Тишина обрушилась на комнату.

Сумоист неестественно побледнел, ворочая толстой, как столб, шеей от одного охранника к другому. Глазки забегали. Уверенность испарилась.

В зал вломилась ещё охрана, услышав крики потерпевших. Взведённым оружием ощетинился каждый квадратный метр обширного кабинета. Злой металл и лица нацелились на странного гостя.

Сергий не подавал эмоций, молча смотря в глаза сумоисту. Периферийным зрением насчитав восемнадцать человек. Сам был на взводе, злость кипела в груди, так что скорее друг друга постреляют, чем попадут в диван, где он сидит.

Харуко замахал руками, выгоняя охрану вон. Чёрные пиджаки скрылись за раздвижными бамбуковыми дверьми, уводя с собой причитающих сослуживцев.

– Я ошибся. Ты серьёзный человек, вихрастый. Я дам тебе людей и оружие. Сколько тебе надо времени на подготовку?

– Нет у меня времени. Выдвигаемся сейчас же…

Солнце зашло за горизонт, погрузив Сеул в сумерки. Едва темнота сгустилась, мегаполис украсился вакханалией огней и рекламы. Семь тонированных седанов-Тойот со скрипом шин перекрыли вход в небоскрёб. Ещё с десяток неприметных автомобилей устроили аварии вдоль улицы, перекрыв все подъезды.

Чёрные пиджаки высыпали из автомобилей. Багажники поднялись, полные оружия. В руках замелькали пистолеты, автоматы, тяжёлое оружие, гранаты. Якудза организованно вооружились и выстроились в линию, ожидая приказов молодого вихрастого парня.

Скорпион неторопливо вылез из машины, разглядывая небоскрёб. Пришлось задрать голову, присвистнуть.

Капитализм давно шагает по этой стране. Южная Корея гораздо раньше Японии окунулась в демократию, попав под влияние запада, сменив традиционные рельсы развития на капиталистическую магистраль. Страна торговли и услуг. В работе каждый клочок земли, как в Японии. Обе страны, какими их сейчас знает весь мир, начали преуспевать с того момента, когда японцы и корейцы поменяли кимоно на европейский костюм.

Верхние семь этажей неожиданно объяло пламенем. Чуть позже до слуха донеслись звуки взрывов. Осколки стекла посыпались на землю градом ещё несколько секунд спустя. Взрывы не были направленными, и уничтожить здание как карточный домик не могли. Не были на это рассчитаны. Только пожар и выбитые стёкла.

Скорпион, раздумывая, вытащил небольшой осколок из ладони, коротко крикнул растерявшейся банде, где одному особенно большим осколком отрезало ухо и пропороло плечо. На плечи прочих бойцов взметнулись гранатомёты. Автомобили отпрянули от выхода на другую сторону улицы. Снаряды с небольшой вспышкой огня вырвались из дул, полетели сквозь стекло и металл первого этажа. Взрывы раздались практически одновременно, огнём объяло и весь первый этаж.

Один из якудз подбежал к Сергию, торопливо заговорил:

– Что дальше? Штурмовать?

– Нет, – коротко бросил парень.

– Почему? Мы не боимся умереть в огне, кодекс.

– Отступайте, – прервал вихрастый. – Вам же не нужны проблемы с полицией?

– Но как же…

– Просто прикажи своим людям скрыться. А сам останься. Всё увидишь собственными глазами.

Якудза не стал спорить. Воздух разорвали сирены сеульской полиции. По перекрытой улице им не добраться. Но через десяток минут проберутся пешком. Следом спецназ, пожарные, медицинская помощь.

Машины японской мафии скрылись за поворотом. Себе место для отхода оставили, несмотря ни на какую честь.

«Всё слова, слова, но на деле – пиджаки вместо кимоно», – подумал с ноткой иронии Сергий.

Посланный Харуко человек заметно нервничал, оставшись со странным парнем перед входом в горящее здание…

Стекло третьего этажа разлетелось от мощного пинка. Стремительная фигура, прикрывая глаза, ринулась вниз вместе с остатками осколков.

Сёма приземлился с перекатом, дыша, как рыба, выброшенная на берег. По чумазому лицу вместе с потом струились багровые ручейки, половина из которых успела засохнуть. Растрёпанные волосы слиплись. Он походил на неистового ярого воина – берсеркера. За плечами блондина висел ранец, дно которого промокло так, что каплями крови заляпало весь зад джинсовых шорт.

Сергий на глазах изумлённого якудзы приподнял брата, отчитывая, как нашкодившего школьника:

– Ну, куда ты всё время спешишь? Я хотел снизу-вверх пробежаться по этажам и улететь на вертолётах, а ты сверху вниз промчался. Опять всё переиначил.

– А что я мог поделать? Он мне очки сломал! – Сёма по-арийски резво вытер кровавые сопли, усмехнулся, замечая постороннюю фигуру, переспросил. – Рюкзак японцу отдать?

Сергий кивнул. Сёма стянул с плеч лямки и бросил ношу.

Якудза открыл замок, заглянул внутрь, закрыл и, коротко кивнув, побежал прочь, едва скрывая дрожь в коленях.

Сергий ощутил силу, идущую от головы убитого.

– Кто это был?

– Один из ставленников Духа. Он нападал на нашу базу. Пугал Васю. Против простого человека Тосика нас бы не ставила. А самой убирать эту фигуру ей было не с руки. Конфликт территорий.

– И ты отрубил ему голову?

– Ну, должен же я был принести какие-то доказательства, – глядя убегающему японцу вслед, обронил Сёма. – А голову ему дверью лифта оторвало. У них же лифты – жуть! Чуть не успел, раз и всё. Самому страшно. А тут захожу в гости с ножичком в голенище сапога, а он как раз героинчик пробует, расслабился. Мне так подфартило.

– Не лукавь, кшатрий[1]. Ты не в сапогах. Ты в кроссовках.

[1] Кшатрий – каста воинов ведизма.

– А, так это уже совсем другая история, – пожал плечом Сёма. Второе было вывихнуто. – Она связана с теми пятью китайцами. Честное пионерское.

– Ну, рассказывай тогда, – обронил Скорпион, ловко вправляя брату плечо.

– Да чего рассказывать? Будни. Пойдём лучше перекусим.

Двое неторопливо зашагали по улице, для приличия споря о деталях разработанного в самолёте плана.

Пламя от пылающего небоскрёба ещё долго реяло над Сеулом, как факел.

Зримая, выполненная цель для Тосики.

Япония. Токио.

Семь часов спустя.

Боинг-767, выпустив закрылки, коснулся асфальтированного полотна взлётно-посадочной полосы ночного мегаполиса. Подпрыгнул и вцепился в землю всеми шасси, резко сбрасывая скорость. По салонам прокатился облегчённый вздох.

Люди до ужаса боятся летать – телевизоры не перестают показывать ежедневные трагедии катастроф в разных концах мира. Чёрный пресс СМИ работал великолепно, не обращая внимания на статистику.

Сергий протяжно зевнул, забирая окружающую энергию. Она в биосфере есть практически везде, кроме геопатогенных зон, которые, наоборот, энергию отбирают.

Сёма боязливо поводил раненым плечом, ощущая последствия лечения, расплылся в улыбке:

– Благодарю, брат. Как всегда, высший класс. Мне надо тоже пару ступеней подучить. Авось пригодится.

– Ты свои командировочные отвоевал. Сейчас поймём, что нужно Ино, и я всё доделаю сам.

– Да я что, против, что ли? – Леопард ещё раз поводил плечом. – Воюй. Поговорку знаешь? Один в поле не воин…

Сергий усмехнулся:

– А продолжение знаешь?

– Какое продолжение?

– Ну ты только первую часть поговорки сказал. У нее есть вторая.

– Да? – прищурился Сёма. – Это какая-же?

– Один в поле не воин, а путник.

Сёма зааплодировал, довольный отрывшейся глубиной, казалось бы, простой, давно понятной фразы.

Скорпион помрачнел, прислушиваясь к себе. Лоб нахмурился, глаза забегали, словно глубоко в себе таил сонмы нервов, но ходу им не давал.

– Не в этом дело. Сегодня мы должны вылететь домой. Я что-то чувствую. Что-то совсем близко. Рядом… Надо успеть.

Сёма сжал за плечо.

– Не, брат, с таким настроем ты не боец. Какое тебе состояние боя, когда ты всеми мыслями остался в Хабаровске? Сегодня пусть пули ловит кто-нибудь другой. Расслабься.

– Мы не браманы[1], чтобы расслабляться. Воины всегда на стороже.