— Это… необходимая жертва, — сказал он. — Для большего блага.

— Жертва⁈ — я рассмеялся. — Вы посмотрите вокруг!

И тут земля под нашими ногами вздыбилась. Из трещин в асфальте вырвались десятки теней. Они окружили нас.

Шварц достал свой компас. Он направил его на ближайшую тварь. Из компаса ударил луч тусклого, серого света. Тень взвизгнула и растворилась.

«Он может ими управлять⁈ — поразилась Алиса. — Сеня, нам нужен этот компас!»

Шварц, сухой, как мумия, и удивительно быстрый для своего возраста, рванул вглубь развалин главного корпуса. Он двигался между падающими обломками, словно ему было плевать на законы физики. А его тени-слуги метались вокруг, заслоняя профессора.

Я несся следом. Звериная реакция симбиота включилась на максимум. Я перепрыгивал через дымящиеся обломки стен, скользил по зыбкому грунту, лавировал между обрушенными колоннами. Где-то вдалеке ещё продолжалась агония Академии — взрывались коммуникации, слышались глухие стоны, эхо отдавало отлетающими в небо кусками бетона. Но у меня была только одна цель — старый профессор в ночной рубашке.

Он метнулся в узкий проем между двумя обрушенными перекрытиями. Не раздумывая, я последовал за ним. Проем оказался настолько узким, что я едва протиснулся. Шварц, должно быть, обладал какой-то профессорской упругостью. Или просто плевать хотел на синяки.

Внутри, под проседающим потолком, нас ждал небольшой коридор. Темный, пыльный, усеянный обломками учебников и ржавой арматурой.

Несколько бесформенных сгустков вырвались из земли прямо передо мной. Но я был готов. Магнитным импульсом я притянул кусок стальной арматуры и сшиб им ближайшую тень. Она с шипением растворилась, а арматура с грохотом отлетела к стене.

'Не торопись, Сеня! Я едва успела покрыть арматуру наноботами! Наш невидимый враг теперь получает по голове видимыми артефактами! — Алиса аж взвизгнула от восторга.

Профессор на секунду оглянулся. На его лице промелькнуло нечто, похожее на раздражение. Или это просто гримаса, когда наступает одышка. Он ускорил шаг, его канделябр подпрыгивал в руке. А потом он сделал то, чего я не ожидал.

Шварц резко взмахнул компасом. Окружавшие его тени сгустились, образуя плотную, черную стену прямо у меня перед носом. Непроницаемую. Словно сам мрак материализовался.

Я не стал с ней воевать. Наноботы в крови, усиливающие мышцы, откликнулись. Мощный толчок, и я прыгнул. Вверх. Прямо на потолок. Коснулся его руками и ногами — «липкие пальчики» сработали идеально. Я начал стремительно передвигаться по потолку, как гигантская, очень сердитая муха.

«Урок шестой: „Человек-паук в ночной рубашке“!» — торжествующе воскликнула Алиса. — «Идеальный способ обойти статические преграды. Правда, теперь ты выглядишь как персонаж из фильма категории Б, который потерялся на съемках!»

Шварц, добежав до конца коридора, посмотрел на стену. Он поднял руку с компасом, готовясь снова создать проход. Но я уже был близко.

«Магнитный импульс! По компасу!» — скомандовала Алиса.

Я вытянул руку. Вложил в импульс все, что у меня было.

Компасу явно не понравилось это грубое вмешательство. Он вылетел из руки Шварца, описал дугу и с пронзительным звоном полетел в мою сторону. Профессор взвыл от досады.

«Есть! Компас наш!» — крикнула Алиса.

Я поймал его. Одним плавным, отточенным движением выхватил из воздуха, словно это был обычный мяч. Холодный металл обжег ладонь.

Профессор Шварц не стал раздумывать. Отчаяние придало ему сил. Он бросился на меня, как раненый зверь, выставив вперед костлявые пальцы. Его лицо исказилось в гримасе ярости и бессилия.

Я не стал с ним церемониться. Шаг в сторону, легкий толчок в плечо. Старик потерял равновесие и с жалким стоном рухнул на груду обломков. Его ночная рубашка задралась, открывая тощие, бледные ноги. Зрелище было скорее жалким, чем страшным.

Он попытался подняться, но я прижал его к полу ботинком. Несильно. Просто чтобы обозначить, кто здесь главный.

— Игра окончена, профессор, — сказал я, глядя на него сверху вниз. — Пора отвечать на вопросы.

«Алиса, что это за штука?» — мысленно спросил я, разглядывая компас.

«Это не компас, Сеня, — ее голос был полон научного восторга. — Это какой-то пространственно-временной якорь… или очень навороченная открывашка для консервов из другого измерения. Структура… она нестабильна, постоянно меняется. Дай мне пару минут, я попробую взломать этот антиквариат. Только не давай старику снова его отобрать. А то он нам еще один апокалипсис на полставки устроит».

Шварц тяжело дышал, лежа на бетоне. Он смотрел на меня снизу вверх, и в его глазах больше не было огня. Только пепел.

— Что, профессор? — я присел рядом с ним на корточки. — Заблудились в собственном апокалипсисе?

— Это не апокалипсис, — прохрипел он. — Это хирургия. Необходимая операция.

— Хирургия? — я рассмеялся. Смех получился хриплым, злым. — Вы посмотрите вокруг! Вы видите здесь чистоту операционной? Я вижу только кровь, разрушения и страх. Вы не хирург, профессор. Вы мясник.

— Ты не понимаешь! — он попытался приподняться, но я легко удержал его. — Вы все — больны! Всё общество, вся мораль! Как один больной орган! Никакое действие в отношении такого социума не может быть аморальным!

— И кто дал вам право решать, кто аморал, а кто здоровый орган? — я наклонился ближе, мой голос стал ледяным. — Вы, профессор? Вы, который всю жизнь просидел в пыльных архивах, изучая теории? Вы, который спрятался от реального мира за стенами Академии? Вы решили поиграть в бога, но у вас получился только дьявол.

Он молчал. Его взгляд блуждал по развалинам. В нем было не раскаяние. А… сомнение. Глубокое, разъедающее сомнение идеалиста, который увидел, что его идеальная теория в реальном мире превратилась в кровавую баню.

— У тебя нет ответов, Ветров, — наконец прошептал он. — У тебя есть только сила. Ты такой же, как они. Просто с другой стороны.

— Возможно, — согласился я. — Я ни хрена во всем этом не смыслю. Но я хотя бы не прикрываюсь красивыми словами о «большем благе».

«Сеня, я почти поняла! — взволнованно сообщила Алиса. — Эта штука — не оружие! Это… ключ! Или пульт управления! Он не создает разрыв, он просто открывает дверь!»

Я хотел спросить, что это значит, но не успел.

Что-то изменилось.

Воздух в коридоре задрожал. Сначала это было едва заметно. Словно легкий марево над раскаленным асфальтом. Потом вибрация усилилась. Тени на стенах начали вытягиваться, искажаться, принимать странные, неправильные формы.

«Пространственная аномалия! — крикнула Алиса. — Сильная! Источник… он прямо здесь!»

Шварц, лежавший на полу, вдруг побледнел. Его лицо исказилось от чистого, неподдельного ужаса. Он смотрел не на меня. Он смотрел на стену за моей спиной.

— Нет… не может быть… они не должны были…

Я резко обернулся.

Тень на стене двигалась. Она отделилась от поверхности, словно гигантская наклейка. Она не была трехмерной. Она была плоской. Калейдоскоп из треугольников, кругов и ромбов, которые постоянно меняли свое положение, но сохраняли общую человекоподобную форму.

Что это за хренотень? Не похоже на ту жуть, что была до этого…

Оно не шло. Оно плыло в воздухе, абсолютно бесшумно.

А в центре того, что должно было быть головой, горели два больших, выразительных, светящихся глаза. Они были похожи на две крошечные галактики, полные звезд. И в них читалось не злоба. А… я даже не знаю что.

Существо остановилось в паре метров от нас. Его галактические глаза посмотрели на Шварца. Потом на меня.

Компас в моей руке завибрировал. Он вырвался из моих пальцев, словно живой, и полетел прямо к существу. Тот поймал его. Точнее, компас просто влетел в его плоское тело и застыл там, как муха в янтаре.

Существо склонило голову, рассматривая свою новую игрушку.

А потом… над ним, в воздухе, начали формироваться буквы. Геометрические фигуры, из которых состояло его тело, на мгновение рассыпались и собрались вновь, образуя слова. Они висели в воздухе, светясь мягким, призрачным светом.