– Так, замолчи уже, – Кот, осмысливая полученную информацию, прошёл к стоящему в углу сиротливому старому телевизору, включил.

Крики и взрывы наполнили зал, отражаясь эхом. Переключив парочку кичливых боевиков, Кот остановился на новостях. Взволнованная новая дикторша, по всей видимости, только начинающая работать на телевидении, с явным волнением рассказывала о предстоящем суде над Тимофеем Ладониным, известным в узких кругах мастером спорта по рукопашной борьбе. Он, защищая жену и двух детей, проломил черепа четверым нападающим на его семью в ночи бандитам. Причем все нападающие были с холодным оружием. Один из ночных возмутителей спокойствия не дожил до реанимации, ещё один не дожил до утра, двое оставшихся в живых запомнили урок на всю жизнь, получив гипсы на руки и ноги.

Заинтересованный Сёма встал рядом с Аном, ткнул в бок:

– Котяра, у тебя парализующие иглы остались?

– В сумке, – машинально ответил Ан и повернулся. – Стоп! Ты чего задумал? Меня мой «детский сад» ждёт на базе, я на подстраховке сюжета с работорговцами, а не основной исполнитель этого экшена.

Сёма присвистнул:

– У-у-у, так кто нытик то? Подождут работорговцы. До следующей партии ещё восемнадцать часов. А это видишь, разумный мужик.

– Нам нельзя светиться.

– Ныти-и-ик! – в тон коллеге спародировал Сема. – Не могу я здесь больше сидеть! Семья – святое. Без этой ячейки общества и общество то такое нахрен не нужно никому. А парню лет пятнадцать дадут, раз репортёры подключены. Сенсацию раскрутят, вспомнят о человеческих ценностях недочеловеков и дерьмократических принципах «не убий» в вольной трактовке. А женщине одной растить детей сложно. Не находишь? Четверо «Мастеров» в Ёбурге на подхвате, помогут.

– Координатор не одобрит, – для порядка напомнил Ан.

– Конечно, не одобрит. Но это же наша личная «самоволка». Инициатива с примесью собственной блажи и прихоти. Или груша тебя полностью удовлетворяет? – усмехнулся Сёма.

Глаза хищно блеснули жёлтым.

– Сам погибай, а товарища выручай… Рядом встанет, плечо подставит. Понял, Кот?

Андрей Ан кивнул.

* * *

Через три часа действия в салоне автомобиля без номеров Сёма повернулся к спасённому из лап левосудия. Стянув маску, вздохнул и начал издалека:

– Тима, ну что ты так переживаешь? Полгода поживёшь на базе, потом глядишь и забудут. Система любит забывать о шишках, которые периодически получает от «гласа народа». Делает вид, что ничего не происходит. Вот за парой мужиков с наганом по лесу толпой омоновцев в триста человек бегать – это, нате, пожалуйста. А за группами вооружённых профи – емкости штанов не хватит. Не армию же на зачистку посылать. Вопросы возникнут. Так ведь?

– А семья? – взволнованно спросил Тимофей про главное, словно пропустив усыпление десятка человек в зале суда, беготню по зданию облсуда с шумовыми гранатами и угон автомобиля, номера с которого сорвали за мгновения до угона парой рывков рук.

– А что семья? – продолжил спокойно Сёма. – Через два месяца начнут получать твою зарплату. Слышал про такую вещь, как «хорошая зарплата»? А у нас этот коэффициент умножается на мечты. Совсем не униженный прожиточный минимум, рассчитанный на умирающего, просящего подать стакан воды человека. А после оплаты всех счетов, ипотек и кредитов у него фактически и остаётся лишь на стакан воды. Зато лозунгов сколько. Слышал? «Поднимем!», «Решим демографическую катастрофу!», «Самый низкий подоходный налог в Европе!», «Поможем голодающим Африки!», «Простим всем долги, всё равно не отдадут!», «Сделаем всех в футболе на Мундиале»! Не на чемпионате мира, мать его, а на сраном Мундиале! Там вроде как играют наёмные гладиаторы-миллионеры, которые не всегда по мячу попадают.

– Это точно, ни задора, ни профессионализма.

– Тим, тебя вообще на шестнадцать лет осудили, не забыл? – напомнил Кот, прерывая разговорившегося на адреналине Сёма, и вписываясь за разговором в поток машин.

– Да так-то понятно, – для порядка буркнул Тимофей, хотя в принципе не понимал ничего. – Что я должен буду делать?

– Возвращать стране логику, – хихикнул Сёма. – Вот как мы сегодня. Семья же это святое. Не так ли? Почему четверо упырей с ножами должны ячейку общества разрушать?

– Святое, – твёрдо ответил Тимофей Ладонин.

– Вот видишь, Дюха? – Сёма повернулся к водителю. – И что нам все Васины упрёки, если так твёрдо звучат эти золотые слова?

– Ладно, у нас всё равно запас прочности перед структурой, – хмыкнул Кот, нисколько не сомневаясь, что сделал правильное дело… про товарища в строю – в самую точку. Так хирд прочнее будет.

Настоящее время.

Окраины Новосибирска.

База «Тень-2».

Оранжевый мячик для пинг-понга подлетел с ладони ровно на пятнадцать сантиметров и Максим сделал шипованной стороной ракетки «подрезку», подавая мячик.

Подкрученный вращением шарик устремился прямо под сетку на половине стола оппонента. Василий подрезал мячик обратно и тот перелетел сетку, но оказался слишком высоко.

Разумовский не дал поблажек и накрыл мячик ракеткой сверху «накатом» на огромной скорости отправляя его на самый угол стола. Другое дело, что Ботанников уже был готов к этому выпаду и просто сделал подставку ракеткой, использовав скорость оппонента. Ракетка отправила мячик в противоположный угол теннисного стола, куда оппонент уже не успевал даже с длинным прыжком.

– Так, я не понял. Это я нити смотрю или ты? – возмутился Идеолог, подбирая из-под стола пропущенный шарик.

– Да что нити? – вздохнул Василий, откладывая ракетку. Гений взял небольшой таймаут. Шла двенадцатая партия. – Двенадцатый раз за месяц слышу, что нас вот-вот захватит Китай.

Идеолог потянулся к полотенцу, вытер потные пальцы, протёр шарик, ракетку и только потом ответил:

– Ага, это при том, что Индия почти превысила населением Китай бешенной рождаемостью против одного-двух детей у китайцев и ледники больше не питают могучую реку Ганг.

– А что с рекой?

– Как что? Миллионы климатических беженцев вряд ли ринутся в мусульманские страны. Пакистан не даст. Спор из-за Тибета более вероятен, там буддизм.

– Но они же мирные как по учению, – заметил Василий.

На что Максим ответил:

– Миролюбивая религиозная подоплёка буддизма, индуизма и прочего ламаизма не мешает закупать танки, самолёты и прочий военный инвентарь пачками. Но Китай более интересен для обсуждения обывателя, так как этот интерес всегда подогревают те, кто боится роста его экономии.

– А кто не боится, когда укрепляется сосед? – кивнул Гений. – Хотя, если подумать, то мировое правительство разыгрывало генную карту, по которой азиатский мир должен был лишиться плодовитости, что полностью бы обезвредило Китай. Но не успело.

– Да, если мы вышибли МП из игры, то стоит найти другой подход по уменьшению потенциала. Сам понимаешь, будущее человечества зависит после падения Юсы только от двух стран: Союзного государства с его многовекторным, мульти культурным, многонациональным государством-державой с огромным творческим потенциалом или победы страны одной нации, одной культуры, одного типа мышления, как правило, работающего на подражание и заимствование по старой привычке. А между разнообразием и монолитностью взглядов, что непременно приведёт к застою по итогу, я выбираю первое. Разнообразие лучше, чем одиночество.

Василий промокнул полотенцем лоб, поморгал. Всё-таки такой вид спорта, как настольный теннис развивал не только скорость реакции и ноги, но и глазные мышцы. То, что надо для тех, кто сутками пялится в мерцающий, холодный свет мониторов.

– Да, МП в последнее время неплохо понижало потенциал Китая культурными революциями, идеями чистки партии и уничтожением неугодных. Упускают, однако, момент, когда европейский мир настолько заигрался в Мировые Войны, что потерял первые позиции почти во всём от экономики и финансов до вооружения и космонавтики. Пока арийский мир уничтожал друг друга на поле боя, позабыв, что воюет за англо-саксонские интересы, страны азиатских драконов крепли и расправляли крылья. Особенно в послевоенные эпохи. Пока Штаты с Советами тратили средства на развитие оборонно-наступательного вооружения, азиатский мир вкладывался в развитие экономических показателей. Что, конечно же, выразилось в повышении уровня качества жизни. Качество же плодит народ. А народу нужно место. Поэтому запоздалыми волнами и пускают панику, чтобы сваливали оставшиеся на Дальнем Востоке люди на окраины задыхающегося от тесноты Подмосковья и на юге, подальше от гнева дракона. Дальний Восток зияет пустотой. А как опустеет совсем, тогда его действительно можно забирать. По праву этой самой пустоты, – сказал Василий, уже запустив в ход контрдоводы проектов, реанимирующий Дальний Восток массовыми вливаниями. – Мы поддержим не только финансовыми средствами, но и создадим новые возможности для переселенцев, что создадут обратную волну, покидая перенаселённую Москву и юга. Люди разъедутся по глубинкам и северам не просто так. Это будут места, где нет любого налогового гнёта, и раздают земли без тех налогов в личное пользование, а также активно поддерживают переселенцев и местных просто по праву проживания на особых территориях. Весь Дальний Восток станет границей. А за службу на границе платят. И о введении налогов можно будет говорить лишь когда из семи миллионов населения станет хотя бы тридцать. Сейчас же лишком малая прослойка на границе. Все заставы рассчитаны на пятнадцать минут боя максимум. Считать их боевыми означает заниматься самообманом.