План был наглым до дрожи в коленках. Но другого выхода не было. «Согласен», — кивнул я.

Через пять минут я уже шел по центральной аллее Академии. Андрей и его друзья шли чуть впереди и чуть позади, изображая мою «свиту». Я шел, стараясь копировать их ленивую, чуть высокомерную походку. Группы студентов и редкие просочившиеся журналисты провожали нас любопытными взглядами, но никто не решался подойти. Щит из аристократии и пафоса работал безупречно.

«Сеня, а ведь твоя пиксельная цензура сейчас была бы лучшей маскировкой… если бы Юки прицепила ее тебе на голову, — хихикнула Алиса в моей голове, когда мы проходили мимо группы охранников. Те лишь почтительно склонили головы. — Простите, сэр, не подскажете, как пройти в библиотеку? И почему у вас в штанах восьмибитный артефакт?».

Мы добрались до моей общаги без происшествий. Я поблагодарил ребят. Андрей лишь кивнул.

«Мы ценим талант, Ветров, — сказал он. — Такие люди, как ты, меняют мир. Нам нужны не древние роды, а новые герои. Удачи на экзаменах».

Я распрощался с ними и направился в свою комнату, чувствуя, как с плеч спадает огромный груз.

Когда Андрей остался один со своими друзьями, он достал коммуникатор.

— Ты видел его лицо? — спросил тощий, все еще под впечатлением.

— Видел, — кивнул Андрей. — Он нам поверил. Полностью.

— Парню тяжко, — вздохнул крепыш. — Надеюсь, госпожа не будет… слишком сурова с ним.

Мышкин набрал номер. На экране высветилось зашифрованное имя: «АРГЕНТА».

— Княжна, — произнес он, его голос стал строже и официальнее. — Объект «Семен» доставлен в точку «А». Без происшествий. И выглядит… озадаченным. Что дальше?

По ту сторону что-то кратко ответили и отключились. Андрей убрал коммуникатор. И на его лице, до этого выражавшем лишь спокойное дружелюбие, появилась холодная, хищная улыбка.

— Дальше, друзья мои, — сказал он своим спутникам. — Мы будем его лучшими друзьями. Будем помогать ему. Поддерживать. А когда он меньше всего будет этого ожидать… мы сделаем его одним из нас. И он сам на это охотно пойдет. С улыбкой.

Я проскользнул в свою комнату в общаге и захлопнул дверь. Замок щелкнул с оглушительной фатальностью. Я прислонился спиной к холодному дереву и медленно сполз на пол.

Тишина. Наконец-то.

Воздух в комнате был спертым, пах пылью, реактивами и чем-то неуловимо серёгиным. Наверное, его носками. Этот знакомый, родной запах был сейчас лучшим успокоительным в мире.

Сам Серега, кажется, отсутствовал. Но это не точно. Не удивлюсь, если случайно обнаружу его дрыхнущего под кроватью с тубусом в обнимку.

«Ну что, босс, с возвращением в родную помойку, — голограмма Алисы материализовалась посреди комнаты. Она брезгливо оглядела разбросанные вещи. — Уровень энтропии в этом помещении превышает все допустимые нормы. Серега, кажется, пытался создать здесь портал в измерение хаоса. И, судя по запаху, у него почти получилось».

Я не ответил. Просто сидел на полу, глядя в одну точку. Тело гудело от усталости. Каждая мышца ныла, напоминая о пережитом. Я закрыл глаза. Перед внутренним взором тут же вспыхнули картины: багровый свет аварийных ламп, искаженные ужасом лица, холодный взгляд Стрелка… и иссиня-черная броня, поглощающая свет.

Я вздрогнул и резко открыл глаза. Хватит. Не сейчас.

Я поднялся. Скинул дорогую толстовку от Вольской, бросил ее в угол. Пусть валяется. Прошел к своему шкафчику, достал самую старую, застиранную футболку с дурацким принтом и натянул ее. Стало немного легче. Словно я смыл с себя чужой, липкий лоск и снова стал собой. Обычным студентом Сеней Ветровым. Которому просто хочется спать. И есть. Очень много есть.

В дверь постучали.

Я замер. Сердце пропустило удар, а потом заколотилось с бешеной скоростью. Кто? Охрана? Люди Вольской? Или, может, выжившие аристократы пришли за десертом? Я сейчас уже ничему не удивлюсь.

Я инстинктивно сжал кулаки. Стук повторился. Настойчивее, но как-то… неуверенно.

— Сеня? — раздался за дверью тихий, дрожащий голос. — Сеня, это ты? Я слышала шаги…

Кира.

Воздух вышел из моих легких со свистом. На мгновение захотелось просто промолчать. Сделать вид, что меня нет. Но я не мог.

Я открыл дверь.

Она стояла на пороге. Бледная, с темными кругами под глазами. Ее обычно идеально уложенные волосы были растрепаны, а взгляд… во взгляде смешалось все: надежда, страх, отчаяние и бесконечное облегчение.

Как ей это удается? Находить меня в самые… неожиданные моменты? Меня что, слили ей те трое моих новых «друзей»?

Увидев меня, Кира замерла. На секунду. А потом бросилась мне на шею.

— Сеня!

Она вцепилась в меня так, будто боялась, что я сейчас растворюсь в воздухе. Я чувствовал, как ее тело сотрясает мелкая дрожь. Она уткнулась лицом мне в плечо, и я ощутил, как моя старая футболка намокает от ее слез.

— Ты живой… живой… — шептала она, и каждое слово было похоже на всхлип.

Я неловко обнял ее в ответ, гладя по волосам. Внутри боролись два чувства. Огромная, теплая волна нежности к этой девушке. И ледяной, колючий страх. Страх за нее. За то, что мое присутствие рядом могло ее погубить.

Она отстранилась. Ее заплаканные глаза внимательно изучали мое лицо. Потом она ткнула меня кулаком в грудь. Несильно, но с чувством.

— Идиот! — выкрикнула она сквозь слезы. — Где ты был⁈ Я думала, я с ума сойду! Я… я…

Она снова уткнулась мне в грудь, ее плечи затряслись в беззвучных рыданиях. Я просто стоял, гладил ее по спине и позволял ей плакать. И почему-то в этот момент чувствовал себя последним засранцем…

Вот как женщины это делают? Что за ментальное воздействие, против которого нет защиты?

Наконец, она немного успокоилась. Вытерла слезы рукавом. И вдруг замерла. Ее нос чуть дернулся, как у кошки, почуявшей что-то странное. Она принюхалась.

— Сеня… — ее голос стал подозрительным. — А чем от тебя пахнет?

Я похолодел. Персики. Этот проклятый, элитный, аристократический запах персиков. Он въелся в мою кожу, в мои волосы.

— Э-э-э… — мозг лихорадочно искал правдоподобное объяснение. — Это… шампунь. Новый. Сосед подарил. Сказал, для мужественных альфа-самцов. С экстрактом… горных персиков.

Кира недоверчиво прищурилась. Она снова принюхалась, на этот раз ближе, у самой шеи.

— Странный шампунь, — протянула она. — Больше на женские духи похоже. Очень дорогие.

— Да какие духи, ты чего…

Она отступила на шаг, ее взгляд стал… подозревающим. Вся ее мягкость испарилась, уступая место стальной решимости члена студсовета, который собирается устроить допрос с пристрастием.

— Рассказывай.

— Что рассказывать? — я попытался включить дурака.

— Все! — она ткнула в меня пальцем. — Где ты пропадал три дня? Почему твой друг… Витек?.. со сломанным носом звонит мне и говорит, что ты «задержишься»? Почему вся Академия опять стоит на ушах из-за журналистов, которые ищут тебя? И почему от тебя пахнет так, будто ты ночевал в парфюмерном магазине⁈

Она говорила быстро, чеканя каждое слово. Я смотрел в ее глаза, полные тревоги и праведного гнева, и понимал, что не могу ей ничего рассказать. Не мог сказать: «Знаешь, милая, я тут случайно стал носителем древнего психопата, поучаствовал в подпольном турнире, украл наноботов Первой Эпохи, спровоцировал войну двух мафиозных кланов и подрался с тремя богами нашего мира. А потом меня похитила княгиня-аристократка, отмыла персиковым шампунем и накормила трюфелями. Как прошел твой день?».

— Кира, это… сложно, — я покачал головой. — Я не могу сейчас говорить.

— Не можешь? Или не хочешь? — ее голос стал ледяным. — Сеня, я не идиотка. Я видела, что творилось в городе той ночью. Я видела этот черный столб. Я слышала эту музыку. И я знаю, что ты был там. Я это чувствую.

Она подошла ко мне вплотную, заглядывая прямо в душу.

— Я просто хочу знать правду. Какой бы она ни была. Я заслуживаю этого.