— Что ж… — его голос прозвучал уже не так гневно, скорее, устало и немного обреченно. — Если уж такая холодная и расчетливая сущность, как наш повелитель сетей, говорит о нецелесообразности… — он тяжело вздохнул, изображая вселенскую мудрость и бремя ответственности. — Хорошо. В виде исключения. И только потому, что я ценю мнение моих коллег-Смотрящих. Которые, как я вижу, разделились почти поровну… и, конечно, не хочу разочаровывать нашу уважаемую публику, которая так жаждет хлеба и зрелищ… Хирург остается в турнире.

Толпа взорвалась таким ревом, что, казалось, сейчас точно обрушатся все декорации. А Дядя Герман вылетит из своего кресла, как пробка из шампанского. Люди свистели, топали ногами, обнимались — атмосфера снова стала праздничной. Даже Витек, которого все еще держали Лиса и Шпилька, перестал вырываться. И заулыбался во весь рот.

— Но! — Дядя Герман снова поднял руку, и шум немного стих. — Как справедливо заметила уважаемая Аргента и не менее уважаемый Технарх, нарушение должно быть… компенсировано. Чтобы другим неповадно было. Циклоп!

Циклоп, который уже успел немного прийти в себя и даже смахнуть пот со лба, тут же подскочил.

— Да⁈

— Придумай нашему Хирургу какое-нибудь… занятное ограничение на следующий бой. Чтобы и волки были сыты, и овцы… ну, ты понял. Чтобы наша публика кайфанула. А то что-то мы заскучали.

Циклоп хитро ухмыльнулся.

— Будет сделано, Дядя Герман! У меня как раз есть пара идей. У нашего Хирурга волосы на… шлеме дыбом встанут! А у зрителей — аппетит разыграется!

«Ясно, — я мысленно ухмыльнулся. — Кажется, до финала мне спокойно дойти не дадут».

«Да, такое ощущение, что у них уже просчитано, кто и какие места должен занять, — согласилась Алиса. — Осталось лишь избавиться от неизвестных переменных».

Толпа снова одобрительно загудела. Аргента едва заметно кивнула, ее серебряная маска холодно блеснула.

— Уважаемые, а теперь антракт! — прогромыхал Циклоп, когда волна народного гнева и восторга немного улеглась. — Перерыв на полчаса! Можете промочить горло, опустошить кошельки у наших букмекеров или просто попытаться отдышаться! А финалистам — приготовиться к главным боям! Сегодня ночью кто-то станет очень богатым. Или очень мертвым. Или и то, и другое одновременно!

Толпа одобрительно загудела и потянулась к барам и туалетам.

Я в очередной раз бросил взгляд на VIP-ложи. Свет там стал мягче, интимнее. Мадам Розэ вместе со своими живыми «подпорками» перебралась в ложу лорда Шена. Кокетливо смеясь, она угощала его какой-то экзотической ягодой с длинного серебряного подноса. Тот принимал угощение с невозмутимостью буддийского монаха. Стрелок неподвижно сидел в тени, сливаясь с ней, словно хищник в засаде, а окуляры Технарха сканировали суетящуюся внизу толпу, будто ища уязвимости в коллективном разуме.

А у Дяди Германа… в раю Дяди Германа что-то пошло не так.

Я увидел, как одна из его «сирен», блондинка в платье, которое, казалось, состояло из одних лишь блесток и молитв, что-то яростно ему доказывала. Герман, в свою очередь, отмахнулся от нее своей сигарой, как от надоедливой мухи, и что-то рявкнул в ответ. Лицо девушки исказилось от обиды. Она резко развернулась, едва не зацепив соседку. И, прикрывая лицо рукой, почти бегом выскочила из ложи.

«Интересно… — подумал я, наблюдая, как она скрывается в коридоре, ведущем в служебные помещения. — Обиженная женщина — это либо источник проблем, либо… источник информации. А иногда и то, и другое сразу.»

Я жестом показал Витьку и девчонкам, что мне нужно отойти.

«Алиса, — мысленно сказал я, направляясь в сторону коридоров, ведущих в служебные помещения. Как раз в ту сторону, куда ушла девица Германа. — Как насчет небольшой экскурсии по этому вертепу? У меня тут возникло жгучее желание поближе познакомиться с главным призом. Чисто из научного интереса, разумеется».

«Научный интерес, говоришь? — хихикнула Алиса, ее голограмма незримо плыла рядом. — Это когда ты сначала изучаешь объект, а потом случайно уносишь его домой в рюкзаке? Классическая научная методика Семёна Ветрова».

— Я просто хочу знать, за что буду рисковать своей… ну, ты поняла. И нет ли там какой-нибудь ловушки. Типа, «победитель получает артефакт и бесплатную поездку в черную дыру».

«Логично, — согласилась она. — Зная любовь местных к сюрпризам, лучше перебдеть. Куда направимся, мой отважный искатель приключений на свою пятую точку?»

— Думаю, такая ценная штуковина должна храниться где-то под хорошей охраной. Не в туалете же они ее оставили, рядом с освежителем воздуха «Горная Лаванда».

«Сканирую периметр, — Алиса на мгновение замерла. — В этом крыле клуба расположены в основном служебные помещения, кухня, склады. А вот там, — она указала на неприметный коридор, уходящий вглубь здания, — повышенный уровень энергопотребления и усиленные меры безопасности. Очень похоже на хранилище. Или на личные апартаменты Дяди Германа. Где он хранит свою коллекцию резиновых уточек».

— Пойдем проверим уточек, — решил я.

Коридор был пустынным и тускло освещенным. Мы шли тихо, стараясь не привлекать внимания. На стенах висели какие-то странные картины, изображавшие, кажется, сцены из жизни очень богатых, но не очень счастливых криптодраконов.

«Искусствоведы бы удавились от зависти, — прокомментировала Алиса. — Или просто удавились. От отвращения».

Мы завернули за очередной угол, и я услышал… странные звуки. Из приоткрытой двери подсобки доносились тихие, сдавленные всхлипы.

«Опаньки, — тут же прошептала Алиса. — Похоже, у кого-то из персонала очень тяжелый рабочий день. Или в этом клубе даже уборщиц доводят до слез. Жесткий менеджмент».

Из подсобки, поправляя свое невероятно дорогое и откровенное вечернее платье, выскользнула одна из девиц Дяди Германа. Та самая эффектная блондинка, с которой они поцапались. Ее макияж был слегка размазан, а глаза покраснели. Увидев меня она вскрикнула и отшатнулась, прижав руку к груди.

— Х-хирург? — пролепетала она, ее голос дрожал то ли от недавних слез, то ли от испуга. — Что… что вы здесь делаете?

Ну просто встреча на Эльбе. Или, точнее, в коридоре с обшарпанными стенами. Сказать, что я ищу туалет, было бы слишком банально для таинственного Хирурга.

«Скажи, что ты ищешь темный угол, чтобы поразмыслить о бренности бытия и несправедливости судейства, — подсказала Алиса. — Для твоего пафосного образа самое то».

— Я ищу тишины, — мой голос, искаженный модулятором, прозвучал низко и глухо. — Шум арены мешает… калибровке.

Девушка удивленно моргнула. Похоже, слово «калибровка» произвело на нее впечатление.

«Отлично, Сеня, — хихикнула Алиса. — Теперь она всем своим подружкам расскажет, что таинственный Хирург медитирует в подсобках и занимается загадочной „калибровкой“. Главное, чтобы она потом не попросила тебя „откалибровать“ ей… ну, скажем, коммуникатор. А то придется выкручиваться».

— Ой, простите… — девушка смущенно опустила глаза. — Я… я тоже тут… от шума спряталась. Дядя Герман сегодня не в духе после этого… скандала. Он… он сказал, что мое платье слишком… дешевое для его ложи. А я его три месяца выбирала! — она снова всхлипнула. И прижала к груди крошечную сумочку из кожи какого-то крипто-крокодила.

«Ого, какая драма! — ехидно прошептала Алиса. — Трагедия вселенского масштаба: „Он раскритиковал мой лук“. Кажется, сейчас она попросит у тебя салфетку для слез… и контакты твоего стилиста».

Я молча кивнул, изображая суровое, но понимающее сочувствие.

— Назвал меня безвкусной провинциалкой! — продолжала жаловаться девица.

«Сеня, включай режим „психолог-жилетка“, — прошептала Алиса. — Сейчас польются откровения. Главное, кивай и делай сочувствующее лицо. Точнее, сочувствующий шлем».

— Безвкусное? — я оглядел ее платье с таким видом, будто оцениваю произведение искусства. — Дорогуша, этот наряд кричит о двух вещах: о смелости и о том, что его обладательнице глубоко плевать на мнение лысых, толстых мужчин с манией величия.