Я выключила музыку и захлопнула ноутбук. Думай, Кира, думай. Какое отношение Зорьев имеет к вемам? Никакого. А его сын – самое непосредственное. Бинго! Раз эффект от ритуала двусторонний, то можно перекинуть энергию не только из Потока в реальность, но и из реальности в Поток. Получить силу, отдать силу. Михаил с первого дня мечтает сделать сына нормальным. Сбагрил Лейке и «решает проблему». Реусов легко впустил бы его домой, под описание любовника Вики он подходит, и в собственную библиотеку попасть не проблема. Подставляться на банкете глупо, но другого шанса добраться до Наберта могло и не представиться. В командировку Зорьев укатил сразу после покушения на Кристину. Вернется – продолжит? Как далеко он готов зайти, чтобы воплотить свою мечту? Судя по его чудной биографии – очень и очень далеко…

Бардак – самая отвратительная вещь на свете. Ненавижу его в любых проявлениях, и бардак в голове не исключение. Однако на этот раз я решила с ним смириться. Думать над произошедшим в Потоке не хотелось, анализировать тем более. Мы под шумок добрались до точки выхода и вернулись в реальность до того, как нас заметили. Люди были в шоке, столпились на площади и не обратили внимания на две спешно удаляющиеся фигуры. Еще бы! Не каждый день в Потоке запускаются сценарии, особенно такие… яркие.

Утром позвонила Анита и вежливо назначила встречу. Хотела с глазу на глаз обсудить «нашу ситуацию», без посторонних. Отказ выглядел бы подозрительным, поэтому я согласилась, выбрав удобное мне время и место. Накануне мы с Пашей договорились придерживаться близкой к правде версии: про запуск двух сценариев в Потоке знаем, в измененных мирах уже побывали, но понятия не имеем, с чем связано это безобразие. Звучало правдоподобно, вот только утешало слабо. Тревога нарастала, из рук весь день все валилось. Результат – опрокинутая кружка чая и разбитая ваза. Сомневаюсь, что знак счастливый: от Совета глупо ждать добрых вестей.

Артем кидал на меня беспокойные взгляды и благоразумно помалкивал. Впрочем, болтать ему было некогда: репетиторы сменяли один другого, к прочим предметам добавился еще немецкий язык. Зачем Зорьевы так загружают ребенка? Понимаю, ему важно изучить школьную программу, но третий иностранный язык явно лишний.

Когда последний репетитор ушел, я усадила Артема обедать. Налила полную тарелку его любимого супа с фрикадельками и отправилась одеваться. До встречи с Анитой оставалось полчаса.

– Куда ты? – донесся встревоженный голос из кухни.

– Отойду ненадолго, – пространно ответила я, обувая сапоги.

Не объяснять же ему, что в Россию нагрянул международный вемконтроль, с которым надо считаться. Соблазн послать Совет куда подальше был велик, но меня занимала совсем другая мысль – у них может быть информация о Вестниках. Знать бы еще, как задать вопрос и не подставиться!

– Ты обещала, – настойчиво заныл Артем, – что после занятий мы к зайкам сходим…

– Сходим позже.

– Ну Лейка…

– Мы делаем вид, что мир запустился без нашего участия. Сейчас в лесу полно любопытных. Хочешь показать им, что знаешь про кольцо? Оно нас выдаст с потрохами.

– А если тихонечко его достать?

– Переждем, – категорично сказала я и потянулась за дубленкой. – С точкой выхода мир стал еще опаснее, даже ради Кисы никто не будет рисковать. Заглянут дружной компанией разочек и успокоятся.

– И долго ждать?

– Пару дней.

– Пошли завтра, – проканючил Артем. – Вдруг там никого нет уже.

– Ладно, завтра утром проверим. А если сунешься туда, пока я хожу по делам, никакого кольца не дождешься. Понял?

– Понял…

Я застегнула дубленку и вышла за дверь, надеясь, что мои предупреждения подействовали. Контролировать ребенка двадцать четыре часа в сутки все равно нереально, пусть сам учится принимать правильные решения.

С Анитой мы условились встретиться в ресторане около моего дома. Место было тихим и непопулярным, с отгороженными столиками и заоблачными ценами. Посетители заглядывали сюда редко, оставалось лишь гадать, почему заведение до сих пор не разорилось. Я пришла пораньше, заняла столик в дальнем углу и заказала чашку кофе. Анита влетела в ресторан через пять минут, звонко цокая каблуками. Выглядела она нелепо: поросячье-розовая куртка, кружевная мини-юбка и полосатые чулки. На голове красовались два высоких хвоста, отдельные пряди были синего цвета. Она себя в зеркало видела? Или это европейская мода?

Анита заказала клубничный молочный коктейль и плюхнулась на соседний стул, восторженно сияя. Ресторан понравился? Возможно. Хотя и в нашу прошлую встречу в ней плескалось столько веселья, будто она была пьяна.

– У меня мало времени, – сообщила я и вцепилась в чашку, чтобы не выдать волнения.

– Я тебя не задержу, – выпалила Анита, явно стараясь смягчить венгерский акцент. Выходило скверно, слова звучали жестко и непривычно. Чего стоили только ударения на первом слоге. – Ты ведь слышала о том, что случилось в Потоке?

– Слышала, – с деланым безразличием отозвалась я. – С ним периодически такое бывает. Это же Поток, а не болото.

– Бывает, да. Пять раз было. Последний мир ожил в 1789 году, а тут два в один день.

Ох, Совету даже дата известна… Пустили бы меня в их архив на часок.

– Что тебя удивляет? – как можно спокойнее спросила я. – В Потоке и новые миры появляются.

– Раз в сто лет в среднем. Новейший появился в 1925 году.

– А как же моя пустыня?

– Она не новая. Просто граница сместилась.

– Ну да, точно.

Я опустила глаза и отпила из чашки. К нам подошла официантка, и разговор прервался. Анита переключилась на коктейль и принялась булькать трубочкой. Совсем уже! Даже Артем себя так не ведет. Сразу видно, что Совет – серьезная и уважаемая организация. Страх чудесным образом испарился, осталось лишь желание отобрать у нее стакан. Я оторвалась от кофе и решилась спросить:

– Вы знаете, почему сместилась граница?

– Она регулярно смещается. – От Аниты повеяло бурной радостью, будто ей нравилось делиться со мной информацией. – Тоже раз в сто лет. Обычно перед тем, как возникает новый мир.

– Процессы между собой связаны?

– Это я и должна определить. Известна связка: двигается граница, проводится ритуал, появляется мир. В двадцатых годах попытка разобраться провалилась.

В книге Вениамина было написано, что в шестнадцатом веке в год инициации Вестника граница подвинулась глубже. Сейчас появился Артем, и граница снова шалит. Связь очевидна. Или Совет вообще не знает о Вестниках? Это эксклюзивная информация? Черт! Надеюсь, Зорьев выкупит книгу с аукциона.

Я отпила из чашки и с досадой осознала, что глоток был последним. Кофе закончился, больше никаких спасительных пауз не будет. Анита улыбнулась и отставила коктейль в сторону.

– Непонятно, в чем заключается ритуал, – сказала она, накручивая на палец синюю прядку. – Если есть жертва, то речь может идти об убийстве.

– Об убийстве клиентов Киры?

– Время подходит, и в ее компании много… вас… – Анита замялась, словно не могла подыскать нужное слово. – Как вы себя называете, забыла. Вемы?

– Вы называете нас как-то иначе? – заинтересовалась я.

– Ага. Неважно. Трудности перевода.

Конечно, перевода. Не удивлюсь, если мы проходим у Совета в качестве некоего «враждебного объекта номер один».

– О чем ты собиралась поговорить? – не выдержала я. Не верю, что она по доброте душевной вводит меня в курс дела.

– О тебе. – Анита улыбнулась шире прежнего, я нервно сглотнула. – Хотелось бы заручиться твоей поддержкой.

– Моей?! Для чего?

– Ты единственная видела Хранителя. Из выживших, я имею в виду.

Хорошо Паша устроился! Он дважды с ним встречался, вот только об этом никому не известно.

– И что с того? – осведомилась я и посмотрела Аните в глаза.

Она взгляда не отвела, пододвинулась чуть ближе вместе со стулом и тихо произнесла: