– Да бать, поменяешь на ближайшей монтажке стекло. Доплати за скорость и не торгуйся. Езжай до самого города без остановок. Эти камазчики нашу машину не вспомнят. Я попросил их… – Скорпион отключился, не договорив.

Подсознание, спасая жизнь, отпросило в омут беспамятства за мгновение до наступления болевого шока…

– Что значит попросил?

Никто не ответил.

– Да уж, тяжела доля воинов, – прошептал Дмитрий. – Жаль, не успел тебе про базу рассказать. Ладно, лучше сразу покажу потом.

Когда Сергий очнулся, на лице лежала приятно-пахнущая свежая повязка, вымоченная в чистой родниковой воде. Юноша открыл левый глаз, на ходу замечая, что разбитое стекло заменено, а уставший от дороги и побоев отец крутит баранку. Небо было залито прощальным золотом заходящего солнца. По ощущениям проспал часов пять, по большей части восстановил организм. Тело почти и не болело, как обычно после темпа. Только левый локоть ныл, опухнув. Сказалось последствие падения.

– Бать, сколько ещё?

Дмитрий вздрогнул, повернулся:

– О, а я уже думал, как бы нашей маме объяснить мою разбитую физиономию и твоё бессознательное состояние. А то ведь женщины не понимают, почему мужики едут к чёрту на рога, чтобы сэкономить на автомобилях, хотя можно купить в салоне у дома. А до города ещё час езды. Почти приехали.

– Да, портить маме праздник ни к чему. Прижмись к обочине. Где воды набрал?

– Возле автомобильной разборки родниковый ключ бил. Точнее разборка была построена возле ключа или что-то в этом роде. Дальнобои окультурили. Потом предприниматели захватили. Ну да ладно, все пользуются.

Сурф приблизился к обочине. Дмитрий исчез в кустах. Скорпион полез в салон за чистыми тряпками и наткнулся на… точную копию сгоревшего мотоцикла. Только до его сожжения и аварии.

– Батя? Что за дела?

Дмитрий вылез из кустов, подошёл:

– Ой, ну и дела. Быстро же работают эти типы из страхового агентства.

Скорпион растянул губы до ушей:

– Какая страховая? Мы его ещё на учёт не ставили.

Отец важно кивнул, соглашаясь.

– Чудеса. Давай их немного разовьём. Зацементируем твои синяки, и пусть это история останется забытым страшным сном.

Скорпион достал канистру с чистой родниковой водой, намочил белую тряпку и прислонил к отцовской рассечённой скуле, что уже запеклась коркой и приобрела синюшный оттенок. О сыне позаботился, а о себе потом.

– В следующий раз соглашусь на ношение огнестрельного оружия на работе – брякнул Дмитрий, ощущая жжение на скуле. А то застрелят до того, как закончу проект. Будет обидно.

– Раньше надо было думать. Ещё с первой нашей встречи.

– Я же на тебя надеялся. Зачем два воина в семье? Кто-то и очки должен носить.

– Кстати, зачем ты носишь очки?

– Зрение плохое.

– Уверен?

– Так, давай по одному чуду за раз.

Скорпион убрал тряпку. Под разговор Дмитрий не заметил изменений, но, когда посмотрел в зеркало, на него смотрело гораздо более опрятное лицо. Отёк спал, как будто прошло несколько дней.

– Слушай, а может ты, в шаманы пойдешь? – Дмитрий недоверчиво пощупал бывшие места широких синяков. – Оленятину в дом таскать будешь, в бубен стучать, злых духов отгонять. И высшего образования не надо. И безопасно. И люди уважают. Даже очков не надо.

– Шаманов и на эстраде хватает. Я лучше человеком останусь. А хороший человек должен уметь всё: быть воином, врачевателем, мудрецом и правителем. Некоторые добавляют, что надо ещё отсидеть. Но я пока не готов.

– Да ты не особо стремись к этому пятому элементу. А то будешь как Сталин.

– А ты откуда знаешь, что он был посвящённым?

– Так, почитывал кое-какие документы.

– Так, всё. После расскажешь. Поехали. Мама ждёт.

Серебристый Сурф плавно выехал на дорогу, унося не родных отца и сына, но так близких друг другу по степени необходимости.

Родные по духу ближе, чем по родству. Так говорил Всеслав.

Вскоре Хабаровск встретил своих жителей зажженными фонарями. Восьмое Марта состоялось, как и положено, без слёз, с цветами, и в кругу семьи.

Пару дней спустя.

Толпа любителей тяжёлой гитарной музыки переминалась с ноги на ногу, ожидая открытия дверей «окружного дома офицеров». В лучах склоняющегося на закат солнца сверкали тёмные банданы с русскими и иностранными надписями королей мирового хеви-мэталла, металла и рок-энд-ролла.

Кожаные куртки всех модификаций сияли заклёпками, бляшками и молниями. В толпе из основной массы выделялись байкеры и нимфетки в атрибутах неформалов. Были и дяди в строгих серых пиджаках, расстегнутых рубашках и банками пива в руках. Приехали отрываться от опостылевшей работы. Здесь собрались все, кто любил в музыке что-то потяжелее, со смыслом, без фальши фанер. Всех собравшихся, разного возраста и мировоззрения, объединял гитарный ритм, звук барабанов, басов и акустика живого звука.

Скорпион снял с Сёмы бандану, повязал правильно. Металлические буквы глядели прямо со лба, поправил свои кожаные перчатки. Оглянувшись на свою компанию, резюмировал:

– Так за два года осознанной, единственно возможной эволюции, путём долгих упорных тренировок, учёбы, недосыпания и вёдер пота они превратились из жалких каратеков в философствующих бойцов.

Сёма добавил:

– …с полулегальным разрешением на убийство, «чёрными» зарплатами, открытыми секретными базами данных, огнестрельным и холодным оружием от ножей до мечей….

– …собственным официальным сенсеем, майором, неофициальным капитаном Санычем, спортивным залом и базой закрытого типа… – добавил Даня.

– …и спросом, как ни с кого другого! О, хэви-металл, дай нам сил! Не просим больше никаких поблажек от жизни! Аминь! – закончил Андрей, воздев руки к небу.

Сёма искоса глянул на брата. Промолчал про ступени, Рысь, астрал, Пятнадцать мира сего, родовые сны, посвящение, тотем, волхва, таинственного Родослава. Хорошего понемножку.

– И пусть никто не говорит, что до совершеннолетия ничего нельзя достичь без документов, – заключил Скорпион.

Улыбки прошли по квартету «металлистов». Четверо: Сергий, Сёма, Даня и Андрей стояли в предвкушении концерта. Скорпион, едва вернувшись с поездки за автомобилем, опустошил все прилавки с записями рока, металла. Байк как–то сам подтянул к этой музыке. Вслушиваясь в гитары и тексты, «заразил» Сёму. Сами собой подключились Даня с Андреем.

Толпа качнулась и сомкнулась, в воздух взметнулись одобрительные возгласы – охранники открыли двери. Народ потянулся к входу, но давки не возникало, разборки не встречались, хотя концерт задержали на двадцать минут.

Четверо прошли сквозь охрану. Охранники лишь скользнули взглядом по билетам, пропустили без проблем. Обыскивали лишь самых угрюмых на вид байкеров, и то лишь для порядка. Не концерт попсы – бешеных нет.

Билеты достали на балкон и все четверо поднимались по старым обшарпанным, местами обломленным ступенькам.

– Дам-с, мне кажется это здание не переживёт сегодняшний день. – Даня споткнулся об отвалившуюся ступеньку.

– Может, в следующий раз власти города разрешат выступать группам в более цивильном месте? Свободных мест нет, судя по народу, – Скорпион вовремя подставил плечо женщине лет тридцати, в результате она не покатилась вниз в туфлях со шпильками, только рассыпалась… в благодарностях.

– И ведь такие тоже ходят, – проводил взглядом Сёма.

– Ага, лирика покорила многих барышень, – заметил Андрюха.

Даня слушал краем уха, раздвигал массивными руками людей, прокладывая проход для всего квартета. В последнее время на глазах друзей из пухленького толстячка вымахал в здоровенного детину с медвежьим плечевым поясом. Вроде и не пятнадцать с лишним лет, а зрелый десантник. Даня постепенно превращался в медведя, сгибая руками куски железа. Токаява уже не пытался заставлять работать ногами, а Никитин ставил на базе в парах со зрелыми мужиками.