Родослав и ухом не повёл, только на вопрос ответил:

– Големы – те, кто жил на Земле до нашего прихода. Неодушевлённое быдло, которое никогда не толкает человечество вперёд, перерождалось из хищников в хищников. Эти духи получили искру со времён мистификации Прометея, который своим поступком якобы всех уровнял. Но по сути есть гении, а ест идиоты, и так было всегда. Разделение неизбежно. Каждый раз всех ровнять – чревато. Кто хочет – развивается. Кто не хочет – деградирует. Так было всегда. Право выбора.

– Вы ему сейчас весь аппетит отобьёте, папаша! – возмутился Сёма. – Он же за человечество сколько себя знает, столько и переживает.

– Кстати, а почему он ещё в кровати? – не понял Родослав.

– Ранен.

– Куда?

– В голову.

– Мы все рано или поздно получаем туда ранение, но если остаёмся в сознании, значит есть что терять.

– Да, – согласился Сёма, – только у одних это называется «маразм», а у других «прозрение». Родослав, хватит делать вид, что вы тут случайно.

– Не бывает случайностей, – согласился полубог. – И не надо мне выкать.

– Тогда почему у тебя синие глаза и светлые волосы, а у него зелёные и чёрные?

– В мамку пошёл. Всё, ухожу, ухожу, – поспешно отвернулся родитель. – Будет желание пообщаться со стариком, зовите. – Обронил он на прощание и исчез.

– Зачем ты его выгнал? – возмутился Сергий. – Я только недавно понял, что он мой отец. Много вопросов к нему и матери.

– Потому что ты едва не попросил у папашки помощи.

– В моём положении зазорно?

– Было время, когда ты меня учил всего добиваться самому. Теперь я тебя буду переучивать. Никакой помощи, никаких поддержек. День за днём ты самостоятельно будешь восстанавливать мышцы, искать истину в мудрых речах с посторонним человеком, чтобы на всё посмотреть со стороны и обдумывать прошлые поступки. Только так я могу дать тебе время продумать дальнейшие шаги и избежать ошибок. И чёрта с два я допущу до тебя кого из родни, пока не преисполнюсь уверенности в том, что крыша у тебя на месте. Брат, психов и шизоидов в мире хватает. Нам нужен нормальный такой правитель. Который понимает, что творит. А не действует по интуиции или праву рождения.

Сергий усмехнулся:

– Мне послышалось или ты сказал «преисполнюсь»?

– Сам в шоке. Но я просто хочу, чтобы ты понял, что общение с очень древними людьми и выворачивание наизнанку прошлого для тебя чревато проблемами. Просто сравни их опыт и свой. И успокойся.

– Голема из меня хочешь сделать?

– Я зла тебе желаю?

– Нет, - ответил Сергий и снова ухмыльнулся. - Но хотя бы прекрати делать вид, что ты Сёма.

– Как догадался?

Человек перед глазами сменил облик на естественный. Снова серые глаза и лицо, отведя от которого взгляд, тут же забудешь, как выглядит.

– Ты не все мне мозги ещё отравил, Меч. Играть дурака и быть им – разные вещи. Тебе, лицемер, никогда не сыграть Сёму. Он живёт этим. А ты лишь примеряешь роль. Это заметно в деталях. Но в одном ты ошибся точно – блондин далеко не дурак.

– Чёрт с тобой, вставай, – обронил чернявый брат и протянул руку.

– Боги со мной, а черта оставь себе, – обронил Скорпион, руки не подал, но открыл глаза…

У кровати сидели двое: мать и брат. Сёма и Лилит. Настоящие.

И этот мир не был галлюцинацией.

– Место, месяц, число? – прохрипел Сергий.

– Аравия, дворец Смуты, третье декабря, – донеслось от Сёмы поспешно. Сам из мороков вышел совсем недавно и прекрасно понимал, что больше всего сознанию нужны якоря, чтобы было на что ориентироваться.

Нежная рука Лилит меж тем коснулась щеки Сергия. Мать тепло улыбнулась.

«Значит, пара недель прошла… Не так уж и много времени потерял».

– Сегодня очень правильное место, число и месяц, – улыбнулся Сёма. – Ты проснулся…

– … а ты родился, – просипел Сергий, вспоминая и добавил. – С днём рожденья, совершеннолетний.

Сёма кивнул:

– Иногда желания сбываются. И довольно быстро. Благодарю за этот подарок, брат. Я рад, что ты проснулся.

[1] «Гимн свободных». Авторское.

Аравийский полуостров.

Красное солнце, словно напившееся крови, медленно выползало из-за дальних барханов. Только слабый ветерок подгонял навстречу светилу переливающиеся ручейки песчаной реки. Змеи, скорпионы и небольшие ящерки скользили по этому переливающемуся песку, как по волнам.

Двое сидели на небольших ковриках, подогнув ноги по-турецки. Распущенные волосы чёрного и светлого цветов слабо трепетали. Солнце светило в лицо каждому. Оба устали от роскоши дворца Смуты. Дворец с бассейнами и пальмами был словно оазис среди бескрайней пустыни, но оазис ограждённый, с высокими белыми стенами. Скорее крепость, содержащая в себе всё необходимое для комфортного, роскошного существования. Крепость, со спутниковой системой связи и джакузи. Крепость, построенная на ресурсы того, что хранят в себе недра песков.

– Ну что, батарейка, зарядился? – обронил блондин, думая скорее о кофе, приготовленном на песке в турке, чем о том, сколько ещё часов здесь торчать.

Ночные бдения наскучили блондину. Суфийские мудрости Отшельника Смуты не подходили арийцу.

«Песок – вотчина семитов», – считал Сёма и среди пустыни чувствовал себя неуютно. Как и во дворце. Хотелось в лес и на речку или к морю, так как на родине всё покрыто снегом, а здесь перегреваться не сезон.

– Не полностью. Полностью остатки яда мешают. Урезают возможности, – сухо обронил Скорпион, щупая солнечное сплетение.

– Чувствуешь, где он?

– В том то и дело, что нет. Это как пустота энергоканалов, как холодок, как бессилие, сложно описать. Я просто потерял полный контроль над телом.

– Ну, ничего, восстановишься. Умрёшь или восстановишься. Третьему не бывать.

– Восстановился насколько возможно. Сидеть здесь дальше – только время терять. Завтра уходим, – уверенно донёс свой посыл Сергий.

– Ну, наконец, – загорелся Сёма. – Куда пойдём?

– В горы пойдём, – без задумок ответил чернявый брат.

– На кой?

Сергий почесал нос и признался:

– Пески мне не помогли, может горы мудрее песков. Как насчёт поездки к Живо?

– Индия? В Тибет, что ли собрался?

– Почему бы и нет?

– Да ну тебя, то помирает лежит, то на Джомолунгму собирается, как авторитетный альпинист. Ты опоздал лет на пятьдесят-шестьдесят. Вот раньше бы пошёл, в газету и учебники бы занесли. А сейчас никто и ухом не поведёт.

– А что, хорошая идея… Горы. – донеслось со спины, и рядом с двумя ковриками появился третий – синеглазый богатырь в просторной рубахе.

Сёма почесал переносицу и, вздохнув, отвернулся. Жить под одной крышей с многовековым Отшельником, месяц воочию лицезреть Лилит – первую созданную женщину, тут ещё полубог зачастил. Или бог? Кем он там за свои тысячи лет жизни стал?

– Приветствую тебя, отец, – не поворачиваясь, обронил Скорпион.

Сёма ощутил холод в словах. На брата в последнее время свалилось столько членов семьи, что немудрено было заплутать в собственных чувствах. Оказывается, одних братьев трое: названный, по крови и по роду. И по паре матерей, отцов. Быть где-то в середине этого списка не хотелось. Спросил:

– Родослав, откуда взялся этот Меченый? Чей сын?

– Брата моего, Миромира.

– А можно подробнее вашу иерархию.

– Тебе со всеми делениями?

– Конечно, я ж полиглот, – хмыкнул Сёма.

– У Творца, Рода, Пращура, Ра, называй, как хочешь, было четыре ипостаси в этом конгломерате: Макошь, Мара, Сварог и Световит – боги первой волны. Старшие боги.

Скорпион повернулся:

– Он показывал мне сон, где Световит был сам по себе.

– Так он и есть сам по себе. Всегда. Род же, породив ипостаси, не растворился в них. Это божественный уровень деления автономных сознаний, вам ныне не понятный. – сказал Родослав и сделал эффектную паузу. – Позвольте продолжить. Мир не догматичен, как это стараются преподнести радетели вер. У одних и тех же богов столько имён, сколько придумают люди. Мысль, найдя много сторонников, становиться материальной. Не было адско-райской тематики, но появилась мысль и гляди же – Велес создал резервацию, а Тартар нашёл себе место под Алатырскими горами и Чёрным морем. И Лилит, не вклинивающаяся в современные представления, ушла в прошлое, как Денница проявил себя Сатаной.