– Старейшина! – охотно добавил Евгений.

– Вот именно, – кивнул Василий и затряс в воздухе пальцем, словно тот горел. – Значит, орёл, феникс…

– Почему феникс?

– Потому что орла поджарили, а фениксом воскрес из пепла. Не перебивай. Орёл, феникс и…

Евгений подхватил со стола дротик и без всяких выкрутасов кинул его в «семёрку» мишени, вскричав:

– Берёза!

– Точно, старейшина - это уже полная и бесповоротная берёза. Значит, теперь пишите ограничения. Ветеранов не может быть больше тысячи, мастеров больше пятисот, а вот старейшинами могут стать только сотня. Это и будет наш самый разумный коллектив, последняя инстанция, последний проверяющий пост, перед тем как дела уходят исполнителям. При чём ограничения касаются все трёх путей в целом. Количественно.

– Хорошо, – кивнул Евгений и, подумав, добавил. – Но на ступени выше, двенадцатой, должен стоять генералитет. Генералы нашего дела, каждый информированный в своей области. Пусть их будет в четыре раза меньше, двадцать пять. Отличительный знак – Скорпион. Одежда белая. И у каждого свой персональный цвет скорпиона.

– М-да, вот и фетиш пошёл.

– Ничего, народ втянется. Главное, что каждая нижняя ступень не должна знать больше, чем о том, что есть ступень выше. И всё. Это поможет, если какие-то из отсеков нашей «подводной лодки» затопят. Пусть будет как у масонов. Я служу, работаю, а кто там сверху – хрен его знает.

– Да чего тебе всё эти масоны? У них пятнадцатимиллионная армия структуры по всему миру, а у нас едва ли пять тысяч… Будет.

– Так мы ж только начали. Вот вихрастый вернётся, этот вопрос ещё не раз поднимется. Такие в одночасье не умирают.

– Хорош вперёд паровоза, – обрубил Гений, понимая, что в мечтах можно уйти и до Эмиссаров, а проблемы давят сегодняшние, насущные. И развалиться всё может быстрей, чем началось. – Значит, двенадцатая ступень, генералитет, в белых одеждах со скорпионами. Так и быть. Как назовём?

– Витязи, как ещё? Помнишь, как у Пушкина: «Двенадцать витязей прекрасных…»

– Но у нас их двадцать пять!

– Ну, вот и правильно. А двенадцать будет нас – князей. Ты ж сам говорил, что пора бы Совет расширить. Вот и будет наш Верховный Совет состоять из двенадцати человек. Только, чур, никаких отличительных знаков и одежда повседневная. Для конспирации. Мне, наверное, даже хакеров придётся нейтрализовать.

Евгений кровожадно посмотрел на подопечных. Один из хакеров побледнел, ещё один сглотнул.

– Эй, да шучу я, парни. Расслабьтесь. Мы своих не режем. От побратимов даже в крайнем случае берём подписку и четное пионерское. Клянусь благой «WOW», «линейкой», «контрой» и даже «квакой».

Хакеры старой закалки спокойно выдохнули.

– Ты чего народ пугаешь? – буркнул Гений. – Давай уже закончим это дело. Значит, нас сейчас в Совете девять, возьмём ещё троих из отличившихся. Торопится не будем… Кстати, нас не девять, нас восемь…

– Почему? Ты, я, Космовед, Кот, Медведь, Сан Саныч, Никитин, Сёма и Скорп, – перечислил Хакер.

– Нет уж. Если мы князья, то Скорпион – Светлый князь… Фельдмаршал над всеми маршалами, так сказать. Вот только право вето у него заберём, чтобы никакого тоталитаризма, просто духовный вождь, по типу аятоллы. Пусть будет половина голосов в Совете. В случае конкретных разногласий по вопросам, наше мыслящее большинство перекрывает решение верховного князя. Ну, это на тот случай, если обезумит и возжаждет крови младенцев или разрушения всей цивилизации. Мало ли бывает форс-мажоров?

Евгений потёр виски, вспоминая увиденные тренировки чернявого и блондина. Вопрос назрел сам собой:

– А ты думаешь, мы сумеем его остановить?

– А для чего ещё нужны друзья? – удивился Гений. – К тому же, для чего мы создаём эту Антисистему? Ты думал для борьбы с масонами?

– Ну…да.

– Ха-ха, слепец, – хохотну Гений и подмигнул. – У нас есть задачи посерьезней этой шушеры.

Евгений поперхнулся, а Василий подхватил последний дротик и спокойно выбил на мишени заветное «яблочко».

Детище Скорпиона продолжало развиваться и жить собственной жизнью.

То же время. Хабаровск.

Офис Антисистемы.

Отдел кадров в этот день был особенно многолюдным. Набор людей по трём направлениям шёл полным ходом.

– Следующий, – обронил Андрей Ан.

Он вернулся из командировки в Москву, где помимо прочих дел, Кот два дня разыскивал гражданина Антонова Эдуарда Сергеевича. Именно так звали того парня, у которого Сергий по молодости стащил кроссовки в больнице.

Долг платежом красен. Студент МГУ несказанно удивился, когда незнакомый мужик впихивал ему новенькие, фирменные кроссовки среди улицы и объяснял, что делает так исключительно по поручению друга, которому так некогда и стыдно, что сам найти его не может, а совесть гложет и не даёт забыть ошибку молодости.

– Прости, друг. То было необходимостью, обусловленное выживанием. Всякое прочее воровство не имеет оправданий, – сказал ему Кот.

Дальновидный Антонов удивился, кроссовки взял, и тут же… потребовал пеню за использование его кроссовок в течение последнего десятилетия.

Андрей давно так не смеялся. Вот он – человек земли. Истинный потребитель, которого в космос лучше не выпускать в принципе, пока не отринет земное накопительство.

Но Ан спорить не стал. Выплатил всю затребованную сумму тут же, так как обещал Скорпиону заняться этим вопросом ещё с полгода назад. Командировок в Москву было много, но заняться удалось доверенным делом только когда случайно вспомнил, что поручали такое дело.

Как бы то ни было, карма светлейшего князя Совета теперь была чуть чище, что по законам буддизма в обязательном порядке должно было благотворно повлиять на всю Антисистему в целом.

Рыба гниёт с головы, точно знал Кот. А им потребуется помощь всех известных и неизвестных сил, чтобы улучшить жизнь людей вокруг. На том стоять и процветать Антисистеме.

Поскучав пару дней по возвращению в Хабаровск, Кот занялся контролем за распределением новых кадров. Поток людей в последнее время настолько увеличился, что создавалось впечатление – берут всех подряд. В целях эксперимента, решил посидеть на одном из офисов день-другой.

И вот новый человек протиснулся в дверной проём. Именно протиснулся. Толстяк на первый взгляд весил не менее двухсот килограмм. И если бы жира было менее пятидесяти процентов этой массы, Кот готов был съесть собственные берцы.

– О, сразу видно, что хорошего человека должно быть много. Вы по какой части: учёный, инженер, творите что-нибудь эксклюзивное? Может, аналитик?

Мысль, о том, что некто перед ним хотел, зачислись себя в ряды военной линейки, и не возникала. Охранников хватало с избытком. А спортивную стезю на совете зарезали, так как ничего, кроме саморазрушения профессиональный спорт человеку не приносил. Индивид с детства терял время на накачивании мышц там, где должен был впитывать знания школьной программы.

Мозг, привыкнув купаться в молочной кислоте перетруженных мышц ежедневно ко времени института к двадцати годам наглядно демонстрировал, что внутри ничего нет.По крайней мере, судя по диссертациям, научным работам и содержанию дипломов таких специалистов, что не могли прочитать «собственные» названия работ без ошибок.

Тело профессионального спортсмена к двадцати пяти изнашивалось на постоянных немотивированных перегрузках. К тридцати индивид с определенным набором навыков, что не применимы в реальной жизни, представлял собой в плане здоровья жалкое зрелище. Но не взирая на пустянку головного мозга, система продвигала таких выдвиженцев в управленческие аппараты. Хлебнув известности и получив уйму свободного времени после ухода из большого спорта, они обретали немотивированное влияние на толпу. Система же, поощряя «всенародную любовь» доверяла таким личностям даже законотворчество, не взирая на последствия. Ну а сколько спорт-управленцев на местах сидело по уютным кабинетам и выжидало, пока проблемы решаться сами собой, не сказал бы точно никто.