Ярослав наклонился к его уху, и его голос был тихим, почти интимным шепотом.

— Красивая скорлупа. Но внутри, как видишь, пустота.

Он потерял к нему всякий интерес. Даже не взглянул на то, как тело поверженного стратега начинает безвольно падать. Он повернулся к последней фигуре на этой шахматной доске. К Серебряной Лисе.

Она осталась одна. Золотой Сокол безвольно падал в пропасть между небоскребами, а Волк корчился на крыше, пытаясь прижать к себе обрубок руки.

Но Лиса не дрогнула. Она видела, что произошло. И поняла. Грубая сила, как и изощренная стратегия, против этого существа были бесполезны. Он играл в другую игру. И единственный способ выжить — это попытаться стать в этой игре не врагом, а партнером.

С изящным, отточенным движением она сняла свою серебряную маску. Под ней оказалось лицо невероятной, холодной красоты: высокие скулы, тонкие, чуть презрительно изогнутые губы, и глаза — глаза старого, умного хищника, в которых не было и тени страха. Только расчет.

— Впечатляюще, — ее голос, уже не искаженный модулятором, был низким и бархатным. — Я всегда говорила мужчинам, что они — вымирающий вид. Громкие, сильные и до смешного предсказуемые. А ты… ты — нечто иное. Или, скорее, очень хорошо забытое старое.

Она подплыла ему навстречу, ее дорогое, хоть и подпаленное платье, развевалось на ветру.

— Такой игрок, как ты, не должен быть привязан к этому жалкому носителю. Мы могли бы заключить сделку. Ты и я. Я дам тебе ресурсы, влияние, доступ ко всему, что есть у нашего рода. А ты… ты получишь достойную союзницу. Не глупую гору мышц и не напыщенного стратега. А королеву.

Ярослав медленно, почти лениво, подлетел к ней. Он со скучающим видом осмотрел ее с головы до ног. И на его непроницаемой маске, казалось, появилась усмешка.

— Мило, — протянул он. — Ты предлагаешь мне поменять одну клетку на другую, просто позолоченную?

Он оказался совсем близко. Она чувствовала холод, исходящий от его брони.

— Я предлагаю тебе трон, — прошептала Лиса, ее голос был полон соблазна. — Мир, лежащий у твоих ног… Владыка не может править единолично… куда сподручнее опираться на верных соратников.

Она подняла руку и коснулась его иссиня-черной брони. В этот миг мир вокруг них изменился. Город исчез. Они стояли посреди гигантского, залитого светом тронного зала, отделанного золотом и мрамором. Лиса, облаченная в королевские одежды, сидела на троне, а у ее ног простиралась галактика.

— Видишь? — прошептала она. — Это все может быть нашим.

Ярослав огляделся. Его не впечатлил ни трон, ни галактика.

— Эм-м-м, — протянул он. — Весьма… безвкусно. Знаешь, не стоит пытаться очаровать Бездну. Она сама очарует тебя…

Он поднял руку. И тронный зал Лисы затрещал. Золото на стенах почернело и превратилось в кости. Мраморный пол стал морем из застывших, искаженных ужасом лиц. Галактика у ее ног свернулась в черную дыру, а трон, на котором она сидела, превратился в гору из черепов. Он не развеял ее иллюзию. Он ее… переписал. Превратил ее жалкую фантазию о власти в настоящий кошмар.

Лиса вскрикнула и отшатнулась, ее королевский образ исчез, уступая место панике.

— Ты пыталась соблазнить бездну, кошечка, предложив ей поиграть с куклами, — его голос прозвучал прямо у нее в голове, холодный и безжалостный. — А бездна предпочитает играть с мирами. Давай, я покажу тебе эту бесконечность…

И с этим словами он коснулся пальцем ее лба…

Иллюзия схлопнулась, возвращая их в реальность ночного города. Серебряная Лиса рухнула на колени, ее прекрасное лицо было искажено ужасом. Она видела нечто, что ее разум не мог постичь. Она заглянула за грань. И эта грань выжгла ее изнутри.

Она была сломлена. Не физически. А полностью, до самого основания ее души.

Ярослав потерял к ней интерес и отвернулся.

— Итак, — задумчиво произнес он, оглядывая город под собой. — Чем бы мне…

Он внезапно замер. Оборвал мысль на полуслове. Это была не боль. Не усталость. Что-то иное. Сбой в идеальной системе. Легкий, почти незаметный рассинхрон между его волей и реакцией тела носителя. Иссиня-черная броня на его теле на мгновение пошла рябью, словно на старом мониторе.

Он запустил быструю диагностику, просканировав собственное временное пристанище. Источник был внутри. Слабый, но упрямый очаг сопротивления, исходящий из самого центра сознания мальчишки. Усиленный чем-то чужеродным. Электронным.

— Ах, вот что они задумали… — процедил Ярослав, и в его голосе впервые за все это время прозвучали нотки неподдельного раздражения, смешанного с толикой уважения. — Резонансный Каскад… Мальчишка с его цифровой подружкой изначально запланировали использовать меня против благородного трио, и на всякий случай подстраховались… Решили не бороться со мной, а заставить саму систему отторгнуть меня. Использовать энергию наноботов, чтобы «перезагрузить» носителя, выкинув меня, как вирус. Умно, ничего не скажешь…

Он попытался подавить это восстание, влить свою волю в нейроны Сени, чтобы сжечь этот бунт. Но это было все равно, что пытаться силой воли остановить прилив. Процесс был запущен. Неумолимый, как законы физики. Он понял — сопротивление бесполезно, оно лишь ускорит процесс и отнимет драгоценные секунды. Скоро ему придется уступить место.

Благодаря наноботам у мальчишки и ИИ появился гарантированный способ контроля над ним. Теперь все не будет сводиться к дуэли «Воля против Воли»…

Его взгляд из раздраженного стал холодным, хищным и до жути сосредоточенным. Он бросил последний взгляд на поверженных, униженных аристократов.

— Ладно, — задумчиво произнес он. — Кое-что я еще успею сделать…

Тяжелый, бронированный грузовик «Ковчег» полз по мокрым, неоновым улицам Нижних Кварталов. Он не был частью городского трафика. Он был призраком, которого не замечали ни камеры, ни патрули. Внутри его стерильного, гудящего отсека царил холодный синий свет медицинских мониторов. Почти все пространство занимал комплекс жизнеобеспечения — паутина из трубок, проводов и резервуаров с булькающей питательной жидкостью.

В центре этого хаоса технологий, в саркофаге из армированного стекла, напоминавшем ванну, лежал Лео. Его тело, истощенное болезнью, было почти невидимо под россыпью датчиков и вживленных напрямую в плоть кабелей. Только голова с редкими светлыми волосами и тонкие, почти прозрачные руки виднелись над поверхностью мутной, питательной жижи.

Рядом, на маленьком откидном стуле, сидела Анна. Его сестра. Врач. Ее уставшие, но полные нежности глаза были прикованы к экрану, который показывал жизненные показатели брата.

— Лео, ты как? — тихо спросила она, поправляя один из проводов на его виске. — Давление немного скачет.

— Нормально. Не мешай, — его голос, лишенный модулятора, был слабым, но полным того холодного, металлического раздражения. Раздражения, которое давно стало его сутью.

— Может, увеличим дозу седативного?

— Ты оглохла? Не видишь, я работаю?

— П-прости… — Анна виновато опустила глаза.

Он не смотрел на нее. Его сознание было далеко отсюда, в небе над «Золотым Драконом». Через десятки взломанных камер наблюдения, через спутники и дроны он наблюдал за битвой. Три золотые кометы гонялись за одной иссиня-черной тенью.

— Идиоты, — прошептал Лео, глядя, как Волк в ярости врезается в небоскреб. — Они пытаются потушить пожар бензином. Сила S-класса — это не более чем грубый инструмент. А он… он играет на них, как на расстроенном пианино.

Анна с тревогой посмотрела на него.

— Лео, тебе нельзя волноваться. Просто отдохни. Мы уже почти на месте. Новая база полностью изолирована, там ты будешь в безопасности.

— Безопасность — это иллюзия для слабых, — отрезал он. — Безопасность — это контроль. А я его сейчас теряю.

Он видел, как Ярослав издевательски сотворил скульптуру из атаки Сокола. Как под аккомпанемент идиотской музыки он унизил трех самых могущественных людей планеты.