– А что нам мешает создать свою паству? – сказал Люцифер и откинулся на спинку кресла. Без крыльев получалось удобно.

Невольно гость заметил, что у самого Сатаны крылья изменились на перепончатые. С такими можно парить на тёплых потоках. Земля греет, полна их. И если старый друг парит над каменными сводами над реками лавы по старой привычке, то кто его осудить в его вечном одиночестве?

Такие даже не подожжёшь в полёте.

Денница кивнул:

– Хорошая идея. Но чтобы распространить наши слова, нам нужны пустые головы, полное отсутствие фильтров и полные душевные противоречия. Если хочешь, чтобы верили, забери знания. Вера вся от отсутствия информации.

– Тогда это будет время оцифрованных богов, – кивнул Люцифер. – Едва бездушные машины возьмут верх, мы получим власть над умами. Есть и другой вариант… но он мне не очень нравится.

– Покажи мне.

– Это просто набросок.

– Тем более, покажи!

Потрёпанный плащ трепетал по ветру, как флаг для сотен тысяч воинов. Знамя, зримая ясная цель, для всего человечества… Или античеловечества.

Люцифер вдохнул полной грудью запах свежего воздуха, который принёс ветер, невольно поморщился. За тысячелетия отвык от этого привкуса кислорода, как и от солнечного света, что даже на закате пробивается сквозь плотные слои кучевых облаков, которых нагнало в преддверии последнего дня величайшей битвы. Отвык… и не мог привыкнуть за все дни битвы. Сколько их за плечами было?

Странно. Свободно смотрел в самый жуткий и лютый огонь, в саму его суть, но на заходящее солнце смотреть мог едва ли. Так же и с воздухом, ведь научился дышать чем угодно в подземелье, но лёгкие отвергают ту смесь, что приносит ветер.

Небо грозилось утопить адское семя в потоках воды, залить дерзких с головой, кои посмели выползти на свет божий из недр подземелий. Казалось, тучи набрали всю воду мира, что была на всём белом свете. Стоит только ткнуть пальцем и небесный водопад прорвёт плотину облаков, появится новый всемирный потоп, который зальёт всемирный огонь пожарищ и иссякнет, погрузив мир в шаткое, но временное равновесие.

Шёл шестьсот шестьдесят пятый день вторжения в рай. Легионы света и легионы тьмы пали под истреблением друг друга. Всю землю, насколько хватает глаз и возможностей, залило священной и проклятой кровью. Небесные воители и рогатые воины, громоздились целыми горами мёртвых искромсанных и растерзанных тел.

Старуха с косой билась в конвульсиях в приступе вседозволенности. Ей раздолье – все споры и согласия почти разрешены, скоро все просто уйдут за черту, оставив бренность и философию на попечительство кровавому ветру и чёрному солнцу.

Люцифер потёр бронированным шипастым кулаком массивную грудь, место, где на прочнейшем в мире доспехе сияет разлом длинною в палец. Дьявольская ухмылка отразилась на прекрасном лице. Не зря придумал поговорку – «дьявольски красив».

«Неплохо, совсем неплохо бьются эти серафимы. Никогда бы не подумал, что небесное воинство оказалось готовым к битве, не смотря на все пересуды, леность и вечное блаженство прогнившей системы. Что ж, осталось немного. Пару взмахов меча и вся эта ложь завершиться. Всё, как сказал Денница».

Архангел Михаил тяжело дышал. По искромсанным доспехам текли новые багровые ручейки, что засохнут вскоре, как и старые. Некогда сияющие солнцем латы превратились в куски железа. Не правда, что у ангелов нет тел и крови нет – есть. Не правда, что небо забыло о жителях земли – помнит. Только бесконечных шестьсот шестьдесят пятый день не до земных дел, совсем не до людских забот – идёт война. День на небесах, что тысячи лет на земле.

Ад штурмует небесные врата и столько работы у огненных мечей генералов неба. Недолго души покоились в вечном мире и отдыхе. Судный день настал сразу и Светлый призвал каждую из частиц творца на защиту мира. Нашлись паладины, иноки, монахи, священники, волхвы, колдуны и чародеи со светлыми помыслами, знахари, рыцари, богатыри, герои, пророки, заступники и радетели всех мастей, которые в последний день мира заступились за дело света. Пусть сами и не без греха.

Небо в один миг простило им все прошлые, нынешние и будущие прегрешения, простило без лишних слов, по веянию времени. И потянулись орды на бойню, в священных огонь последней войны вместе с толпами святых, фанатиков, ангелов, архангелов и багровокрылых серафимов. Рубились не за себя, рубились за веру. Слепо не ведая в этой вере ни сути, ни корней, одно только чувство собственной правоты гнало их на эшафот и в топку горнила переплавки. Ведали, что несовершенны, но вместо того, чтобы развиваться на земле, предпочитали умирать, избавляя себя от необходимости искать ответы на вопросы и продолжать путь и поиск себя.

Миллионы легионов ада смели почти все препоны, послушно умирая по велению князей тьмы. Штурмующие по законам войны теряют четырёх воинов в расчёте на одного убитого, но в аду народу побольше, на целые порядки – их путь был лёгок, как и жизнь. Короткое время человечества отбирало лучших, попавших в ад по клятвам, мести, предательству, глупости, случайностям и просто лени, лёгкими дорогами, получением быстрой «дармовой» силы или богатства, подкупом любви или быстрым счастьем… контракты с адом всегда плачевно заканчивались для их душ.

Девять из десяти людей в дефективном мире предпочитали лёгкие дороги – ад переполнен грешниками, ждущих последнего дня битвы, как избавления, искупления или же возможности показать себя на услужении других сил.

Тёмных наёмников хватало с избытком, бились за силу – не дали светлые, так дадут тёмные. Таковы их мысли…

Были и те, кто искреннее сражался за дело ада – самые лучшие и уважаемые солдаты, что избрали войну призванием: чёрные рыцари, некроманты и демоны всех мастей вели в бой полчища подземных созданий, бесов и чертей, как генералы, как маршалы ведут мясо войны на скотобойню. Ведьмы, колдуны, ведьмаки, упыри, шаманы, исчадия, инкубы, суккубы, нечисть и проклятые, обречённые и павшие вторгались во владения рая в средних рядах, шагали по пояс в крови, пробирались сквозь валы и горы мёртвых тел собратьев первой волны.

Ад наступал долго и тщательно, выверено, сметая все оборонительные редуты, валы, укрепления, заставы, бункера, ограды, врата. День за днём, отвоевывая пядь за пядью, он теснил свет в угол. Как островки снега под дождём таяли в небе последние силы сопротивления. Таяли, сгорая в огне, синем проклятом пламени, утопая в крови, кислоте и безысходности, разрываемые острыми когтями, зубами, крыльями и вечными терзаниями пустот души, которые так хотели заменить верой. Но та пустота заполняется лишь поиском.

Михаил снова тяжело вздохнул, перехватил рукоять огненного меча и приготовился отражать последний штурм. По щеке потекла одинокая слеза, скатилась к подбородку и упала вниз, сквозь небеса на землю.

Сегодня последний день человечества и – о, насмешка судьбы – существования мира. Недолго продержались посланные Творцом души в рукотворном Чистилище.

Люцифер выхватил чёрный, как ночь, трёхручный чудовищный меч самого Апокалипсиса, который ковал тысячи лет с надеждой отомстить, высоко подпрыгнул и взлетел в небо, расправляя чёрный, потрепанный плащ в пару огромных крыльев. Навстречу из врат рая уже летел шестикрылый серафим в погнутых, истерзанных дьявольскими когтями доспехах с пылающим огненным мечом. Двое крылатых созданий сшиблись в чёрном небе. Мечи сверкнули двумя молниями, высекая искры. Следующим движением Люцифер разрубил серафима пополам, от макушки до пят. Чёрная молния меча апокалипсиса рассекла противника. Вниз полетели два окровавленных куска с красными крыльями.

Тут же небо разрезала слепящая молния, пронзив грудь Люцифера. Разряд нашёл лазейку в доспехе. Разрыв в палец длинною принёс одному из Падших смерть. Крылатое создание камнем рухнуло на землю, роняя меч.

По небу прокатились раскаты грома, но никак не слабее над миром прокатилась речь Сатаны: