– Поможет только в том случае, если всё продумано хотя бы…мм-м… на уровне полубогов, – добавил Василий.

– Что мне твои полубоги? Они не Абсолют, Не Единый, а потому всегда есть место случайностям.

Гений не стал спорить. Не тот предмет, где есть факты или хотя бы детали, за которые можно зацепиться. Буркнул:

– Возможно.

Макс продолжил разговор:

– А ты чем занимаешься?

– Рынком земли.

– О, ну хоть кто-то объяснит мне искусственное завышение цен на неё в десятки, а некоторых районах и в сотни, тысячи раз.

– Ищешь объяснений? Тогда задай себе вопрос почти из изучаемой тобой в данный момент области – почему полтора миллиона учёных было, а полтора миллиона чиновников стало.

Максим хмыкнул.

– Это обратный эволюционный процесс. С коэффициентом полезного действия столоначальников процентов в пять.

– Если не пара процентов, – пробубнил Василий. – С современной компьютеризацией все их функции легко может исполнять и обрабатывать тысяча-другая человек.

Идеолог посветлел лицом, голос подскочил:

– А бензиновым вопросом кто-нибудь в структуре занимается? От антимонопольных действий мало толку. Цены растут даже при благоприятных условиях рынка. А от них на все производное: транспорт, доставка, готовая продукция…

– Макс, здесь может помочь только два действия. Первое несовместимо с жизнью, а второе – национализирование всех ресурсодобывающих и ресурсоперерабатывающих компаний. Из рук кланов перейдёт в общее государственное пользование. Будет с кого спрашивать по существу. Всё прочее – сотрясание воздуха. Сейчас монополии держат завышенным доллар, чтобы им было хорошо при продаже сырья за границу, а наша покупательская способность была в несколько раз ниже.

– По типу: «олигархами не рождаются – олигархов назначают»? Но разве не платят те структуры весомые налоги в бюджет?

– Платят. Но они собраны за счёт населения. А государство льготами настолько их разбаловало, что почти обнуляет прибыль бюджета. А всё, что собирают сверху куда девается? В фонды национального благосостояния, где лежать мёртвым грузом, никак не работая на экономику страны. Нам бы эти кубышки раскупорить и в дело пустить.

– А когда заработает – нам уже будет всё равно сколько стоит доллар, – сходу понял всё Идеолог.

Василий уверенно пожал руку коллеге и кивнул:

– Вообще единичным людям вредно иметь больше средств, чем может иметь бюджет пары десятков африканских государств. Так что подобные индивиды должны исчезнуть как класс. Ради общего блага. Или все живут хорошо или все выживают, пока несколько живут прекрасно.

Макс продолжил мысль:

– Пусть благословляют своими вливаниями создание новых типов структур?

– Аминь.

– Верующий?

– Боже упаси… Мыслящий.

Макс улыбнулся. Шутку понял.

– Так ты изначально не планировал захват?

– Во-первых, зачем захватывать то, что никто не держит? Надо будет, сами отдадут, когда зады гореть на сковороде начнут. Нам бы прежде отток капитала за рубеж остановить. Это понижает нам творческий потенциал в развитии мира. Во-вторых, владение старой системой подразумевает вливание средств в её тлеющее существование, а это недопустимо в ввиду её нежизнеспособности в новых условиях. Мы не кормим старую химеру, мы растим своего дракона, что пожрёт её остатки. В-третьих, мы не собираемся устраивать косметический ремонт. Требуется снос старого здания, где его фундамент – капитализм. Точнее, его даже разрушать ни к чему, само упадёт. Потому что цивилизация, основанная на паразитизме одного над другим – обречена. Рядом построим новое здание с табличкой: «Добро пожаловать в новый мир! Вытирайте ноги от постулатов старого мира».

– Вася, да ты романтик. Отчасти идеалист.

– Не… у нас смежный коллектив, – усмехнулся Гений.

Работа спорилась.

Единовременно.

Антарктида.

Трое в тёплых, плотно облегающих меховых костюмах материализовались посреди бескрайней снежной пустыни. Двое мужчин и девушка.

Сёма приготовился к сильным порывам ветра, загодя накинул капюшон, затянул подвязки, оставив лишь узкую полоску для глаз. Но самые южные области планеты встретили теплей, чем предполагал. Ветра не было вовсе, полный штиль, а над головой светило яркое, тёплое солнце, оно отражалась в снегах, и слепило. Специальные солнцезащитные очки, больше похожие на водолазные, пригодились весьма кстати.

– Вот это красота, – выдохнула Юлия Приходько, стягивая очки на лоб и прикрывая глаза локтем.

Прямые лучи света с непривычки слепили, но некоторое время терпеть можно.

Снежное поле прерывалось ледяными горами сотнями оттенков от белого до голубого. Холодная, безупречная красота, застывшая на неопределённое время до той поры, пока парниковый эффект не сделает своё чёрное дело и не растопит все льды Антарктики.

– Да, красота. Жаль пингвинов не видно, – хмыкнул Сёма.

– Какие пингвины? Пингвины на побережье. Что им в глубинах материка делать? Мёрзнуть? – возмутилась Юля.

– Они с самого рождения мёрзнут, – тут же оспорил Сёма. – Хреновая реинкарнация – родиться в подобном месте.

– У природы своё мнение!

– Тогда я предпочитаю быть тигром, а не сусликом.

– То-то я и думаю, что их не больше сотни осталось… Тигров твоих.

– Погоди, давай лучше про пингвинов. Откуда ты такая бойкая взялась? Кот вас там что, витаминами по уши утрамбовывает?

– Андрей о нас заботится. Обо всех, – объяснила Юлька. – Но почему не разрешили взять Егора? Он еле отпустил меня одну.

– Не я укомплектовывал отряд. Спроси у старшего, – блондин кивнул на Миромира. – Вон тот суровый рыжий дядя.

Миромир глубоко вздохнул морозным воздухом, выдохнул в бороду и зашагал по снегам в одном ему виданном направлении. Лишние вопросы ему были по боку.

– А где тут их база, Миромир? – спросил Леопард и зашагал за временным предводителем следом.

Верхний слой снега подтаял на солнце, и по ледяному настилу идти можно без проблем. Снега над тем настилом не больше пары сантиметров. Идти налегке легко и приятно.

Только если за спиной была бы тяжёлая сумка, то одно неосторожное движение, корка ломается и в снегу по пояс. Но сумки группе ни к чему. Их задача на время.

– Шагай, – скупо обронил через плечо рыжий полубог. – По моим наблюдениям, здесь, подо льдами.

– Это на какой территории? – спросил блондин, оглядывая бескрайнюю снежную округу. – Хоть примерный радиус. Я бы кирку захватил. Насколько железа хватит? На пару ударов?

– Плюс-минус пятьдесят километров.

– Я столько кирок не унесу, – вынес свой вердикт Сёма и лицо невольно вытянулось, повернулся к Юлии за поддержкой.

Юная паранормка застыла, закрыв глаза. Губы плотно сжаты, брови кривятся. Задумалась или сканирует пространство.

Сёма снова взял слово:

– Миромир, а почему мы вместо роты спецназа нашей структуры самого высокого уровня, хоть отдалённо обученных введению боевых действий в условиях крайне низкой температуры окружающей среды взяли только её? И вообще, зачем мы взяли эту деваху из группы Кота?

– Потому что Миромир считает, что его сил хватит, – ответила Юлия на заданный вопрос, на миг зажмурившись, затем подняла веки и добавила уверенно. – Специальные группы нужны на других объектах. А здесь его поддержишь только ты. А я нужна, чтобы просканировать захваченных.

Рыжий полубог повернулся к ней. Секунд десять девушка и полубог сверлили друг друга тяжёлыми взглядами. Наконец, Юлия хмыкнула и повернулась спиной. Рука указала под ледяную гору.

– Там ощущаются сильные всплески. Идут напряжённые мыслительные процессы.

– Хорошо. Шагать долго. Замёрзнете, – скупо обронил Миромир, затем приблизился к обоим, обхватил за плечи и все трое оказались возле невысоких гор.

Сёма откинул капюшон, снял очки и закрыл глаза. Сфера восприятия пространства раскинула щупальца, потянулась во все стороны, минуя энергетический кокон тел Юлии и огромный светящийся шар Миромира. (Как совершенный человек, он одним своим присутствием мог заглушить все его попытки на сканирование).