Таким можно утолить голод, но не наслаждаться.

– Устала я, – честно призналась Валерия Каштанова, что уже не собиралась менять фамилию на Корпионову.

– За отдыхом придут новые силы, – заметил Золо.

– Но я хочу быстрее. Тебе обязательно оставлять эту молочную кислоту в моих мышцах? Я хочу и завтра тренироваться. И послезавтра. Каждый день. Без истощения. Мне надо многое успеть. Нагнать.

Молящие глаза, лукавая улыбка и всё данное от природы обаяние направились на моложавого мужчину напротив. Но вот беда – женщины его не интересовали. Как и мужчины.

Единственное, что интересовало Золо – это власть. И сейчас её было много, как никогда ранее. Бразды правления сконцентрировали в его руках большую часть мира. И он не собирался останавливаться на достигнутом.

Как и она. В этом они похожи, как две капли воды.

«Наверное, поэтому, он и пришёл на зов», – подумала Лера, не в силах увидеть больше.

Здесь и сейчас. Всё или ничего. Таков принцип действия тех, кто хочет влиять на мир, не замечая последствий.

Золо тактично улыбнулся её попыткам. Эмиссар не поддавался гипнозу и манипулировать им мог лишь один человек на этом белом свете, который давно перерос звание человека. И это была точно рыжая девчушка. Более того, то существо давно не могло себе позволить проявляться в привычном физическом мире.

Но Эмиссару нравилось её упорство. И он его поощрял.

«Дай женщине ощущение, что она управляет тобой, и она перевернёт ради тебя весь мир» – таков был посыл Сильного Мира Сего, что немного разбирался в жизни с позиции прожитых лет.

«Но что делать с этими молящими глазами? В них столько надежды».

Золо, покачав головой, сел рядом на возникший из пустоты стул. Эмиссар сконцентрировался, и Лера ощутила подъем сил. Сердце перестало трепетать, разгорячённое тело остудилось, а всё тело наполнилось лёгкостью, словно хорошенько выспалась и размялась.

– Я полна сил! Спасибо! Повторим?

– Скоро тебе не нужно будет оружие, чтобы справиться с врагом, – обронил Золо, ощущая лёгкий озноб.

Бровки приподнялись, спросила шутя:

– Ты встроишь в меня пистолет, как в киборга?

– Я сделаю кое-что получше, – ответил он и снова тактично обозначил улыбку. – Боишься молнии?

– Молнии? К чему этот вопрос? Люди пугаются грома, а не самой молнии. Хотя смертелен не гром, а наоборот. Вроде каждый понимает, но продолжает пугаться грома, - ответила девушка. – Так к чему ты про молнии? Оденешь меня в доспехи и выпустишь в поле?

– Это идея… но нет. Я же обещал кое-что получше.

Глаза Золы сверкнули чёрным. Бледно-зелёная радужная оболочка вдруг потемнела, и весь белок заволокло чёрным туманом.

Лера не успела испугаться. Было лишь мимолётное ощущение, что внутри взорвались несколько органов. Потом перед глазами поплыло. И резко всё встало на свои места.

Моргнула. Мир вокруг ничуть не изменился. На столе так же стояли безвкусные фрукты. Рука невольно схватила бокал вина, пригубила, ополовинив. Закашлялась.

Мужчина напротив поднял второй бокал. Густой баритон прокатился по-пустому, просторному помещению без окон и дверей, но с обильной внутренней подсветкой.

– За новую тебя!

Края бокалов встретились.

Ещё через три глотка свет в глазах Леры померк.

Золо подхватил падающее тело.

– Нет, ты не умрёшь. Просто проснёшься другой в нужный день. И если выживешь в ту встречу, будешь моей ученицей.

Золо подошёл к стене. В ней образовался проход. Хозяин монолитного помещения исчез в нем вместе с гостьей, и внутри стало темно.

– Пока же просто спи, подождём следующего хода.

Над Нью-Йорком медленно, но верно сгущались тучи.

Окраины Хабаровска.

Вечерело. Световые дни стали короткими. Температура опускалась быстро, едва скрывалось солнце. И люди плотнее кутались в шарфы, опускали рукава и поднимали воротники.

Трое бронированных джипов составляли кортеж Василия Васильевича Ботаникова, проезжая по осенней слякоти. Дорога на любителя – днём подтает, а утром обернётся ледяными лужами.

Это был тот редкий случай, когда член Совета решился выбраться с базы домой. Повод железобетонный – день рождение матери. В этот раз отказать по какой-либо причине считал просто кощунством. Юбилей.

Мать – это святое.

Автомобиль с предводителем Антисистемы двигался в центре колонны. Гений, занимая всё переделанное заднее сиденье, ни на миг не отрывался от дисплея ноутбука. Сводки мелькали перед глазами, и даже багровый закат не мог привлечь к себе внимания больше, чем на мгновение. Сколько ещё таких будет? А ключ к влиянию на общество – вот он, между строк.

Охранники Лютый и Седой сидели впереди и по обыкновению в полголоса переговаривались. Речь шла о званиях. У самих была форма офицеров; у Лютого – чёрный комбинезон с нашивкой щита, у Седого – щит с топором. Парни в ведущей машине и автомобиле позади были «Волкодавами» в серых комбезах.

В висок кольнуло. Вася прикрыл крышку ноутбука и склонил голову к коленям. Сейчас должна снова начаться головная боль. Хронический недосып делал своё дело. Сначала просто сушило и выжигало глаза. Но те решил каплями и витаминами с лютеином. Тогда организм сдавался на несколько часов, а затем ломал шею в ответ и словно сам сутулил плечи. Но с тем боролся массажем и бассейном. А когда переработки были на пределе, било сразу по голове: давление, головокружение, «куриная слепота». Организм словно подыскивал ключики, бормоча «когда же ты уже сдашься и как следует отдохнёшь?»

Василий знал, что стоило помять виски, понажимав активно точки акупунктуры и продышаться, как учил Скорпион.

Но сегодня никаких сражений. На этих выходных стоило забыть о работе на пару часов и посвятить время матери. Она, конечно, обеспечена и живёт в новой квартире взамен старой хрущёвки, и впервые после ухода отца ни в чём не нуждается. Напротив, у неё есть все возможностью строить новую жизнь. Но мама очень скучает по единственному сыну, который «в люди подался».

Её можно понять. Годами он был с ней рядом, бок о бок. Жили без отца, полагаясь лишь друг на друга. Но жизнь взяла своё и вот уже каждый день и каждую ночь живёт её «кровинкушка» в другом мире, с другими законами и правилами игры. А мать тоскует, отодвинутся на второй-третий план.

– Ё-моё!!! – заорал Седой, выворачивая руль в кювет.

Автомобиль спереди вдруг подбросило в воздух и мгновением позже к небу вздыбилось пламя, а за ним последовал чёрный дым – направленным взрывом прошибло топливные баки.

Взрывная волна развернула машину с Василием, выкидывая на обочину мощной «пощёчиной». Почти одновременно в прошитую бронёй дверь прилетел снаряд, выпущенный из РПГ. Только тот факт, что автомобиль в этот момент разворачивало взрывом, и водитель успел вывернуть руль, спасло Гения от прямого попадания.

Бронебойный снаряд ударил по касательной. Проломив первую дверь, прошил насквозь Седого и вылетев через вторую дверь, рванул невдалеке от машины. Бронированное лобовое стекло приняло большую часть осколков. Стекло покрылось паутинкой, но сохранило целостность. Лишь водителю Лютому срезало половину щеки отскочившей шрапнелью. Полную защиту от случая гарантировать невозможно.

Джип грохнулся о деревья и перевернулся на крышу. Лютый, Василий и Седой повисли на ремнях безопасности.

Задней машине повезло меньше. Успев затормозить и не врезаться, охране досталось целых три выстрела противотанковых гранатомётов. Пробивая целые стальные крепости со стационарной бронёй, усиленный РПГ последней модели разорвал автомобиль, сжигая и корёжа людей заживо.

Всё промелькнуло перед глазами как на перемотке.

«Я живой?» – подумал Гений и пощупал разбитый лоб. Про себя благословил ремни безопасности. Губы саднило. Об ноутбук вышиб передние зубы, харкая крошевом вперемешку с кровью. Но если бы не был пристёгнут, противоударный корпус гаджета вполне мог сломать гортань. Такое уже с кровью не выклюнуть.