– Не трать время, – обронил полубог. – Под нами пустота. Они там. Поверь мне на слово.

Сёма убрал ментальные щупальца, открыл глаза.

– И как же нам туда попасть? Я динамит дома забыл.

Миромир побродил по льду, вглядываясь, словно сквозь него. Ответа ждать долго не пришлось:

– Не зная точно, что там, я не могу туда просто «шагнуть». База может быть окружена силовым полем или какой-нибудь другой системой охраны. Наткнуться на неё вслепую – оставить вас посреди Антарктиды без обратного билета. А я обещал племяннику, что с вами ничего не случится.

– И что делать?

– Придётся искать внешний вход-выход.

– Должны быть системы вентиляций, – подала голос Юлия.

Очки пришлось вновь одеть. Глаза стало слепить, они слезились. Как под дымом сырого костра постояла.

– Не обязательно, – поразмыслил Сёма, уже имея дело с технологиями пришельцев. Щупая гору и периодически пиная ногами куски льда у основания, он искал улики. Да без толку. – Им вообще не обязательно дышать тем же, чем дышим мы. Система переработки воздуха может стоять внутренняя, замкнутая.

– Это не радует, – снова скупо добавил Миромир.

– Но один вход точно должен быть, – заверил Сёма. – Взлётно-посадочный модуль! Как им ещё взлетать и садиться? Если именно у этих гуманоидов юса увела тарелку, а потом я её у юсы, то без мини-аэродрома функционирование базы проблематично. Если конечно работает на тех же принципах. Хотя, как иначе? Влияние физических законов можно сгладить, но отменять совсем – необоснованно большие энергозатраты. Пока я не сломал язык, просто скажи, рыжий, что ты со мной согласен.

– Где-то даже согласен, но вход этот необязательно может открываться так, как ты привык. Эти ребята могут просто на время взлёта и посадки убирать временно сотню-другую метров льда или делать их прозрачными, дематериализовать, – подметил Миромир. – И вся твоя логика, которую ты применил в результате стандартно-линейного мышления катится туда, куда я и тебя закину, если не перестанешь молоть языком и не займёшься делом… А племяннику скажу, что несмотря на все усилия тебя всё-таки дематериализовали.

– Я и выговорить то такое слово не смогу, – тут же сдался Сёма. – Но если наши надсмотрщики так запросто играют с материальным пространством и…

– Не только с материальным, – перебил рыжий.

– Я к тому, что входа вообще может не быть, – заявил блондин. – Достаточно двухстороннего телепорта внутри строения. Вошёл или влетел на базе – выбрался где угодно. И не обязательно на нашей планете. Таким образом, мы вряд ли туда попадём. Она может быть замкнутого назначения. Что если входы-выходы вообще под землей?

– Зачем прятать замкнутую базу подо льдами и тянуть туннели на много километров? В этом нет практической функции. Да и для подобных телепортов должны быть мощные источники энергий с не менее мощными компьютерами, учитывающие положение планеты и корректирующие факторы перехода. На замкнутой базе их создание и использование проблематично. Прибавь к этому, что на случай поломки предполагаемого телепорта они остаются закрытыми, отрезанными от мира. Должен быть запасной выход в любом случае.

– Должен, должен… Никто никому ничего не должен! Холодает! – психанул Сёма. – Мы теряем время. Движение событий уже началось. Мы запаздываем по срокам.

– Что за времена пошли? – покачал головой полубог. – Раньше воины были молчаливы, суровы и готовые к смерти в любой момент. Я не помню от них жалоб, даже просьб. Разве что добить, если смертельно ранены и становятся обузой товарищам.

Сёма хлопнул себя по коленкам, затем в ладоши и протянул руки к полубогу, выпалив:

– Поздравляю тебя, Миромир. Ты в новом мире. Мне просто умереть ради чего-то или кого-то уже недостаточно. Я ещё и понимать суть должен. Не пытайся сделать из меня «мясо» на убой.

– Мясо? – опешил Миромир. – По-твоему все те павшие воины в разные времена были мясом?

– Мясом! – воскликнул блондин. – Самым настоящим мясом в ваших постоянных играх. Гроссмейстеры хреновы. Люди – всегда материал для исследований вышестоящих. Инструмент для достижения целей. Одному захотелось и тысячи тут же спешат исполнить его волю. Чем больше желание, амбиций и крупнее фигура, тем больше жертв. Но ты пойми, полубог, это же наши внутренние, человеческие дела. Мы должны сами разобраться меж собой. Без вашего влияния.

– Подождите, – прервала Юлия. – Ссориться можно и в более теплом месте. Миромир, чтобы избавиться ото льда, нам нужен Егор.

– Где он находится? – только и спросил рыжий, раздумывая, достоин ли блондин ответа на обговариваемую тему или… пусть живёт.

– На второй базе, под Новосибирском.

– Хорошо.

Полубог растворился в воздухе.

– Зачем ты вообще вызвался идти с ним, если твоя единственная цель это ввязаться в спор? – повернулась к Сёме Юля.

– Только потому, что мне не нравится, когда меня исследуют или за мной наблюдают без моей воли какие-то в корне непонятные мне существа, – ответил Сёма. – Я не лабораторный хомячок в стеклянной клетке, я человек, жаждущий воли!

В процессе пылкой тирады рядом с беседующими появился смущённый парень в спортивном костюме. Рядом с ним рыжий полубог. По вспотевшему красному лицу было видно, что Егора забрали прямо с тренировки или пробежки.

– Эй, вы чего? – удивился изменённому ландшафту юноша. – Холодно тут у вас.

Юля подбежала первой, стянула куртку, положила на плечи любимого, отдавая своё тепло. Её спасал комбинезон и зимняя обувь.

– Егор, нам нужен твой огонь. Можешь полянку ото льда почистить?

– Полянку… Ничего себе полянка, – присвистнул пирокинетик, окинув взглядом ледяную пустыню.

– Какой максимальный диаметр огненного шара ты создавал в помещении? – спросил Миромир.

– Я максимальный не создавал. Кислорода всегда не хватало. Воздух быстро прогорает. А на улице Андрей начинает кричать, когда перестаю контролировать созданное.

Миромир довольно обронил:

– Ничего, парень. Можешь вовсе перестать себя контролировать. Я прикрою.

– Дам-с, свежего воздуха здесь хватает, – ответил Егор. – Но эфира маловато. Очень уже негостеприимное место для огненной стихии.

– Я подам столько, сколько нужно, – уверил рыжий. – Начинай.

– Хорошо. Отходите, – сказал Егор и отдал Юлии куртку. Сам сделал десяток шагов назад от ребят.

На ладонях полыхнула толстая искра, разрослась, подгоняемая намерением и волей. Огненный шар стал диаметром, как воздушный шарик, раздался вширь. Руки в противовес огненной стихии свело холодом, пальцы скрутило, словно долго держал в снегу.

Миромир разогнал над поляной эфирные потоки, заставил подняться целой буре незримой энергии, уплотнил её до небольшого торнадо и направил в руки парню, а к его тонкому телу подключил свою силу.

Огонь в руках Егора взвился в небо. Огненная феерия поднялась надо головой. На тело обрушилось тепло, внутренние энергетические каналы переполнились силой извне. Помощь полубога переродилась в целое огненное небо над головой. И парень обрушил это небо на землю. Миромир лишь успел прикрыть защитным полем Юлию и беснующегося Сёму.

Огонь с шипением обрушился на лёд на сотни метров вокруг, быстро поднимая температуру. Егор застыл посреди этого чуждого Антарктиде огненного мира. Он был не тронут огнём. Словно пламя было ему чужое ему, а родное, как огненному элементалю.

– Он сгорит! – разволновалась Юля, пытаясь вырваться из барьера.

– Не дури, – схватил за плечо Миромир. – Огонь не причинит ему вреда… Сейчас, по крайней мере, точно. Он хочет пощупать свой потолок, полностью выложиться. Ни страха, ни сомнения. Только жгучий интерес и желание осознать свои возможности. Как у всех индивидуумов в пору становления.

Лёд плавился, таял, странный огонь вгрызался в него как в мокрые дрова. Стоял хруст, треск. Взвилось облако пара над головами, опадающее градом за пределами огненного моря и барьера.

Лёд ушёл вглубь на метр, другой… десяток… сотню…