– М-да, идеал, – протянул Андрей.

– Люди – вечное стремление к совершенству. Разве что отходят от него всё дальше и дальше. Не помнят себя изначальных… Чёртов Велес.

– А что Велес? – переспросил Андрей, не выдержал и повернулся к исполину.

Оба фонарика засветили в веки. Но те не дрогнули. А вот ощущение в з г л я д а не покидало.

– Тысячи лет назад он разделил людей. Решил выделить одних и поставить над всеми прочими.

Меченный обошёл саркофаг, затем вышел из-за склепа. Светить пришлось в разные стороны.

– У тебя богатое прошлое… на истребление разных существ, – подметил Андрей.

– Дарвин назвал это естественным отбором.

– И естественно был не прав?

– Конечно, нет. Мы сами решаем, кто уйдёт, кто останется. Это не Лемур в полной мере, те были гораздо больше. Это их потомок, полукровка. Таких называли гигантами или волотами. Даже самые низкорослые их представители были слишком огромного роста для нового мира. Им приходилось уходить под землю.

– Почему?

– Когда весь мир был огромен и жили в нём любого размера монстры, места хватало всем, но демиурги меняли мир, ограничивая демонов, и это касалось не только количества спутников земли. Отодвинутая дальше от солнца планета изменила климат, поменяла полярность, увеличилась гравитация. Гиганотопия отмерла за ненадобностью. Человек и сам, не в меру разросшийся на примере гипербореев и атлантов, стал уменьшаться в размерах, достигнув минимального роста за всю свою историю существования. Правда, за последнее время снова немного подрос.

– Богам так просто было заниматься терраморфингом планет? Или даже миров?

– Всё равно, что спросить, сколько лет нашей Вселенной. Я внук тех богов, многого не видел.

– Но учёные говорят, что…

– Даже не начинай. Взгляды «учёных» кардинально меняются, едва находится новая «деталька» в мозаике мира. Когда скорость противоречащих друг другу открытий достигнет предела, всех привычные схемы перестанут иметь значения, – отчеканил Меченый.

– Кстати, велеты… – Андрей припомнил орла. – Я слышал, Лада орла Велетом назвала. Случайно ли?

– Он большой. Велетами люди называли более крупных, чем стандартные люди существ. Ещё так по привычке называли великанов, потомков титанов…

– …Йотунов, ванапаганов, варклпапов, троллей, верлиок, – продолжил Кот, припоминания мифы и легенды разных народов.

– Именно. Всех больших называли по-разному, привечая каждому разное родство: от гор, от земли, от богов. Изучал фольклоры?

– Сказки в детстве читал.

– Ты читал то, что я творил.

– А про тебя в сказках не было.

– Уверен?

Андрей вздохнул:

– Уже нет. С тобой, чем больше говоришь, тем меньше во всём уверенности. Это не от тебя термин «лукавый» пошёл?

Новый смешок:

– От меня много чего пошло. Разве за всем уследишь? Наследие остаётся за каждым шагом, хочешь ты того или нет.

– Ладно, база покинута. Пусть научный отдел по туннелям бегает с группами прикрытия. Ты не против, если мы вернёмся, и я отдам приказ спецгруппам?

– А что ты хочешь услышать? Что здесь запретное место и лучше навсегда снова завалить вход в пещеру? Да делайте что хотите. Саркофаг отключен, медитирующий давно умер. В таком состоянии оба хранят не настолько много секретов, чтобы воздать супероружие для очередного уничтожения одной и ветвей человечества. Меня больше беспокоят покинувшие это место прочие велеты. Из персонала. Они спустились ещё ниже к центру Земли. Сами бы не смогли. Значит, гномы ещё живы. Предположу, что я убил не всех, и твоя теория о низкорослой обслуге верна.

Андрей не применил вставить шпильку.

– Значит, хреновый из тебя уничтожитель.

– Я не мог бегать за каждым в отдельности.

– Сёма говорил, что Скорпион упоминал, что он потомок волотов.

– Так и есть. Мы с ним волоты – Световитовой крови. Люди белой расы от четырех родов: от крови нашего предка, Мары, Макоши и Сварога. Арийцы четырех родов: русены, святорусы, дарийцы и харийцы. При смешении с пятой, искусственно выведенной расой Велеса – богосозданных, получились еврейские и арабские семитские рода. Приставку «индо» европейская раса получила, когда начали смешиваться с негроидной расой Индии. Оттуда пошли первые дравиды – неприкасаемые, проклятые всеми богами люди. Позже проклятия сгладились, некоторые боги стали окультуривать потомков смежного типа. В итоге вся эта каша стала индоевропейцами. Кофе смешалось с молоком. Арийцы поглотили и переварили в ведической культуре всех диких подопечных. На смену поклонению демонам пришли боги созидания и развития.

– А если всем людям разъяснить это, перестанут воевать за превосходство рас, вер, культур и уровней развития?

– Наивный Андрей. Люди всегда найдут из-за чего воевать. Без памяти прошлого всегда есть что делить.

– А если открыть память прошлого?

– Тогда вспомнятся все прошлые обиды.

– А их было много?

– Множество. Тёмные века затёрли не все. Смотрю у тебя вопросов ещё больше, чем у вашего блондина. Знал бы – его бы взял. Всё, уходим. И сделай милость, пусть наша дорога в обратном направлении будет проходить в молчании. Почему вы Скорпиона этими вопросами не валите? Я не нанимался нянькой.

– Так он моложе тебя будет.

– Потому ответит на вопрос прямо и ясно для тебя, а мне приходится перебирать все возможные варианты последствий донесения информации. Потоки ответственности накладываются соответственно современным представлениям о мире. Понял?

– Не совсем, – честно признался Кот.

– Вот и не доставай меня. Живи в своём мире. Мир, Андрей, более многогранен, чем ты себе представляешь. Не усложняй себе и другим жизнь. Цельных знаний всё меньше, всё прочее – вопрос веры.

Андрей прикусил губу, но очередная шпилька всё равно слетела с уст:

– Теперь я понял, почему тебя называют «лукавым».

На обратной дороге не проронили и слова.

Единовременно.

Швейцария.

Двойной автодельталёт, отличимый от простого дельталёта наличие пары пассажиров против одного, бороздил воздушный океан. Фигурки людей, с земли в свете солнца едва различимые, умело боролись с потоками воздуха. Небольшой моторчик настойчиво верещал, помогая держать конструкцию в воздухе и без тёплых восходящих потоков. Головы пассажира и пилота едва не задевали низкие тучи. Протяни руку – коснёшься облака.

– Пониже, дядя Данил, пониже. Облака – это почти что сплошной воздушный пар. Не рискуй. Сегодня хоть и солнце и почти безоблачно, но всё равно.

– Не бойся. Ника постаралась на славу. Всю ночь лил дождь, всё утро стояла парилка, а после полудня солнце печёт так, что ты в безопасности. Да и выше не взлетим. – Прозвучало в наушнике Артёма Помидорова. Спустя секунды послышалось вновь. – Время пришло. Начинаем.

– Хорошо. Я готов! – обронил юноша в микрофон.

Руки в непривычно жёстких резиновых перчатках понизили обороты мотора, и Даниил Харламов повёл аппарат на снижение. Гудение мотора стало тише, закружили по кругу, приближая поверхность земли.

Загородные домики из спичечных коробков выросли до размера книг, альбомов, расползлись, отвоёвывая всё больше и больше территории для зрения. Поделенные кусочки земли, вены речушек, ровные, аккуратные полоски дорог, сады, деревья, всё детализировалось, приближалось.

Снизившись до двухсот метров, Даниил целенаправленно взял курс на отдельно стоящий трёхэтажный особняк. Белокаменный дворец за высоким забором с вычурной крышей с тёмно-желтой черепицей приблизился. На территории его немного автомобилей. Приезжают и уезжают, не задерживаются надолго. Особняк выглядит тихим, охрана за резными заборами почти не мелькает. Обманчиво заброшенное место.

Сколько камер и датчиков прошлось по ним летящим, Даниил не загадывал. До чёрта или чертова туча? Чего гадать? До предела снизил скорость и направил аппарат прямо на неровную крышу.