Способности её, как экстрасенса заставили совет школы направить Василию ноту, как куратору проекта, а то и послание с просьбой создать в школе класс, где будут учиться не совсем обычные ученики.

Массовое тестирование выявило аномалии. Пока таких одарённых детей в школе было трое, что показали два первых месяца обучения. Лада владела телекинезом, ещё одна девочка читала мысли в четырёх случаях и пяти и ещё один паренёк видел на расстоянии, довольно точно описывая пространство, где никогда не был и быть не мог.

Особый класс с перспективой развития способностей на лицо заинтересовал в первую очередь Андрея Ана. Выправив ситуацию в отделах кадров, Кот взял под своё покровительство новое начинание. Тогда как Данил «Медведь» Харламов всерьёз заинтересовался космодромом, буквально поселившись подле Дмитрия «Космоведа» – приёмного отца Сергия и Семёна.

– Не замёрзла? – Владлена обняла сестрёнку, которая не отрывалась от взгляда в небо и даже с затёкшей шеей продолжала смотреть на небесные своды.

– Не-а… Звёзды падают. Красиво. Анжелика Петровна говорит, что это не звёзды, а метеоры и болиды, которые сгорают в верхних слоях атмосферы. Но я продолжаю называть их звёздами, хотя понимаю, что со звёздами они ничего общего не имеют, – выдала Лада вполне осмысленную позицию. – Астероиды, метеориты, кометы, метеоры, болиды. Столько всего интересного. Нам обещали показать скорости и формулы их движения. Миша хочет стать космонавтом.

– Миша?

– Ага, вон тот белобрысый мальчик. Будет на курсы ходить. Он даже скорость света в вакууме знает и расстояние до Луны. А ты вот знаешь, сколько до луны пешком?

– Пешком нет, но в километрах около трёхсот восьмидесяти пяти тысяч, - это как десяток раз вокруг планеты обойти. А ты запомнила, сколько до солнца расстояние?

– Конечно, одна астрономическая единица, – хитро улыбнулась Лада.

– Не увиливай, – улыбнулась Владлена. – Астрономическая единица – это около ста пятидесяти миллионов километров.

– Тогда не пойдём пешком, – ответила Лада и показала язык.

Подошла её очередь смотреть в телескоп, и ребёнок прильнул к окуляру.

Влада присела на скамейку к преподавательнице. Учителя вели по нескольку предметов, систематически выдавая общую картину знаний через динамики, чтобы не срывать голос, но и не дёргать группы от небесных окуляров. Динамиков на территории хватало. Достаточно говорить в один микрофон-усик у губ, выставляя поток слов приоритетом перед коллегами. И никто не будет переспрашивать или группироваться рядом, чтобы лучше слышать.

Обучение шло не только на слух, или из книг, но и из компьютерных программ, визуально. Работали проекторы, дополнялась информация на выданных гаджетах. Всё чаще обращались к системам дополненной реальности. Софт под них писался отчасти и в этой школе. Так что никто не удивлялся, когда видел привычные или знакомые образы на экранах.

Сама неделя астрономии вечерами подразумевала просмотр научных фильмов и чтение после ужина, а ночью наглядную практику.

Днём же, отоспавшись до обеда, вновь вспомнили, что такое учебник астрономии советского образца. С дополнениями последних десятилетий.

– Анжелика Петровна, напомните скорость света в вакууме.

– Около трёхсот миллионов метров в секунду, - ответила свободная преподавательница, поглядывая на детей.

– А если точно?

– Зачем тебе перегружать мозг информационным потоком? – удивилась она. – Есть используемые данные на практике, а есть для общего представления. Или ты в астрофизики собралась?

– Сознание обрабатывает и запоминает часть, но подсознание – всё, – улыбнулась Владлена. – Вдруг потом вспомню?

Учительница, улыбнувшись, вывела данные на экран планшета Владлены. Тот высветил цифры: 299 792 458 метров в секунду.

– Запомнила?

– Сейчас да, потом забуду, – подумав, ответила Владлена. – Но спасибо.

– На здоровье. Спрашивай обо всём, что нравиться. У нас работа такая – возбудить в вас интерес к учёбе. Без техники я, признаюсь, вряд ли бы смогла отвечать на все вопросы. Программ пока маловато. Но ты можешь пользоваться электронными энциклопедиями на любом компьютере. Мы скупили все достойные мировые переводы. В обычных школах астрономию давно отменили из-за нехватки часов и оборудования. Это привилегия элиты. Но вам везёт – элиту у нас определяют не по рождению, а по способностям. Так что перед вами весь мир.

– Все звёзды. Нам на планеты вкруг них ещё летать, – снова улыбнулась Владлена и посмотрела в небо.

Ярко горел Марс, маня людей познать его тайну и поверить в свои силы. Он ждал к себе в гости человечество, но только лучшую его часть.

Космическую элиту.

Нью-Йорк.

Подземные этажи небоскрёба.

Совсем по-другому шло обучение на другом конце света, в индивидуальном порядке шёл личностный рост одной рыжей девы.

– …да, да, да, моя девочка. Именно так, – добавил Золо и немного поправил руку Леры.

Повторный удар клинком отсёк манекену руку.

– Для начала он должен ощутить боль, почувствовать страх и ужас. Осознать, что прошлого не вернуть.

– Меня не интересует прошлое! – воскликнула она, с невиданной прежде лёгкостью орудуя мечом. – Если его нет со мной в настоящем, то в будущем точно не будет.

Золо усмехнулся:

– Того, что оторвано, не пришить обратно, как и эту руку. Представь его глаза с застывшим вопросом. Вообрази, как кровь, стекая на пол, высасывает из него саму жизнь.

Лера, поправляя кожаный плащ, отошла от манекена, повернулась спиной. Затем резкий поворот. И в стремительном рывке лезвие пропороло горло.

Небольшой нож, выхваченный из кармана на облегающих штанах следом, тут же вонзился в грудь. В самое сердце манекена.

Золо молча аплодировал. Восторг и внимание этой рыжей деве не помешает. Но ещё – отношение. Общение на равных и простые вопросы вроде – «как прошёл твой день?».

Перед Лерой появился стол, заставленный фруктами и вином, мягкий стул возник позади, придвинулся. Эмиссар позволял себе играть с окружающим пространством, меняя атомарную решётку предметов. И несведущие могли воспринимать это за фокусы. А те, кто понимал суть процесса, ничему не удивлялись.

Золо мог создавать всё, что хотел. Редко, когда предметы получались не такими, как хотел. В основном это касалось вкуса. Только природа обладала полным спектром влияния на живые предметы, позволяя себе оттенки, запахи, полный спектр структуры.

Только она могла обозначать ВСЁ. Оператор реальности же больше влиял на внешний вид и следил за общей целостностью предметов.

Но столетия практик не проходили даром. И имитация готовых блюд с каждым новым десятилетием удавалась Эмиссару всё лучше и лучше.

Валерия считала его мастером. И не знала, что успешным попыткам предшествовали миллионы неудач. И даже сейчас порой Золо психовал, не в силах превзойти окружающее пространство. Тогда при неудачном построении предмет просто не появлялся на свет. Но сегодня, на подъёме сил и глядя на девушку, которая вскоре станет его лучшей помощницей, Эмиссар превосходил себя.

Он блистал и заставлял верить в каждое своё слово. А значит, она пойдёт за ним до конца.

Материализация предметов есть искусство гораздо высшее, чем игра с внутренними пустотами, когда просто разбираешь предмет, переводя его физическую структуру в информацию, которую так же можно «собрать» из «параллельного мира» в прошлую форму. Память построения и манипуляция с новыми задачами нередко приводила к смертельным исходам, но кто не рискует, тот не пьёт шампанского.

Потому экспериментировать Золо предпочитал на помощниках. На тех, кто заглядывал в рот и считал его всемогущим.

Рыжая воительница, оставив клинок и нож в манекене, села за стол. Рука подхватила персик и белые зубы впились в мякоть. Поморщилась. Сочный фрукт отлично утолял жажду, но не был сладким.