Свет осветил третью ложу. Там, в позе лотоса, на шелковых подушках сидел человек с длинными седыми волосами, заплетенными в сложную косу. На нем был дорогой халат, расшитый золотыми драконами. Лицо его было спокойным, почти безмятежным, но в узких, чуть раскосых глазах таилась вековая мудрость. И такая же вековая хитрость.

Он коротко кивнул. Я заметил, как блеснули его длинные, ухоженные ногти, покрытые черным лаком. Больше похожие на когти. От него веяло экзотикой и скрытой угрозой.

— Далее, — голос Циклопа стал тише, почти благоговейным, — человек, чье имя стараются не произносить вслух без крайней нужды. Тень, которая скользит по ночным улицам. Легенда, от которой у самых отмороженных бандитов стынет кровь в жилах. И да, дорогие мои, сегодня он с нами! Сам… Стрелок!

Я поперхнулся воздухом. ЧТО⁈ Стрелок⁈ Киллер А-класса, который недавно пытался превратить меня в дуршлаг? Он — Смотрящий⁈ Да ладно!

Четвертая ложа оставалась в полумраке. Но я разглядел там знакомый силуэт в длинном черном плаще и шляпе. Он сидел неподвижно, как изваяние. И мне показалось, что поля его шляпы чуть качнулись в мою сторону. В знак… приветствия? Или это просто сквозняк?

Алиса, кажется, тоже была в шоке. Её голограмма на мгновение замерцала.

«Так, Сеня, либо у меня системный сбой, либо этот мир окончательно слетел с катушек! Стрелок — судья? Это как назначить волка охранять стадо овец! Хотя… он, по крайней мере, будет беспристрастен. Ему же все равно, кого убивать».

— И, наконец, пятый Смотрящий! — Циклоп перешел к последней ложе. — Разум, превосходящий человеческий! Человек… или не совсем человек… который видит все, знает все! И, возможно, уже взломал ваш банковский счет, пока вы тут пялились на Мадам Розэ! Владыка сетей, повелитель информации, кошмар сисадминов — Технарх!

Пятая ложа осветилась холодным, синеватым светом. Там, в окружении мерцающих голографических экранов, сидела фигура, больше напоминающая киборга, чем человека. Вместо глаз — два светящихся синих окуляра. Часть лица и рук были заменены металлическими протезами с оголенными проводами. Он не пошевелился, но я почувствовал, как его окуляры сканируют зал. Жутковатый тип.

Толпа почтительно притихла. Видимо, с Технархом шутки были плохи. Даже для отморозков из Нижних Кварталов.

— Ну что ж, уважаемые Смотрящие, уважаемые зрители! — Циклоп прошелся по арене. — Прежде чем мы начнем финальные бои, у нас есть один… небольшой вопрос. Во время отборочного тура в одном из малых клубов произошел инцидент. Боец Скала использовал запрещенный стимулятор «Материнская Ярость».

По залу пронесся возмущенный ропот.

— Его оппонент, Барс, был на грани… ну, скажем так, бессрочного отпуска в лучший мир. И тут, в нарушение всех правил, на арену влетел другой боец — Хирург. Он вырубил обезумевшего Скалу, спас Барса, но… формально нарушил правила.

Циклоп обвел взглядом вип-ложи.

— Представители Восточного Синдиката Дракона требуют дисквалификации Хирурга. Я, как ведущий и организатор, не могу принять такое решение единолично. Поэтому, уважаемые Смотрящие, слово за вами. Должен ли Хирург продолжить участие в турнире?

В зале повисла напряженная тишина. Все взгляды устремились на вип-ложи.

Первой подала голос Мадам Розэ. Она кокетливо поправила прическу и повела плечами так игриво, что ее живые подставки под грудь дружно напрягли все мускулы.

— Ой, ну что вы, право слово! — ее голос был сладким, как перезрелый персик. — Дисквалифицировать такого… решительного молодого человека? Он же такой… подкачанный! И в маске! А я люблю мужчин в масках, это так будоражит фантазию! Он, конечно, поступил немного… импульсивно. Но ведь из благородных побуждений! Спас другого мальчика от неминуемой… расчлененки, хи-хи! Я считаю, Хирург должен остаться! Он украшение нашего турнира! Я — за! И мои мальчики тоже, правда, зайчики?

Ее «подставки» дружно кивнули, стараясь не уронить драгоценный груз.

Затем свет упал на ложу Стрелка. Он все так же сидел неподвижно.

— Хирург поступил как боец чести, — его голос прозвучал спокойно и отстраненно. — Он рискнул своим участием в турнире, чтобы остановить беспредел. Это достойно уважения. Я тоже за то, чтобы он продолжил.

Я удивленно моргнул. Стрелок… за меня? Вау… Хорошо, что он не знает, что под маской Хирурга скрываюсь именно я, Сеня Ветров. Иначе бы мог и передумать.

Лорд Шен, до этого пребывавший в медитативной неподвижности, открыл глаза.

— Правила едины для всех, — его голос был тихим, но веским, как удар гонга. — Вмешательство в поединок — это грубое нарушение. Эмоции и благородные порывы здесь не имеют значения. Я за дисквалификацию. Порядок должен быть соблюден.

Технарх в своей ложе лишь коротко кивнул. Его синтезированный голос был лишен каких-либо интонаций:

— Алгоритм турнира нарушен. Боец Хирург отклонился от установленных протоколов. Логичный исход — дисквалификация. Эмоциональные факторы нерелевантны и лишь оскорбляют Бога-Машину Логоса.

Два на два. Теперь все зависело от Дяди Германа.

Циклоп посмотрел на его ложу. Дядя Герман неторопливо затянулся сигарой. Выпустил такое облако дыма, что его девушки на мгновение скрылись из виду, как в тумане. Он явно не торопился. Наслаждался моментом. И своей властью.

В зале снова повисла тишина. Напряженная, как натянутая струна.

Я стоял, скрестив руки на груди, и ждал. Честно говоря, мне было уже почти все равно. Денег у меня и так навалом, репутацию заработал.

А этот турнир… Я вообще сюда пришел, чтобы Витьку долг за помощь отдать. Ну, будет весело, если останусь. А если нет — тоже не трагедия. Пойду молока куплю.

— Помнится, я из-за этого Хирурга потерял крупную сумму денег… — неторопливо начал Дядя Герман. — Но кто старое помянет, тому глаз вон, верно? Однако, правила есть правила. Даже в нашем… бизнесе, где честность — товар скоропортящийся, а справедливость часто меняет ценник. Хирург проявил себя… ярко. Спору нет. Но порядок был нарушен. Показательно нарушен. Поэтому, при всем уважении к его… талантам, его безрассудной смелости и, возможно, даже к его странному чувству юмора, я поддержу дисквалификацию. Порядок превыше всего. Иначе наш маленький праздник мордобоя превратится в балаган.

Толпа взорвалась. Оглушительный свист, улюлюканье, гневные выкрики «Позор!», «Германа на мыло!», «Продажный ублюдок!» — казалось, стены клуба сейчас рухнут под этим напором народного гнева.

Витек, побагровевший, как его малиновый пиджак, уже лез через ограждение. Явно хотел лично высказать Дяде Герману все, что он думает о его материнских связях, правилах и стильной прическе. Но Лиса и Шпилька, как два верных цербера, вцепились в него мертвой хваткой.

И тут на арену, спокойным, почти ленивым шагом, вышел Барс. Его лицо оставалось невозмутимым. Но в глазах, которые видели слишком много смертей и предательств, мелькнул холодный огонек. Циклоп, явно не ожидавший такого поворота, растерянно протянул ему микрофон.

— Уважаемые Смотрящие, уважаемые зрители, — голос Барса был ровным, но в нем звенела сталь, которая перекрыла даже рев толпы. — Вы все верно сказали про правила. Они для того и написаны, чтобы их иногда цитировать. Но позвольте высказаться тому, чью шкуру, собственно, и спас этот боец.

Пауза. Даже самые горластые зрители притихли, ожидая, что скажет один из фаворитов. Этот бывший спецназовец был немногословен, но каждое его слово имело вес.

— Если бы не Хирург, меня бы сейчас соскребали с ринга лопатой. Скала, накачанный дрянью по самые уши, плевал на все правила. И на человеческую жизнь тоже. Хирург остановил его. Если за такой поступок наказывают дисквалификацией, то я не вижу смысла участвовать в подобном турнире. Я пришел сюда за честным боем, а не за представлением, где победитель известен заранее, а правила меняются по ходу пьесы. С этого момента я снимаю свою кандидатуру с турнира.