Живец и Коготь боролись под столом за право обладания первым лакомым куском. Тигр во всём старался походить на статного пса, учуяв в нём новую няньку. Живцу было всё равно, территории вокруг гораздо больше, чем в квартире, почему бы и не взять себе на воспитание мелкого полосатика?

Сергий, уничтожив вторую тарелку каши, приметил взгляд Влады. Названная сестрёнка постоянно поглядывала через плечо, стараясь намекнуть.

«Ах, да! Закончила работу. Надо поглядеть».

– Влада, ну не терзай, покажи своё творение, – первым успел приметить Сёма.

– Да. Зрители готовы, – затараторил Дмитрий Александрович, упустив за поглощением блинов такой важный момент.

Влада, смутившись, отодвинулась от стола, но пошла к прикрытому мольберту.

Скорпион застыл, едва полотно слетело с картины. Все за столом замерли, поражённые точностью сходства. До малейших подробностей кисть художника изобразила рождение солнца, новую зарю. Свет играл среди высоких крон деревьев, просачивался сквозь прорехи листьев, отражался в сполохах небольших волн на пруду, падал на камни японского сада. Само небо было таким насыщенным, живым и подвижным, словно играло видео, а не смотрели на статичную картину.

Блондин притворно упал со стула, вытягивая руку с большим пальцем вверх. Разрядил обстановку:

– Стартовая цена лота – моя жизнь, честь и совесть. Кто больше?

– Добавь мою печень, – прошептал Дмитрий. – И почку… И левое ухо.

– Печень и почки раз, печень и почки два, продано! – заключил Сёма, возвращаясь на стул.

– Твоя картина такая лёгкая и воздушная, она должна летать, – важно добавила Лада, и… картина медленно оторвалась от крепления.

Влада вздрогнула. Елена побледнела. Мольберт медленно поплыл по воздуху, зависнув над столом.

– Лада, не балуй! – предупредил Сергий, наблюдая за потугами юного паранорма. Корпионов готов был в любой момент перехватить картину над столом, если силы сестрёнки иссякнут. Ребёнок обладал ими, но не умел управлять концентрацией.

Картина медленно поплыла обратно, плавно опустившись Владе в руки.

– Фу-ух, – шумно выдохнула Ладушка, утирая пот со лба и поворачиваясь к Елене. – Мама, правда, я тоже молодец?

Потрясённой Елене ещё не доводилось видеть тренировок младшей дочери. Она медленно закивала, увеличивая скорость кивков, поглядывая на Сергия.

– И давно ты так?

– Как волосы посеребрились, – важно ответила дочка.

– Лада, ты умница, но тренируйся только в моём или Сёмином присутствии. И пока только с небьющимися предметами. Хорошо? – предупредил Скорпион. – А то мама пугается.

Лада улыбнулась, показывая ямочку на щеке. Кивнула и принялась допивать молоко.

Влада поставила картину на место и села доедать. Удивления сильного не высказала. Прежде ненароком заметила, как во время переезда младшая сестрёнка таким образом упаковывала в ящики свои игрушки. Привыкла. Похоже, в семье не один ангел живёт.

Дмитрий обнял Елену за плечи, подбодрил:

– Мать, да не бери ты в голову. Ну, летают, ну пусть себе летают. Ну, в крайнем случае, вихрастого побреем. Потеряет силу, как Самсон. Делов-то. А если не поможет, в цирк всей семьёй работать пойдём. Да?

Елена выдохнула.

– Главное, чтобы соседи не переживали.

– Влада, отлично, продолжай творить.

Влада округлила глаза, глядя на Скорпиона, который не шевелил губами, но звук шёл от него. Голос чёткий, не перепутаешь. Кивнула.

Сергий по своему обыкновению в передаче смысловых пакетов передавал и интонацию своего голоса. Так, как его привыкли слушать. Соответственно принимающий не мог ошибиться по части «собеседника», если когда-то имел с ним вербальное общение. Но это была лишь условность. Фон, который передающий мог создавать по своему усмотрению.

– Не бойся, сестрёнка, после Аркаима также научу отвечать.

Владлена расцвела доброй улыбкой и завтрак продолжился.

Уже ближе к обеду ребята продолжили тренировки. Заточенная вилка, разрезав воздух, воткнулась в нетесаный столб. Следом за вилкой чуть выше первого попадания в столб воткнулся столовый ножик. Тут же попала спица, охотничий нож. Чуть погодя – пара метательных ножей. Снова в воздух взвилась вилка, спица, восьмиконечная звёздочка, кунай[1], пятиконечная звездочка, шестиконечная, топорик, заострённый по всему периметру кругляш.

[1] Кунай – однородный нож, равно заточенный с обеих сторон лезвия, без деревянной ручки, с кольцом на завершении.

Арсенал был обширным. Со свистом или бесшумно, металл находил цель.

Оба боевых индиго собирали все, что только могло лететь в цель и поражать её хотя бы с пяти шагов. Врытым столбам приходилось терпеть в себе куски заточенного металла. Его швыряли с разного расстояния и положения двое длинноволосых парней. Порывы ветра никак не могли помешать правильному полёту. Метаемые предметы упорно попадали туда, куда метил глаз, твёрдые руки, воля и намеренье.

Сергий снял повязку, разглядывая поражённые цели. Сёма рядом хмыкнул, кидая с вращением пару разных по весу ножей с обеих рук.

– Какой смысл кидать ножи вслепую?

Сергий встал спиной к столбу, зажав в руке топорик. Резко повернулся, кидая ещё до того, как увидит цель. Топорик провернулся три с половиной оборота и воткнулся в столб немного сбоку – при резком развороте метнул не по прямой линии.

– А вдруг зрение подведет? Сёма, ты должен всегда видеть противника внутренним зрением. Вдруг внешнее отсутствует? Да и зря, что ли, над энергетической кольчугой полгода корпели?

Сёма сложил три ножа между фалангами пальцев, швырнул правой рукой. Два точно в цель, третий ударил и отлетел, недостаточно зацепившись за поверхность – плечо ещё окончательно не отошло.

– Ну, не знаю, – протянул блондин. – Кольчуги хватает для определения противника на огневом рубеже вслепую. Этого часто достаточно. Пулю в лоб – и всё. Эффективней.

– А если нет огнестрельного?

– Тогда сближение и рукопашка. Нож не часто в руках оказывается.

– Дело твоё, – пожал плечами брат. – Сам знаешь, в бою всё может пригодиться. Мне даже умение метать зубочистки пригодилось. – Сергий отвлёкся от мишени, закатывая глаза к небу и вдыхая бодрящий ветер полной грудью.

– Я знаю, – обрубил Сёма и побежал к дому, на бегу крича. – Бой на мечах! Но сначала с тебя ещё одна поговорка! Порази меня в душу, не в тело!

Скорпион выдохнул, с огромной скоростью метая всё, что осталось в ящике. За минуту столб покрылся железом. Затем так же соседний столб.

– Что завтра будет? Что сегодня будет? – прошептал сам себе Скорпион и добавил. – По идее, через шесть часов вечерний рейс до Урала, билеты забронированы. Наверное, завтра будет Аркаим.

За спиной вырос Сёма, довольный, как нашкодивший кот. Голову скрывали груды железа, которое нёс в руках. Вытащил из дома весь боевой арсенал, кроме меча Славы. С ним тренировки не получалось. Если меч просыпался, он жаждал боя и крови. Князь выковал его в лютые времена, когда враги терзали Русь со всех сторон. Зря будить – себе дороже.

– Ну? Говори. Я жду.

– Хорошо, – сдался Сергий. – Как тебе такая? «Дураку хоть кол теши, он своих два ставит».

– О, отлично звучит! Всегда стой на своём, значит. Хорошо! Пойдём скорее, пойдём уже на нашу полянку. Я даже кольчуги прихватил. Устроим сечу на прощание.

– Сеча, так сеча, – ответил Сергий и забрал часть вооружения и майки обоих.

Когда кольца кольчуги от удара впиваются в голую кожу, ощущение не из приятных. Лучше одеть на голое тело рубаху, но маки тоже пойдут.

Едва выйдя на полянку, Леопард покидал оружие и кольчуги в траву и напал сразу, сбивая с ног – о настоящей драке не предупреждают. Явление стихийное.

Скорпион вовремя поднял ногу, ускользнул с линии поражения, скидывая так же оружие в траву рядом. Пошёл противнику навстречу контратакой.