– Архан-гел? – вновь теряя голос, спросила она, только бы продолжить разговор, только бы он не молчал и говорил. Неважно что. Просто говорил. И смотрел. Не отводил глаз. Этой пары чёрных глубоких провалов хватало для вечности.

«Будь здесь, не уходи! Молю же тебя!» – говорила она одними глазами, и он прекрасно понимал.

– Рабы более высокого плана, пойманные на обещании. Оставь попытки домыслов, Валери, – с ударением на последнем слога сказал тогда он. – Я сам тебе все расскажу. Я родился не гелом, я родился легом. И давно стал Арлегом. Это слово, в противовес новому, почти забыто и точно перевёрнуто с ног на голову со времён нового Велеса. Страшный бог пугает не только ликом своим, но и делами. Он должен уйти. Природа не терпит ужаса. Хаос структурируется со временем, попадая в поле зрение Творца. Всё взаимосвязано. И разрывающий связь покидает мир. Потому я пришёл ему на погибель.

– Но… ты же ангел! – неизвестно почему, но по щекам Леры вдруг потекли слёзы. Обидные, горькие слёзы. Не хотелось верить, что спаситель не ангел! А карающий палач. Пусть не тот, с глазами с жёлтым отливом. Но всё же – антипод.

– Гелы – падшие, низвергающие, тюремщики, смотрители. Контрактники душ, – охотно перечислил безликий. – Ангелы смерти, карающие, единоличные хранители, собиратели и мучители. В твоём понимании это – демоны. Но я помню истинное значение слов, корень. У меня были хорошие учителя: опыт и боль.

Он говорил медленно, весомо. Слова свободно витали по комнате и бились о блоки в голове, в которой упорно не укладывались многие вещи.

Ангел и всё тут! Другого быть не может!

– Тогда… Тогда научи и меня…

– Твой разум в агонии, как и тело.

– Научи через боль!

Лера, забыв про слёзы и эту самую боль, рванулась к нему, пытаясь обхватить, обнять. До смерти захотелось ощутить тепло.

Хоть чьё-то тепло! Его так не хватало внутри. Что-то должно заткнуть ту холодную дыру в груди, через которую всё это тепло исчезло, вытекло, растаяло, испарилось!

Но стоило сделать рывок и в грудь как будто снова воткнули секиру. Хрустнуло, рот наполнился солоноватым и по щеке, вместе со слезами, потекла кровь. Сердце сжалось в приступе боли. Лера ощутила, как теряет сознание.

– Жизнь и боль – мои учителя. Самые лучшие и настоящие, – повторил Меченый, впервые за тысячу лет нахмурившись. – Они и тебя научат. Если хочешь видеть, как есть, а не как показывают. В первую очередь, прозреть должен твой разум.

Глаза Арлега закрылись вслед за её глазами и руки нависли над её ранами. Предстояло отказаться от части себя, чтобы вспомнить, что значит лечить, восстанавливать, отдавать, оживлять. На ум пришло одно из древнейших своих имён – «Савитар».

Живитель душ.

За двенадцать тысяч лет с момента воплощения предстояло взять в ученики третьего. Третьего после Иштар и Волха. И по странным условиям Игры, душа одного из своих учеников отчасти вернулась вновь.

«Чего же хотела добиться в посмертии Иштар? – промелькнуло в голове Меченого.

Ей позволили, что самое странное. Значит, не всё в порядке в высших мирах. Они прогибаются под волей полновесных душ».

Четыре с половиной года назад.

США. Майами.

Он открыл стеклянную дверь на балкон, и в комнату ворвался свежий бриз. Ласковой рукой прошёлся по щеке, и тело невольно вздрогнуло от ощущения нежности. Такое приятное ощущение после месяцев боли трансформации.

Человек в чёрном подошёл к кровати и рывком отбросил одеяло, оставляя на белоснежной простыне обнажённой. Но стыда не было.

Только не перед ним.

– Всё, Иштар, время болезни истекло. Твои локоны черны, как ночь. И способны отражать лишний свет. Отринув всё лишнее, увидеть искомое.

Он протянул появившееся в руке зеркало.

– Время набираться сил. Скоро придёт время первых уроков.

Валерия слабыми руками взяла зеркало, и дыхание перехватило. На неё смотрела чернявая темноглазая дева с бледными, шелушащимися губами. Взгляд растерянный, встревоженный и уставший. Полное внутреннее опустошение.

Разве это она?

– Чёрные… как ночь, – повторила она, припоминая свои некогда рыжие, как огонь локоны.

– Это последнее, что у тебя останется от боли трансформации, обещаю.

Он легко подхватил её с кровати и понёс к балкону. Лера и сама не ощущала своего веса. Лёгкая, как пушинка. Голова кружится от слабости и смещения в пространстве. Сколько она пролежала так?

Солнце слепило. Приятная сухая жара после постоянно вентилируемого, очищенного и насыщенного отрицательными ионами воздуха закрытой комнаты.

Осторожно поддерживая тело, Меченый опустил ноги Леры и придал ей горизонтальное положение. Кровь отлила от головы, и дева едва не упала. Повисла на плече спасителя, как лёгкая шаль. Ноги напротив, покраснели. Вскоре их защипало от прилива крови. Только вид удручает – две тросточки. Кожа словно просто оплетала кости. От былых мышц и крепких связок осталось словно одно воспоминание.

Лера стиснула зубы и заставила себя держать равновесие. Стараясь не упасть, облокотилась на поручень. Взгляд перевалил за балконную перегородку.

«Посмотреть на мир! Увидеть новое! Ты сможешь!» – стучало в голове, разум в которой давно наскучил от созерцания потолка и стен. Все узоры давно посчитаны, все картины написаны. И слова с воображаемыми собеседниками рассказаны.

Третий этаж. Огромный дом. Внизу целый сад, зелёная терраса, фруктовые деревья, высокие заборы. Но за ними видно море, пляж. Народу немного. То ли океан холодный и не сезон ещё, то ли пляж закрытого типа. Частная территория.

По ощущениям же – всё хорошо. Взгляд радуется зелени, в воздухе витает запах цветов, фруктов. Бледную кожу щиплет солнце. Спаситель рядом. Его руки крепко поддерживают, не дают упасть. Ощущение заботы и нежности продолжало разливаться по телу. Пропал даже стыд нагого тела.

«Для Него он давно пропал. А когда Он рядом, то кого стесняться вокруг? Он господин, он повелитель… Он центр – Вселенной».

– Теперь ты будешь учить меня? – робко спросила она, кляня себя за трусость и моля любого из богов, чтобы ответ Его был однозначным. Лишь тем, о котором трепещет сердце.

– Нет. Мне рано учить тебя, – признался Меченый. – Но если научишься ходить за несколько дней, то учитель найдёт тебя.

– О, я пойду! – пообещала Лера. – Я даже побегу!

– Дивно на словах. Но как на деле? Если сделаешь так, как говоришь, то через пару дней в дом приедет Гарда. Она и будет твоим первым наставником.

– Гарда? Это имя?

– Имя? Нет. Всех имён этого существа я бы не упомнил, – признался Меченный и на лице на миг отразилось нечто, похожее на ностальгию. Но тут же забылось. – Эта сущность слишком долго бродит по мирам, чтобы носить определённое имя. Но для меня он – первый защитник. Потому – Гарда. Он принял на себя немало моих ударов. Такова его сущность. Примет и твои… если окажешься достойной потраченного времени.

Лера ощутила, как от его слов холодный ком перевернулся в груди. Стиснув зубы, схватила новую эмоцию под контроль.

Спаситель не будет с ней нянчиться всегда. Это верно! Пора брать себя в руки. И никогда, теперь точно никогда больше не выказывать страха или неуверенности.

В прошлый раз это плохо кончилось.

«Сущность, так сущность. Лишь бы Он был рядом».

– Я вскоре сама стана для тебя гардой, – снова пообещала пылко Лера, на что Безымянный в ответ даже не ухмыльнулся.

Он прекрасно знал на что способны женщины с обугленной душой. От встречи с такими сам не раз обжигался. Но пеплом не стал. Только закалился.

И эта закалится. Иную Иштар бы не избрала.

С той мыслью Меченый похлопал Валерию по плечу и удалился через дверь, не оборачиваясь.

Время на реабилитацию ног пошло. Захочет – сбежит. Дверь открыта. Были бы силы дойти.