо, разгоняя тьму.

Я увидел, как из своего потайного прохода снова вышел Шварц. Он огляделся по сторонам, словно проверяя что-то. Затем достал свой серебряный компас и что-то в нем подкрутил. Черная дыра в небе задрожала и начала пульсировать еще быстрее.

Он собирался уйти? Исчезнуть? И унести с собой ответы на все вопросы?

Хрена с два.

Не раздумывая, я оттолкнулся от края. И прыгнул. Вниз, в бездну, навстречу неизвестности. Оставляя за собой крики студентов и отчаянный вопль Алисы.

Я летел. И видел только одну цель. Старого профессора в ночной рубашке, который держал в руках ключ к этому безумию.

Я спрыгнул. Ветер свистел в ушах. Мой план был безумен до идиотизма. Но другого не было.

Я летел вниз, пытаясь разглядеть в хаосе обломков и теней одну-единственную фигуру. И я его увидел. Профессор Шварц. Он как раз выходил из своего потайного прохода в стене, оглядываясь по сторонам.

«Алиса! Расстояние!»

«Сто двадцать метров! Снижаешься слишком быстро! Разобьешься!»

Нужно было что-то, что замедлит падение. Мой взгляд метнулся по летающим обломкам. И зацепился за огромный рекламный баннер, сорванный с крыши одного из зданий. Он парил неподалеку, развеваясь на ветру, как гигантский парус.

«Магнитный импульс! На металлическую раму!»

Я вытянул руку. Вложил в импульс остатки энергии. Баннер качнулся и поплыл ко мне. Я вцепился в его край. Ткань натянулась. Падение замедлилось. Я планировал, как на самодельном парашюте, управляя полетом с помощью смещения центра тяжести.

Шварц заметил меня. Его сухое лицо на мгновение исказилось от удивления. Он не ожидал, что я последую за ним. Он развернулся и бросился бежать.

Я отпустил баннер и приземлился на землю, перекатившись, чтобы погасить удар. И рванул за ним.

Мы неслись по обезумевшей Академии. Вокруг творился кошмар. Тени атаковали студентов, куски зданий летали в воздухе. Но у меня была только одна цель.

Я почти нагнал его у входа в главный корпус. Он обернулся, и я увидел в его глазах… не страх. А какую-то странную, холодную решимость.

— Ты не должен был идти за мной, Ветров, — его голос был ровным.

— А вы не должны были устраивать конец света во время моего экзамена, профессор, — огрызнулся я. — Что это за чертовщина⁈