Наконец мужчина, не удостоив и слова, побежал дальше по коридору. Сёма подскочил и, долго не думая, побежал следом. Странный голый человек на секунду повернулся. Сёма кивнул, показывая свободные руки, послал невербальный пакет информации, состоящий разом из символов и картинок.

– Я с тобой. Нам по пути. Я тоже здесь случайный гость. Ты не против?

Мужчина, снова на секунду задержав на нём взгляд, никак не отреагировал, будто слышал голоса в своей голове каждый день, отвернулся и продолжил бег, больше не обращая внимания на странный для него взлохмаченный объект, следующий по пятам.

Двери слушались беглеца как живые – открывались, едва он приближался к ним. По пути было несколько стычек с солдатами. Незнакомец расшвыривал их по стенам, без прикосновений. Охрана базы, оглушённая такими приёмами, сползала по стене в отключке.

Двери… стычки… беготня по уровням.

Сёма не отставал от нового знакомого, но всё же держался на расстоянии лишь в последний момент ныряя в дверные проходы.

«Мало ли, как мужик отнесётся к вторжению в личное пространство», – прикидывал для себя Сёма.

Лишь однажды пришлось подобраться ближе, чем нужно – незнакомец вызвал лифт. Раздумывая, убьёт или помилует, Сёма шагнул следом.

В голове вспыхнула картинка карты неба. Одна звезда окрасилась красным. Было похоже на то, что этот голый человек не совсем и человек и указывает на место своего обитания. Но в школе, где учился Сёма, астрономию не преподавали, да и полной карты звёздного неба блондин не знал, но на всякий случай кивнул, как будто понял.

– Конечно, хочу, – добавил блондин.

Снова вспыхнула карта, красным обозначилось две сотни звёзд. Пришелец (а в том, что это пришелец, Сёма больше не сомневался) выжидательно посмотрел на блондина.

– Не, не, не, я с этой планеты, – растерялся Сёма, пробормотав вслух, но тут же добавил в ответ образы и отослал короткий пакет информации о планете «собеседнику».

Пришелец схватился за голову, упав на колени, носом пошла кровь. Сёма испугался, что что-то сделал не так, но двери лифта открылись, и блондин понял, что это не его воздействие. Видимо, у обладателей базы было оружие, которое блокировало пришельца. И сейчас ему было плохо.

Сёма повернулся к открытым дверям, и холодные дула автоматов упёрлись в грудь.

– Ребята, он взял меня в плен! – сказал на одном из акцентов английского – американском, Сёма.

Изобразив на лице отчаяние и жгучую благодарность, изобразил желание обнять солдата, срываясь, однако, в ускоренное движение, как только оружия чуть опустились.

От кучи солдат в одном месте проку нет. Вот если бы рассредоточились по огромному подземному ангару, шансов было бы больше – ко всем бы не успел. А так нож одного из солдат перекочевал в руки и за минуту скоростного боя одиннадцать охранников базы легли на пол с перерезанным горлом, шеей. В последнего противника нож пришлось метнуть, пронзая сердце.

«Ну а что? Американским спецагентам можно наши базы разрушать в Голливуде, а нам их по голове гладить наяву?»

Разобравшись с солдатами, Сёма метнулся к застопорившемуся лифту, подхватил под мышки пришельца в образе человека, поднял на руки и вышел из лифта. Только сейчас заметил, что большое, просторное помещение – скрытый ангар и посреди ангара стоит серый дискообразный аппарат. Вокруг него куча оборудования, с потолка бьёт свет прожекторов, отовсюду тянутся провода, шланги, трубы.

– О, твоя машинка? – спросил блондин. – Ты к ней бежал?

Пришельца затрясло, выплюнул сгусток крови. Кровь носом течь не переставала.

– Чем же они тебя так? Ну, ничего, держись.

Судя по судорогам пришельца, система охраны, воздействующая на его организм, работу не прекращала. Сёма потащил спутника к серому аппарату, но тот прижал руку к груди и прежде чем глаза навсегда застыли, человек ощутил, как лёгкий, сродни электрическому, разряд, прошивает тело.

Вместе с разрядом в тело Леопарда влилось тепло и перед глазами замельтешило так, что пришлось остановиться. Вдобавок вместе с этой передачей в голову что–то ударило. Не кровь, стучащая в виски, а слабые толчки, словно в самом мозгу. После чего под черепной коробкой так зачесалось, что Сёма едва не взвыл. Ощущать, как чешется мозг – вот уж чего не ожидал под конец дня.

Пришелец затих, судороги прекратились, тело расслабилось, сползая с рук. Сёма опустил тело друга на пол. Да, это был друг. Прочий бы выпил энергию, а не делился, добавив и ещё от себя. Дружественная раса?

Над головой засвистели пули – прибыло подкрепление. Пришлось пригнуться и побежать к аппарату вприсядку. Энергия, переданная инопланетным другом, гуляла по телу, придав новых сил. Вдобавок Сёма вдруг понял, что тарелка пришельца досталась ему по праву наследия этой странной дружбы.

Недолго думая, вытянувшись во весь рост, побежал. Помчался, разгоняясь, прямиком к тарелке. И странная уверенность, что всё будет хорошо, не позволила сбросить скорость перед серым объектом. Напротив, последний раз оттолкнувшись, блондин прыгнул прямо в неё…

Чёрный зев, отворившись, покорно принял гостя внутрь, тут же запечатав проход. «Гость», а точнее новый хозяин, врезался лбом в кресла и затих на полу, не видя, как замерцал центр управления.

Аппарат, не получив новой команды, принялся выполнять рейс по последнему заданному маршруту. Он легко оторвался от земли, отрывая от корпуса сплетение проводов и механических конструкций людей.

Пули, выпущенные солдатами, наткнулись уже на сгенерированное поле, отражающее любой урон. Аппарат резко взмыл под потолок, пробив бетонные плиты как сухое печенье.

Следующее пробуждение Сёмы случилось при прилунении.

Нью-Йорк.

Некоторое время спустя.

Десятки припаркованных по краю длинной Уолл-стрит автомобилей взвились в воздух, подброшенные, как детские мячики. Серый летательный аппарат вспорол асфальт, сбросив последнюю скорость. Мигая защитным полем, остановился напротив небоскрёба. В цельном корпусе образовалась дверь и, сияя бледно-зелёным светом, странный металл выпустил наружу покачивающегося гуманоида. Гуманоид бранил весь белый свет и кашлял дымом. Жуткое зрелище для сотен случайных свидетелей.

Блондин, поминая недобрым словом перегруженные «взлётно-посадочные полосы», расправил плечи и пошёл сквозь расступающихся людей к одиноко стоящему возле входа в небоскрёб человеку в чёрном.

– Опаздываешь на четыре минуты, – укорил Меченый, протягивая секиру.

Взмах его руки переключил внимание свидетелей с обоих и летающей тарелке. Люди и думать забыли о «пришельце» и сером аппарате. Каждый вновь побрёл по своим делам.

– Воздушные пробки, – беззаботно ответил Сёма, не вдаваясь в подробности.

– Эта отмазка будет приемлема не ранее чем через два века. Пока же можешь просто покраснеть. – Перешёл на невербальное общение собеседник, уплотняя скорость передачи информации для экономии времени.

– Ты не учёл разговор у посёлка. Как раз четыре минуты. Я даже успел замёрзнуть.

– Уговаривание тебя входило в правило разыгрываемой «партии».

– Тогда выпиши мне штраф, шахматист!

– К сожалению, ты выписал его себе сам.

– День полный «П». Пресс. Продюсер. Погоня. Побег. Пустыня. Провалился. Подземка. Побег. Полёт. А тут ты ещё со своими упрёками, недомолвками. Самому не надоело?

– Теперь я тебя не понимаю.

– Прогуливался вдоль дороги, граничащей с пляжем, куда ты меня выкинул, наткнулся на линкольн продюсера местного. Упрямый малый хотел снять меня в фильме. Я честно признался, что времени нет. Тогда он уговорил меня поучаствовать хотя бы в рекламе тренажёра для пресса. Ну, знаешь, это когда качки, годами работая над телом, показывают, как они за пятнадцать минут накачали восемь кубиков на чудо-станке, стоимостью всего 999.99. долларов. Причём этот фетиш убирать с каждой цены последний цент, программируя подсознание на покупку «по более низкой цене» меня бесит. Ну да чёрт с ними. На чём я остановился? Ах да. По дороге в Голливуд начал продюсер проявлять ко мне повышенный интерес. А я что? Я ж парень скромный, к мужским ласкам непривыкший. Ну, сломал ему руку для порядка и тикать из машины. Водитель, правда, непонятливый попался – полицию вызвал. Не понял намёка. Пришлось одного гонщика по пути из машины выкидывать. Тот тоже расстроился. В общем, полдня за мной гонялась половина полиции штата. А я главное еду, а на спидометре всё двести и двести. Мотор взорваться готов, на шоссе полоски слились в одно целое, мелькает всё почти со скоростью звука, а спидометр всё тормозит – те же двести! Это ж я потом вспомнил, что у них мили в ходу вместо километров. Ну да ладно, когда почти кончился бензин, я был уже в пустыне, углубившись на запад страны. Зарывшись в песок, отбив нюх собакам, пролежал так до захода солнца. И когда над головой перестали резать воздух «вертушки», топать ботинки и вообще умерла жизнь в радиусе ближайших километров сорок, я побрёл по пустыне и забрёл в какую-то запретную зону, а там провалился в воздушную шахту. В общем, я отдохнул немного и понял, что в гостях хорошо, а дома лучше. Пора и честь знать. Потом случайно на Луне оказался, даже к Марсу полетел почти, но это всё уже такие мелочи жизни, которые не стоят твоего внимания. Так что давай сконцентрируемся на современных проблемах.