Он отдал микрофон Циклопу и, не глядя ни на кого, даже на меня, развернулся и пошел к выходу с арены. Толпа взревела с новой силой — на этот раз это был рев одобрения.

Не успел Барс сделать и пары шагов, как на арену, легко перемахнув через ограждение, словно серебряная молния, выскочила Аргента. Ее костюм хищно блеснул в свете прожекторов, подчеркивая каждый изгиб ее тренированного тела.

— Какая скука, — ее голос, холодный и насмешливый, разнесся по помещению. Она даже не стала брать микрофон, ее модулированный голос и так был прекрасно слышен. — Убрать единственного, кто мог бы составить мне хоть какую-то конкуренцию. Или хотя бы сделать этот вечер чуточку менее… пресным. Я пришла сюда не ради жалких денег, Дядя Герман. Я пришла сюда за достойным противником. За игрой, от которой захватывает дух. Если ваш турнир не может его предоставить, то и мне здесь делать нечего. Записывайте, я тоже выбываю. Продолжайте развлекаться со своими ручными… болонками и наслаждаться их предсказуемыми пируэтами.

Она скрестила руки на груди, вызывающе глядя на ложу Дяди Германа. В ее позе читалось такое ледяное презрение, что, казалось, воздух вокруг нее начал замерзать.

И тут, словно этого было мало, на арену выбежала Белла Бомшелл. Вихляя бедрами и сверкая стразами так, что слепило глаза. Ее летающая камера послушно следовала за ней, ловя каждый ее «драматический» жест. Белла ловко выхватила микрофон у окончательно ошарашенного Циклопа.

— О, божечки! Какой скандал! Мои бомбочки, вы это видите⁈ — ее голос звенел от неподдельного восторга, который она тут же монетизировала в прямом эфире. — Лучшие бойцы уходят! Это же… это же такой контент! Я… я не могу оставаться в стороне! Если Хирург, мой будущий… э-э-э… партнер по коллаборации и просто очень загадочный мужчина… и эта стильная серебряная штучка, которая, кстати, очень эффектно смотрится в кадре… уходят, то и Белле Бомшелл здесь не место! Мои подписчики требуют драмы, остроты и неожиданных поворотов, а не договорняков и скучных правил! Я тоже снимаюсь! Не забудьте поставить лайк, подписаться на мой канал и задонатить на новый блеск для губ! Ссылка в описании!

Она послала воздушный поцелуй в камеру и картинно отвернулась, вставая рядом с Аргентой и Барсом.

Я стоял и молча охреневал. Суровый спецназовец, загадочная убийца и гламурная блогерша… Кажется, я только что собрал самую странную команду Мстителей в истории этой галактики.

Это стало сигналом. В зоне для бойцов, где финалисты, хмурые и напряженные, ожидали своих поединков, началось броуновское движение.

— Да пошли вы, продажничи! Я за Хирурга! — крикнул какой-то здоровяк в кожаном жилете. Он с такой силой швырнул на пол свою карточку участника, будто это была ядовитая змея.

— И я ухожу! — подхватил другой, помельче, но с таким же решительным видом.

— Без Барса это не турнир! Это издевательство!

— Я хотел сразиться с Аргентой!

— Даешь честный бой! Долой продажных судей!

Один за другим, финалисты отборочных демонстративно отказывались от участия. Кто-то выкрикивал лозунги, кто-то просто молча стоял, бросая презрительные взгляды в сторону лож Смотрящих. Процентов семьдесят бойцов уже отказались от участия. Турнир, который обещал быть главным событием года в Нижних Кварталах, с треском и грохотом рушился, как карточный домик под ураганным ветром.

Ряды зрителей были в экстазе. Это уже не просто бои, это революция! Они скандировали: «Хи-рург! Хи-рург!», «Пра-ви-ла для ло-хов!».

Мадам Розэ в своей ложе громко аплодировала, от чего ее «подставки» с трудом удерживали оба хозяйских «планетоида». И, кажется, тихо матерились сквозь зубы.

— Вот это я понимаю, страсть! Браво, мальчики! И девочки! — донесся восторженный визг мадам Розэ.

Стрелок едва заметно, но явно одобрительно кивнул. Лорд Шен слегка нахмурился. Синие окуляры Технарха замерцали, пытаясь обработать этот внезапный всплеск анархии и человеческих эмоций.

Дядя Герман же из багрового стал почти фиолетовым. Он сжимал подлокотники своего кресла с такой силой, что они, казалось, вот-вот треснут и превратятся в щепки. Его идеально спланированное шоу, его источник дохода и влияния, его маленькая криминальная империя рушились на глазах. Из-за какого-то парня в маске и его дурацкого благородства.

Когда шум немного поутих, Аргента снова подала голос.

— Дядя Герман, похоже, ваше дорогостоящее представление превращается в очень дешевый фарс, — сказала она, глядя прямо в его ложу. Ее голос был спокоен, но в нем слышался звон клинков. — Может, стоит проявить немного… гибкости? В конце концов, правила созданы для того, чтобы их иногда… элегантно обходить. Особенно когда на кону репутация и очень большие деньги.

Она сделала паузу, давая ему осознать всю глубину финансовой и репутационной ямы, в которую он стремительно падал. И, возможно, оценить перспективы элегантного из нее выкарабкивания.

— Хирург нарушил правила. Это факт. Но он также предотвратил серьезные проблемы, которые могли бы стоить гораздо дороже, чем один дисквалифицированный боец. И публика его любит. Судя по воплям, они готовы носить его на руках и кормить ананасовой пиццей до конца его дней. Так почему бы не найти компромисс, который устроит всех? Например, накажите его. Пусть следующий бой он проведет… ну, скажем, с одной рукой, привязанной за спиной. Это добавит пикантности, не так ли? И правила будут формально соблюдены, и шоу продолжится.

Предложение Аргенты повисло в воздухе, густом от запаха денег, пота и невысказанных угроз. Дядя Герман все еще кипел, как перегретый котел, но я видел, как в его поросячьих глазках мелькнул огонек… нет, не благородства, а холодного расчета. Он не мог просто проигнорировать массовый уход бойцов и откровенный бунт зрителей. Это был удар по его репутации и, что еще важнее, по его кошельку. Но и отменить свое слово для него — унижение, которое такой человек, как он, переносит с трудом.

И тут ложа Технарха снова осветилась холодным, мертвенно-синим светом. Его фигура, больше похожая на оживший кошмар сисадмина, чем на человека, чуть качнулась вперед.

«Критическое снижение эффективности турнира, — его синтезированный голос прозвучал абсолютно беспристрастно. — Потеря семидесяти пяти процентов участников, с погрешностью плюс-минус три процента, делает дальнейшее мероприятие нецелесообразным. Коэффициент зрелищности упал на восемьдесят два процента».

Пауза. Даже самые горластые зрители притихли, с любопытством и некоторой опаской глядя на ложу этого кибер оракула.

«Предложение бойца Аргенты представляется наиболее рациональным выходом, — продолжил Технарх, и его синие окуляры, казалось, сканировали каждого присутствующего, — Это позволит минимизировать финансовые и репутационные потери, восстановить интерес аудитории и сохранить видимость соблюдения регламента».

Он медленно повернул свои синие окуляры в сторону ложи Дяди Германа.

«Отзываю свой голос за дисквалификацию. Предлагаю рассмотреть компромиссный вариант, предложенный бойцом Аргентой».

Слова Технарха, лишенные каких-либо эмоций, прозвучали, как холодный душ для разгоряченной толпы. И как спасательный круг для Дяди Германа.

Лорд Шен в своей ложе лишь слегка нахмурился, его тонкие губы сжались еще плотнее. Но против логики Технарха и угрозы полного срыва турнира ему было сложно возразить.

Мадам Розэ и Стрелок выглядели вполне удовлетворенными. Мадам Розэ даже послала Технарху воздушный поцелуй, отчего ее «подставки» снова издали страдальческий стон.

Дядя Герман, кажется, даже немного расслабился. Вот он, спасительный предлог! Технарх, с его репутацией непогрешимого логика, дал ему возможность отыграть назад, не выглядя при этом так, будто он прогнулся под толпу или отдельных бойцов.

Дядя Герман несколько раз глубоко затянулся уже потухшей сигарой, словно собираясь с мыслями. Потом он медленно, с видом человека, несущего на своих плечах всю тяжесть этого несправедливого мира, поднял руку.