Скажи мне, побратим -

деревья не бегут?

Мы наши флаги

по иным мирам развеем?

И жизнь положим?

Лучших боги заберут.

Сёма, наконец, повернулся к Скорпиону и застыл. Губы по инерции прошептали второй припев и уронили беспроводные наушники:

Мы будем биться,

Пока стяги гордо реют.

Жизнь так волнительна

в ночной тиши дозор.

Одни лишь те,

Кто сердцем не ржавеют,

К дороге света

Выбредут во тьме.

– Хм, неплохая песня, – обронил Скорпион. – Где взял?

– Братан!!!

Сёма разогнался для прыжка на кровать, но в последний момент сдержал себя. Прыгать на брата, который потерял четверть веса и почти все силы, было неразумно.

Остановился, обронил:

– В России взял, где ещё?

– А мы сейчас где?

– У Смуты. Не в Смутное время, но у Отшельника на Аравийском полуострове. И мы порядком загостились, признаюсь тебе. Я просто пару раз ездил к нам в город, пока ты без сознанки валялся. Не то, чтобы я тебя бросил, с тобой мать сидела. Одна сидела, вторая седела, вот я и поехал успокоить. Пока весь твой клан успокоил, пока командировку с казнью больницы прошёл.

– Казнью?

– Пусть этот грех на моей душе, но я не мог оставить в живых тех, кто занимался трансплантацией детских органов за бугор. Детей разбирали на запчасти. Наших детей, русских. Почки, лёгкие, печень, сердце… Взмах скальпелем и у нас убыло, у них прибыло. Так что пока наши с тобой командировки временно прервались, я нашёл пару других…

– Пару?

– Да ну тебя, вдруг снова отрубишься? – обронил Сёма так, что Сергий ясно понял – разговор на эту тему закончен.

Антисистема работает и автономно.

– Что мы делаем во дворце Смуты?

– Я схожу с ума от восточной мудрости, ты спишь, поочерёдно принимая в гости всю ближайшую родню. По роду. Другая часть клана нервничает. Я едва убедил их, что следующий Новый Год ты обязательно проведёшь там, где надо.

– М-да, я и день рожденье твоё пропустил?

– Да ты много чего пропустил. Даня только из-за тебя свадьбу откладывает. Остальные в свидетели рожей не вышли. Про шафера и говорить нечего.

– Так какое сегодня число?

– Зима.

– В Эстонии тоже была зима… Ну почти.

– Сейчас та зима, когда ёлки покупают. Когда мужики набираются храбрости и ради любимых дам творят всякие делища, дела и делишки.

– О, боги! Уже март? Тогда какая тебе зима?

– Да ну, какой март? – возразил собеседник. – Пока только декабрь. Я ж просто тебя подготавливаю. Подумаешь ещё, выйдя за приделы дворца в пустыню, что наступил Конец Света. Я ж тебя не откачаю.

– Дворца?

– Смута не из тех суфиев, что живут, отрицая излишества жизни.

– Так, всё, дай подняться.

– Куда тебе подняться? Ты под капельницей лежал, да через трубочку питался, а тут проснулся и в марафон? Лежи, пока кто из старших по разуму не позволит хотя бы моргать.

– Иди ты!

– Так только что с самолёта!

Сергий приподнял с подушки голову, и она рухнула обратно, больше подчиняясь гравитации, чем атрофированным мышцам шеи. Вдобавок мир стал кружиться и больше желания двигаться не возникало. Слабость накатила такая, словно оббежал вокруг пояса Земли и сдвинул весь Гималайский хребет.

– Вот я и говорю, – продолжил Сёма, подтащив поднос. – Кушай кашку, малыш, сил набирайся. А там глядишь и снова на берёзу за бананами полезешь. Открой рот, – Сёма набрал полную ложку овсянки и поднёс к губам.

– Я… ты… мы…

– Да не боись. У нас у обоих двадцать четыре открытых врат силы, проблемы с отдалённостью вторых половинок, но я не впадал в зимнюю спячку, а ты постиг симбиоз…

– Анабиоз! – поправил Сергий.

Сёма ловко воткнул в рот ложку, ехидно скалясь:

– Попался. А ещё говорят, знания опасны. Хе, знания полезны! Жуй-жуй, глотай.

Ком прошёлся по пищеводу, и перед глазами появилась новая ложка. Но аппетита не было.

– Спасите! – слабо позвал Сергий.

– Ага, давай. Маму зови, папу, братика. Потом других маму, папу. А там глядишь, и моя очередь подойдёт.

– Вот возьму сейчас и дверку открою. У меня ключик есть. От всех дверей.

– Открывай что хочешь, но не раньше, чем доешь кашку, – поправил Сёма.

– Балбес, какая каша? Мёдом корми, он сразу всасывается. С первыми соками и пищеварительная система заработает как надо.

– Ты и так склеенный весь. Куда тебе этот столярный клей? Разве что ложечка на десерт. Но сначала злаки!

– Сёма, – слабо обронил Сергий, пережёвывая новую порцию.

– Экий ты прыткий. Проснулся и сразу в бой? Остынь, боец. Мы и так мир неплохо раскачали. А что касается попыток идти и надавать Золо по репе – забудь до лета. Смута поставил условие, что ты не выйдешь за пределы дворца, пока не одолеешь его. Более того, перед поединком с ним ты должен будешь одолеть меня. Потому что я не хочу тебя выпускать даже за пределы этой комнаты в таком виде.

– Почему?

– Как это почему? Твой младший тотем до сих пор не вернулся на положенное место. Если он всё ещё копается в твоём теле, значит, яд нейтрализован не весь.

– Основной яд не тот, что убивает тело, а тот, что убивает разум, - вздохнул Скорпион. – Брат вдоволь потравил мне мозги. Тот что… ликом тёмен.

Перед кроватью появился синеглазый богатырь. Улыбка расползлась по лицу Родослава:

– Чего такой бледный? Что, хроника сбилась? Научные познания со священными писаниями по датам не сходятся?

– А что, должны? – приподнял Сёма бровь. – Я думал у науки и религии вражда за каждое объяснение, толкование и домысел. Сначала одни других на кострах сжигали за идеи. Теперь эти идеи на смех первых поднимают. Конкуренция, однако.

– Значит, ты тоже думаешь, что мир появился шесть-семь тысяч лет назад? – повернулся к нему синеглазый. – Это притом, что мне только сорок тысяч, отцу более двухсот тысяч, а деду… ну да ладно, мозг сломаете. Про раскопки артефактов вместе с динозаврами не думай. От лукавого это всё.

– Я? Думаю? Не смешите меня, – обронил Сёма и снова зачерпнул каши. – Я брата от голодной смерти спасаю!

– Значит, Лилит первая из сотворённых, но первая из рождённых старше её на десятки, а то, и сотни тысяч лет? – обронил Скорпион, глядя на ложку перед глазами, как на неминуемое.

– Первая из сотворённых Велесом, – поправил Родослав. – Попыток сотворения было много. Дожили немногие. Отбор суров. Природа, эволюция, называй, как хочешь. Но какие бы боги не ставили эксперименты, рождённые от богов жили задолго до них.

– А ты видел?

– Я родился незадолго до появления новых рас. Но когда стал путешествовать по миру, во всех уголках мира уже жили разные люди. Не так уж и много сражений довелось пережить с побочными ветвями человечества. Больше с теми, кого сейчас называют «монстрами». Вот этих существ было валом. Героев на всех не хватало. Но человечество довольно кровожадно. Всех перебили.

Сёма почесал о рукав нос и, продолжая впихивать последние ложки каши в Сергия, спросил:

– А почему останков нет?

– Почему нет? Много было. Коллекционеры старины расхватали. И сейчас порой находят. Тебе об этом не расскажут. Прячут все, что не подходит под общепринятые понятия о мире. Может показать чего-нибудь?

– Отец, не мне. Людям покажи, – сказал вдруг Скорпион, приняв как факт, что не всё в отравленном сознании перемешалось.

Родослав присел на край кровати, голос немного упал, стал словно извиняющимся:

– Людей-то как раз в мире всё меньше и меньше. Больше тех, кто просто называет себя людьми. Но быть человеком и называть себя человеком – это разный смысл. Ты не человек, пока не ведёшь себя по-человечески.

– Големы? Начальные души? «Зверьё» человеческой расы? – посыпал вопросами Скорпион.

– Тпру, мистик. Не гони лошадей, – остепенил Сёма. – Давай-ка ещё ложечку, за сестричку! Хочет папашка или нет, но Лада сестра твоя. Ты её вырастил.