– Север весь ты облети, что увидишь – доложи.

Вернулась Мара в корабль. Раздвинуло «яйцо-матка» потолок. Взлетел в небо ещё один корабль, что больше виманы. Сам по себе для межзвездных путешествий приспособлен он был. И прозван богиней вайтмарою – «Мару несущий».

Быстро устремилась вайтмара в небо, искрой огненной выйдя на орбиту. Тот корабль с движителями, не только с антигравами. За пределы земной атмосферы взлететь способен. Иначе до лаборатории Люциферовой не достать.

Много дел у четырёх богов земных. Рук не хватает и за сто лет переделать всё. А враги не спят. Сонмы их на деянья богов смотрят, выжидают.

Лишь Чуду Морскому теперь нелегко на дне морском дышится. Да где-то в водах плавает брат его, Морской Змей.

Иная семья притаилась вся. Выжидает. Рано или поздно нанесут удар.

Люцифер смотрел на богов в «окуляр» с долей иронии.

Вид с лаборатории Фатты прекрасный, так как обзорный. По приборам прибывшие как на ладони. Датчики фиксируют каждое движение, замеряют энергетические всплески и возмущение магнитного поля. Затем приборы рисуют показатели на мониторах. Данные впечатляют, но воздействие пока скорее локальное.

– Что они могут вчетвером? – бормотал себе под нос светоносный. – Эти жалкие боги на одном корабле будут тысячи лет воевать с демонами за право влияния. За это время выведенное нами рогатое племя лишь окрепнет.

Денница возник рядом, глянул на монитор. Но ничего не добавил. Только глаза закрыл, больше доверяясь ощущениям и данным с мест от соглядатаев. Сколько тысяч глаз на Земле передавало ему информацию, не решился бы сказать никто, даже сама правая рука Наместника.

– Ход с подъёмом материка, конечно, хорош, – продолжил рассуждать Люцифер. – В его пределах нашего права нет. Но едва сунуться гости за пределы нового материка – получат войну. Демоны накинуться на них без меток. Если же подсветим особыми знаками, на атомы разберут. Только дай волю. То твоё право, Наместник.

Он повернулся к Деннице, но тот снова промолчал.

– Сложно убить богов с их технологиями. Но перехитрить – можно, – обронил Люцифер. – А где сами себя в угол загонят, там и смерть им придёт.

– Полагаешь, этих богов можно убить?

– Можно этому не мешать, – улыбнулся Люцифер. – Мы за их действия не в ответе. Так проверяющим и скажем, если сунутся за ответами. Но смею ли я просить тебя активировать боевые машины магов? Нам достались знатные трофеи от прошлого посева. Пусть прольют первую кровь в автономном режиме.

– Нет, – возразил Денница. – Либо они найдут и активируют их сами, либо это будет считаться нападением с нашей стороны.

– А «разум»? – сделал новую попытку советник. – Его советы были мудры. Он загнал под землю самих Лемуров, обрекая их на вымирание. Всего-то и стоило, что уменьшить количество кислорода в атмосфере, убирая большую часть «воздушной подушки».

– Нет, – повторил Наместник. – Никакого проявления техники. Ты же сам сказал, что от смерти случайной боги не застрахованы. Но там, где она себя проявит, ничто не должно выдавать нашего интереса.

– А что до интереса демонов? – снова улыбнулся Люцифер.

– А что до интереса демонов, то мы за них не в ответе. Они сами себя обозначат.

Денница тоже обозначил улыбку и исчез. Люцифер кивнул и вернулся к работе. Перед взором промелькнули картины боя богов с монстрами морей.

Пробуждённые автохтоны решили проявить себя на новой земле, забирая его по праву силы. Но недооценили громады демонического мира противника. Не учли, что физических сил и массы недостаточно для тех, кто снизошёл в миры низшие из высших сфер.

Рост и стать для богов не имеет значения. Сила их внутренняя. Фатальная для тех, кто вздумает с ней схлестнуться. Плюс технологии, которых на планете не было и быть не могло с момента прошлого посева.

Следом за визором приник Денница ухом к «слухачу». Ровно так же, как окуляр позволял ему смотреть за любой точкой на планете, модернизированный сейсмограф позволял фиксировать толчки и распознавать любые колебания волн звука. Проще говоря – слышать всё, что говорят на определенном участке.

Условие лишь одно – пространство должно быть открытое, без преград. И лаборатория располагаться над прослушиваемым участком на орбите в данный период времени. Но с этим пока совпадало.

И тайны богов приоткрыло.

Так слушая демиургов, (что когда-то творили и эти миры), Люцифер выяснил, что поднятый материк они прозвали «Даария». И всерьёз рассчитывали его кому-то подарить. Но кому? Не друг другу же.

Корабль-матка тем временем породнился с Дарией, став храмом-площадкой. Глубоко окопавшись, он распустил нити влияния на окружающий мир. И полетели корабли от материка в разные стороны, разведывая и анализируя то, что по мнению богов, требует коррекции.

Смотрели с ужасом на пробные полёты богов демоны. Они всей своей сущностью ненавидели тех, кто может их изничтожить, расчищая территорию божественного влияния. Но пока не вступили в бой миры творящие, демоны-защитники планеты сами богам желали. Суть их проста – нести смерть всем, кто пришёл забрать брошенное, с потенциалом затухшим и превознести до новых высот.

Ненавидели демоны преображение мира. Рогатое племя предпочитало ему забвение и медленное угасание своего окружения. Любая попытка изменить их натыкалась лишь на волну первозданного гнева и немедленного пожелания убить дерзнувших.

Но боги с демонами диалогов не вели. И о желаниях их не спрашивали. Миры творящие выполняли свою работу, проявляя суть творителей, от которой демоны убегали в страхе.

Однако, Денница тоже не желал изменений. Вздумай боги поднять мир к Лестнице Восхождений, (которую он надёжно заколотил, расчленив память Управителя и по сути пленив Скорпиэля), как замороженные процессы вновь бы получили ранг активных.

Как за зимой приходит весна, обозначая грязь и лужи, так и деяния Денницы на планете тут же проявили бы себя во всей красе. Поэтому вернувшись на её поверхность, Наместник тут же принялся собирать вокруг себя генералов когда-то распущенной армии.

Если долг волхвов, как божьих посланников, править неладности Мира, оживляя омертвлённое и растворяя мёртвые творения, то долг заместителей мёртвого бога, кем предстал Денница перед генералами, гасить потенциал творимых сил.

Если Люцифер ещё не заглянул в грядущее, то сам Сатаниил уже знал, что волхвы у богов вскоре появятся, как и люди-вечники, полубоги и прочие ведающие. Потому что там, где четверо посеют семя Рода, вскоре взрастут кланы-восходы. Ибо мысли – иерархичны. И мысль живого творения – приоритетна над мёртвым или уснувшим. Это так же верно, как быть на землях Даарии соборам. Ибо ни один бог не будет решать всё за всех. Роды примут лишь коллективное решение, лучшее для всех.

Но Денница последние тысячи как никто другой на планете лет понимал, что творчество – процесс двойственный. Он подразумевает не только творение чего-то нового, но и растворение, отправку в небытие чего-то старого, отжившего. Творчески разрушать – возможно.

Поэтому той же мерой, какой будут мерить боги своим богорожденным родам познания, с той же охотой он будет делить их и дальше. Начало положено: вскоре рода разделятся на кланы и семьи, пока от «Мы» не останется лишь «Я». А с этим Я уже делай что хочешь. Силы в одиночестве нет. Одни суждения об одиночестве душ в пустоте космоса.

Когда свершается переход и момент прозрения и открывается бесконечный потенциал Вселенной, одиночка уже и не рад, что жил один.

Один среди многих.

И в этом слабость богов. В том, что порой оставляют каждое существо наедине с собой. В этот момент Денница и снизойдёт к ним на аудиенцию тихую, чёрные мысли несущую.

Ибо сказано на Земле: стремишься к пустоте – пустоту и получишь. А всех стремящихся к иному он изведёт своей чёрной волей без права выбора.