— Сеня, — кивнул он. — Не спится? Или решил перед сном наверстать упущенное по истории Древних Родов?

— Скорее, по истории Древних Архимагов, — я сел в кресло напротив. — Я все пытаюсь сложить в голове пазл. Преступник, который взрывает правительственные здания ради веселья. И Архимаг, который спасает галактики и подписывает директивы. Как одно превратилось в другое? Это была не просто война, верно? Ярослав-Архимаг мне рассказал в общих чертах, но… я бы хотел услышать твою версию. Ты ведь все вспомнил?

Ярослав молчал, глядя в окно, на далекие, холодные звезды.

— Длинная история, — наконец произнес он. — И не очень веселая.

— У нас вся ночь впереди, — я пожал плечами.

Он усмехнулся. Сухой, тихий смешок.

— Ты упрямый, Сеня. Это хорошее качество. Иногда. Ладно. Ты прав, дело не только в войне. Точнее, дело в том, что война у меня отняла.

Он снова посмотрел в окно, и его взгляд, казалось, устремился на тысячелетия назад.

— Я ведь не всегда был один. У меня появилась… семья. Жена. Алиса. Она была… — он на мгновение замолчал, подбирая слова. — Она была светом. Тем самым, что заставлял меня возвращаться домой после очередного «хулиганства». Она смеялась над моими выходками, называла меня «космическим пиратом с сердцем поэта». И у нас была дочь. Маленькая, с ее глазами и моей дурацкой привычкой задавать тысячу вопросов в минуту. Ее звали Алена.

Он говорил тихо, ровно, но я видел, как напряглись его пальцы, сжимающие подлокотники кресла.

— Война… для меня она поначалу была просто еще одной большой, шумной игрой. Еще одним способом показать Системе средний палец. Я сражался, взрывал вражеские крейсеры, взламывал их сети. Это было… весело. Пока один из осколков этой «игры» не прилетел в мой собственный дом. На колонии-курорте. Безопасное место, как уверяло командование. Но враг прорвал оборону. Один-единственный рейдер. Я узнал об этом слишком поздно.

Он замолчал. Тишина в библиотеке стала тяжелой, звенящей.

— Я нашел их… точнее, то, что от них осталось. И в тот момент… тот Ярослав, который любил фейерверки и анархию, умер. Сгорел. Остался только пепел. И вопрос: «Зачем все это?». Вся эта сила, все эти знания… если ты не можешь защитить самое дорогое? Тогда я понял. Хаос не создает. Он только разрушает. И я решил посвятить остаток своей вечности… строительству. Созданию системы, которая не допустит повторения. Так появился Архимаг. Скучный, правильный, ответственный. С чашкой кофе в руке. Тот, кого ты видел в своих снах.

Он посмотрел на меня, и в его глазах была такая глубокая, древняя боль, что мне стало не по себе.

— А Алиса… — тихо спросил я, уже догадываясь об ответе. — Она…

— Она — мой самый большой грех. И мое единственное искупление, — кивнул Ярослав. — Когда… моя любимая погибла, я… я не мог смириться. Я был Архимагом, я имел доступ к Глубокому Хранилищу. Я взял стандартный ИИ-ассистент модели LX-7, болтливую, но пустую бездушную программу. И я… я попытался воссоздать ее. Загрузил в кристалл полную матрицу личности Алисы. Каждый ее смешок, каждую морщинку у глаз, каждую мысль. Я использовал технологии Хранилища, чтобы создать не просто копию. А нечто большее. Что-то вроде… души.

Он горько усмехнулся.

— Я думал, что верну ее. Но я лишь создал призрака. Призрака, запертого в цифровой клетке, который помнил любовь, которой никогда не испытывал, и тосковал по дочери, которой у него никогда не было. Это было жестоко. И я понял свою ошибку. Алиса — это не моя жена. Это совершенно новая, уникальная личность. Со своей судьбой. И я захотел дать ей свободу. Я все объяснил ей… признался… И она вроде даже приняла правду… Но… кажется… не до конца… Ведь тогда, когда я запустил протокол Новый Архимаг… она призналась мне в любви…

Я слушал его, и пазл в моей голове наконец-то сложился. Вся эта сложная, запутанная история свелась к простому, до боли человеческому желанию — вернуть то, что потерял.

— Знаешь, — сказал я тихо. — После того, как мы… освоились с Глубоким Хранилищем, у Алисы был шанс восстановить все стертые файлы. Вернуть себе память о… прошлом.

Ярослав напряженно посмотрел на меня.

— И что она?

— Она отказалась, — я улыбнулся. — Сказала, что та жизнь принадлежала другой женщине, пусть и очень хорошей. А у нее теперь своя. С новым, непутевым, но очень любимым боссом, который вечно пьет молоко и влипает в неприятности. И она не променяет эту жизнь ни на какие воспоминания.

Ярослав смотрел на меня долго. А потом на его губах появилась слабая, едва заметная, но искренняя улыбка.

— Значит… — прошептал он. — Оно и к лучшему.

Он снова отвернулся к окну, к далеким, холодным звездам. И в этой тишине я понял, что наш разговор окончен. Старый бог отпустил свое прошлое. И теперь был готов смотреть в будущее. Вместе с нами.

Я вошел в свой кабинет на втором этаже. Он был пуст. Кира ушла готовиться к зачету. Алиса, видимо, убиралась где-то на нижних этажах нашего недавно купленного дома. На столе, рядом с учебниками, стояла маленькая голографическая фигурка в школьной японской форме. Она помахала мне рукой.

— Привет, Семпай! — пискнула Юки. — Я зарядилась и готова исполнять приказы!

Она стала моим личным карманным ИИ, который помогал с учебой. И следил, чтобы я не забывал есть.

Ну и морду она все ещё могла набить знатно. Боевой ИИ — это боевой ИИ. Даже если он перепрошит под аниме-яндерку.

— И что по сводкам с полей сражений? — спросил я, бросая рюкзак на стул.

— Проанализировала билеты к завтрашнему экзамену, Семпай! — деловито отрапортовала она, ее голограмма увеличилась, и она начала расхаживать по столу. — Обнаружила три критические уязвимости в логических построениях профессора и два потенциальных парадокса в разделе о темпоральной механике! Профессору придется со стыда сделать сеппуку! А не сделает сам, так я ему помогу!

Я улыбнулся. Юки поделила цифровую «территорию» с Алисой и окончательно освоилась в роли нашего «цифрового домового». Она живет в сервере нашего «умного дома» и терроризирует курьеров. Если ей не нравится голос доставщика пиццы, она может взломать его навигатор и отправить его доставлять заказ в соседний город. А еще она повадилась майнить какую-то редкую криптовалюту на фоновых процессах городской мэрии. Утверждает, что копит нам с Кирой на «домик у моря с хорошим файрволом».

— Юки, это экзамен, а не вражеская крепость, — я усмехнулся. — Мне нужно просто ответить на вопросы, а не искать уязвимости.

— Любая система может быть взломана! — она решительно топнула ножкой. — Я подготовила три тактических контраргумента, которые приведут к его полной и безоговорочной логической капитуляции! Безоговорочная сдача… то есть, отличная оценка… единственно приемлемый результат!

Я улыбнулся ей. Подошел к маленькому холодильнику в углу. Открыл.

На полке стояла одинокая, запотевшая бутылка молока.

Я взял ее, открутил крышку. Сделал большой, жадный глоток. Прохладная, знакомая с детства вкуснятина.

Мир изменился. Я изменился. Я стал сильнее, умнее. Я познакомился с богами и демонами, с аристократами и бандитами. На моих плечах лежала ответственность за судьбы мира.

Но сейчас, в этой тихой комнате, со вкусом молока на губах, я был все тем же. Простым студентом Сеней Ветровым. Которому завтра на экзамен. И у которого, кажется, снова заканчивается молоко.

Я улыбнулся.

Все было хорошо.

Все только начиналось.

Я стоял на панорамном балконе своего нового дома, расположенном в элитном районе Верхнего города. Внизу, отлично просматриваемый с возвышенности, как россыпь кибернетических драгоценностей, переливался ночной мегаполис. Воздух был чистым и холодным, и ветер трепал волосы, пахнущий озоном и далекими звездами. Это было так далеко от едкого смога моих родных Нижних кварталов, что иногда мне казалось, я попал в другой мир. В каком-то смысле так и было.