Две тени бесшумно заскользили по лесу под ночную песню филина.

Звёзды скрылись с небосклона в предчувствии рождения нового дня. Только месяц ещё не зашёл. Старшего брата дожидался. Волк скрылся с виду, едва показался знакомый дом. Подмигнув хитрыми глазищами, серый друг растаял в предрассветных сумерках.

Скорпион вышел к родимому крыльцу. На веранде с самым важным видом сидел деда, попивал предрассветный чаёк. На столе дымился пузатый самовар, вереницей стояли плошки, миски, тарелки с приятными добавлениями к чаю: ватрушки, сдобы, расстегаи, пироги с грибами, картошкой и клюквой возвышались горками. От чая шёл приятный душистый запах мяты, навивающий зверский аппетит после ночных блужданий по лесу. Аромат лесного эликсира заставил перебирать ноги в два раза быстрее. Сергий сам не заметил, как побежал к крыльцу. Только теперь осознал, как же смертельно голоден; и странно, почему ещё не потерял сознание и трижды не пал голодным обмороком в дебрях тайги?

– Присаживайся, – пригласил Всеслав за стол. – Винюсь, тебя не забрал. Риск был не успеть. Силы на лечение не оставил. «Легкоступ» в мои годы не так просто даётся.

Скорпион принялся уплетать дымящиеся паром ватрушки, стараясь не обжечься. На открытом пространстве и чай, и печёное стыло быстрее. Стоило огромных трудов и большой эластичности щёк, чтобы сказать слова так, чтобы их понял дед:

– Деда, так это был мой брат?

– Он самый.

Всеслав тактично подождал дальнейших вопросов, но не дождался; Скорпион работал челюстью в три раза быстрее, торопился, но спросить ничего ещё не мог.

Волхв решил ответить заранее:

– Во-первой, ты не торопись. Ешь медленно, степенно, позволяй желудку насыщаться. Тебя никто не гонит, дом не горит и землетрясения не предвещается. Зачем тебе тяжесть лишнего? Питайся добро. Тогда ни гастрит, ни язва не грозят. С пищеварением будешь в ладу. Во-вторых, за брата не беспокойся. Он перевязан, рана затягивается, яд нейтрализован. К вечеру отойдёт. Тайга быстро лечит, – дед прищурился. Брат твой не так прост. Не переживай.

Скорпион сморщил брови, всем видом показывая несогласие: «Почему же на него волк напал и на змею наступил? Почему его лес не принял? Не похож он на героя. А ещё брат!»

– Сам и поведает, отчего да как. Подождём. Пусть отдыхает. С дороги не расспрашивают.

Упрямая булка покатилась по пищеводу, на языке завертелся первый вопрос:

– Деда, а как ты вчера появился из ниоткуда с факелом? Услышал, как я кричал?

Старец хмыкнул, делая паузу, осторожно начал:

– Ты не просто кричал. Ты позвал меня. Вскоре научишься меня чувствовать, ощущать. Быстрое перемещение в пределах своей территории зовётся Легкоступом. Когда знаешь все дороги и место, куда хочешь попасть. Есть и Дальноступ, но он требует чудовищного расхода сил и с место перехода легко прогадать. Легче помочь самолёту долететь.

Всеслав прислушался к лесу, довольно кивнул и продолжил:

– Факела я взять не успел. В моей руке ты видел силу огня четвёртой ступени. Я лишь успел захватить с собой искорку от догорающего угля, да напитать её внутренней силой до состояния пламени. Ты тоже можешь управлять пламенем духа. Если применять его в нужном русле, то многому научишься. Род создал человека свободным, но завещал развиваться, превзойти все прочие существа. Дети должны превосходить своих родителей. В конце концов, человек, пройдя пятьдесят ступеней развития, сам становится богоподобным. Сам может творить и создавать миры. Ведь мы, души – дети Творца, а любой ребёнок рано или поздно сам становится взрослым. Вырастает в печаль или радость родителей.

Скорпион от потока информации забыл про голод, развесил уши, вслушиваясь в каждое слово. Осторожно спросил:

– Ступени? А человек может пройти все ступени за одну жизнь?

– Может. Буддай, Крышень, Сварог, Световит, Стрибог, Вышень прошли. Примеров хватает. Да не обо всех помнят людские летописи, да легенды. Каждому человеку дана возможность прожить жизнь по своему усмотрению. Каждый из этих божественных существ некогда был человеком, но добрался до состояния бога. Богами не рождаются, Скорпион. Богами становятся. Об этом лучше всех может поведать Велес.

– А ты расскажешь мне про все пятьдесят ступеней?

Старый волхв сдвинул брови, медленно перевёл взгляд с облаков на мальчика. Тот протяжно зевал, глаза слипались, всем видом показывал желание спать. Но упорно не ляжет. Будет ждать пробуждения брата, сыпать вопросами не по возрасту.

– Конечно, поведаю. На то в Ведах завет есть – свет нести, просвещать.

Всеслав мягко коснулся лба мальчика. Тот тут же опустил глаза, припал на стол, засопел. Старец подхватил на крепкие руки, которые были не по-стариковски сильны, подтянуты, и унёс в горницу, уложил на кровать. Пусть спит несколько дней, восстанавливается, к тому же пережитый стресс открыл кое-что интересное.

* * *

Трава на холме вминалась под тяжестью ног. Он ощутил себя богатырём из седых времён, когда ещё Бореи свободно бороздили просторы своей огромной Державы, когда мир был молодым и выглядел совсем иначе.

Скорпион вдруг осознал себя защитником границы, сторожем пределов. Ощутил свой огромный рост около семи метров. Такие поговорки как: «семи пядей во лбу», «косая сажень[1] в плечах», «кулак, как буханка хлеба[2]», «ступни как лыжи» стали вдруг реальны. Все эти преувеличения уже не казались вымыслом, всё испытал сейчас на себе.

[1] Косая сажень – 2,48 метра.

[2]В старину хлеб пекли в виде каравая диаметром до пятидесяти сантиметров.

Ощутил в могучей руке, переплетённой стволами мышц, сухожилий, что бугрились и перекатывались как валуны, тяжёлый боевой топор из метеоритного металла на широкой ручке. Его лезвие полумесяцем сверкало на солнце. Взгляд прошёлся по заточке и не нашёл ни одного рубца, зазубринки. Заточен так, что не устоит и камень.

На запястьях в три слоя металла висели обручи с небольшими выемками. В случае атаки можно не только отбить вражескую атаку, но и перехватить чужое оружие, а рванув вбок или на себя, выбить из рук. В левой руке был круглый деревянный щит, размером с ворота крепости. Дерево щита оплетено металлическими пластинами, прошивками, насажены широкие шипы. Можно и проткнуть слишком настырных врагов. На валуне-голове рогатый шлем с опущенными краями – для защиты блинов-ушей.

Больше всего похожими на правду пряди волос, спадающих на плечи. Перевиты и заплетены множеством оберегов, повязок и сверкающих амулетов. На стволе-шее висела канатная верёвка со сверкающим булыжником на груди, проколотым посредине. Боевое украшение. Из одежды только набедренная повязка. На сильные ветра и на ненастную погоду дублёная коже внимания не обращала. Глыбы мышц морозу не проморозить, горячее сердце размером с валун, гоняло по венам горячую кровь, согревая, не позволяя застояться или остыть.

Скорпион-сторож услышал собственный рёв-рык. Едва сам не оглох. Взгляд устремился на недалёкий лес возле холма – какие же были тогда огромные прадеревья! – из-за стволов шириной в десятки метров на холм выбирались десятки таких же гигантов как он сам. Только вместо повязки огромные люди все были в алых красивых плащах, всё украшено золотом и каменьями. Вместо топоров – широкие золотые мечи за спинами и на лбу выемка. Это закрытый третий глаз. Почему-то Скорпион не смог пощупать свой лоб, но подозревал, что имеет такой же. И вряд ли он был закрыт. Только этот глаз не для зрения... Не для обычного.

Не успел, как следует разглядеть противников, как горло вне зависимости от сознания выдало такой рёв, от которого на верхушках деревьев смело листву. Да и сами древесные исполины чуть покачнулись. От тела как будто пошла незримая волна. Вибрации прошлись по всему холму, всполошив траву и раскидывая мелкие камушки. Воин стукнул рукоятью в щит.