«Надо постараться вручить ей именно этот плод».

Змей приподнял голову и треснул ей по ветке, да так, что все незрелые плоды посыпались на землю, лишь смоченное его слюной осталось висеть, как и прежде, увеличившись в размерах и засияв, как драгоценный камень, бликами света.

– Ева! – позвал змий.

Клонированная женщина с измененной хромосомой повернула голову. Россыпь рыжих локонов последовала за ней с опозданием, прикрывая всё нагое тело до самых бёдер. Это у Лилит волосы чёрные, как смоль от жажды отомстить за несправедливость разлуки с любимым. У Евы другие.

Ева не Та.

– Червяк? Чего тебе? – спросила Ева и заинтересованно подошла поближе.

Змей свесился с ветки, поймал глаза девы в прицел гипнотических зрачков и медленно заговорил:

– Я не червяк, я змей. Муж твой назвал так, а я не против. Чисты вы и невинны. Зачем с вами спорить. Но дело не в этом, – тут он приблизился вплотную, – ты хочешь помочь Адаму забыть тоску? Видишь же глаза его, полные тоски?

– Вижу!

Ева прислушалась, бегло осмотрелась по сторонам, как будто опасалась делиться тайной. Медленно, величественно кивнула.

Змей про себя подумал: «Да, у тебя большая миссия. Если и не зародить весь мир, то двух сыновей ты породить должна. Чтобы сгинул один, а второго прокляли, и Лилит в Аду было не так одиноко».

Вслух же змий сказал:

– Сорви последнее яблоко с древа, надкуси и положи этот кусок ему в рот, когда он будет спать.

– А может, сам укусит? – предложила Ева.

– Сам он никогда не согласится его отведать лишь потому, что не может позволить себе забыть печали. Ты должна ему помочь. Ты меня поняла? Хочет того или нет, помоги.

Ева снова зачаровано кивнула, глядя в гипнотические глаза.

Полчаса рыжая дева, сидя в засаде, теребила в руках яблочко, почти полностью содрав с него все знания, которые змей хотел подарить людям. Осталось только совсем чуть-чуть – потенциал. Еве невдомёк, что так он станет доступным не всем. И придётся немало покопаться в себе, прежде чем извлечь его, отсекая от грязи.

Наконец, Адам уснул. Дыхание послышалось спокойное, размеренное. Ева осторожно приблизилась. Сердце останавливалось всякий раз, когда веки возлюбленного подрагивали, словно сейчас проснётся.

Нежные пальцы аккуратно коснулись губ – чего Адам никогда не позволял! – и чуть подёрнули челюсть вниз. Затем Ева откусила небольшой кусок горькой ранетки и положила в рот Адама, прикрыв челюсть для верности.

Мужчина понял, что задыхается. Незнакомое прежде чувство близости смерти заставило проснуться, вскочить на ноги. Он с расширенными глазами смотрел на растерянную Еву, руками хватался за горло. Лицо начало синеть, лёгкие пытались вдохнуть хоть немного воздуха, но не получали ничего.

– Ева! Д…у…р…а, – просипел он из последних сил и пал на колени, продолжая хвататься за горло.

Змей всё это время выжидал, пока человек проглотит кусок. Но тот лишь умирал. Пришлось всей массой своего тела рухнуть на спину Адама, отчего тот тут же отхаркнул часть куска и мощно задышал.

Но дело сделано. Часть комка так и осталась в горле навеки. Зато каждого поперхнувшегося человека с тех пор бьют чуть выше лопаток, куда упал змей, спасая сотворённого.

Адам так и не проглотил полностью кусок яблока. С тех пор знания человек добывает в поте лица, пока не становится сыт ими по горло. Как, впрочем, порой и Евой.

«Адамово яблоко» навсегда в память об этом дне поселяется в горле среди всего мужского населения в день взросления-прозрения.

Воздух вспыхнул в нескольких метрах от троицы Адама, Евы и змея, что тут же уполз в кусты. Сияющий огонь, в котором угадывались контуры зверя, завещал:

– Да как вы посмели?!

Змей спрятался за ближайшую ветку, Ева метнулась за спину Адама, а Адам смотрел на пылающий, огонь не отводя взгляд. Неожиданно догадка проскользнула в сознании, обронил мужчина:

– Почему не являешься в своём истинном виде?

Огонь вспыхнул ещё ярче, но словно задумался источник света и жара, метнул искры:

– Ты меня более не выдержишь. Я слишком велик для тебя.

Адам поймал за хвост новую мысль:

– Но ты же создавал нас по образу и подобию своему. Почему дети не могут смотреть на отца своего? Я таков как ты? Или Ева больше на тебя похожа?

Из-за ветки вылезла голова змея, ехидно добавил:

– Потому что врёт он всё. Велес – лишь половинчатая подделка Наместника. Куда ему до Творца. Собрал вас из тех деталей, что были и попытался модернизировать. По итогу лишь многое урезал. Потому давитесь от каждого кусочка. Не удивлюсь, если вновь заставит вас что-нибудь отрезать ему на потеху.

Огонь полыхнул ярче прежнего. Дерево, на котором была змея, опалилось в один миг и рассыпалось прахом. Перед змеем разверзлась бездна. Он полетел вниз. Так, впрочем, и собирался вернуться домой.

На лету лишь прокричал Адаму:

– Не верь ему, тебя создал не он. Он лишь собрал! Душа твоя – создатель твой! Не образ!

С той поры в сознании человека всегда воюют две противоположности. Человек познал правду и ложь, но различить и понять, что есть что, сразу не может. Опыт нужен.

Адама и Еву изгнали. Перед ними открылась вся полнота жизни с её трудностями и успехами, болью и радостью.

Но они повзрослели, как вырастают все дети, покидая родителей. Велес больше к ним не обращался. Знал он, что Адам его речей слушать не станет и Еве не даст. Но появились новые дети. Храня секреты от родителей, они общались с богом своим. Он научил их поклонению, чего не позволял себе ни один северный бог.

Велес создал культ…

В тишине подземелья прозвучал голос Люцифера:

– Я что-то не пойму. У Адама и Евы будет всего два ребёнка, причём оба мужского рода, тем более один другого убьёт, а убийцу проклянут на вечные скитания, изгнав его из ранга людей. Он станет демоном в понятьях «пернатых», как и Лилит. Так?

Подземелье вспыхнуло сотней факелов. Голос с высокого чёрного трона, созданного Сатаной, прорезал тишину, прошёлся по стенам исполинской мощью познания.

– Ты грезишь будущее. Так зачем спрашиваешь?

Как Сатана старый друг нравился Светоносному меньше, но так как Люцифер был единственным, кто приходил к падшему ниже всего, Денница заглушал своё «черное» обличие и пытался казаться прежним.

Старые привычки.

Люцифер встряхнул пыль с опалённых крыльев. То, что дарил Велес в резервации

своим солдатам-гелам заодно с приставкой «ан», что имело обозначение «его», во всём прочем мире не имело смысла. Гравитация не та.

Люцифер подошёл поближе к трону. Перед ним тут же воссоздался широкий стол, полный яств и удобное кресло. Гость верхних этажей плюхнулся в кресло, плеснул в чашу в форме черепа ангела красного, как кровь вина. Залпом осушил и выдал новую мысль:

– Так на этом план мохнатого старца и закончился? Его создания, едва возникнув, сгинули. Откуда же пойдут остальные люди? Им ведь велено плодиться, а он других больше не создаст, чай не Творец, силёнки не те. Я чего-то не понимаю?

Взгляд Сатаны устремился вдаль. Слова раздались, как раскаты грома:

– Если бы это был единственный создатель, мир был бы мёртвым с того момента, когда мы забрали Лилит. Ева – клон. Видоизменный. Через несколько поколений потомство должно выродиться из-за дефектов генов. Но есть и другие боги, которые внесут изменения. Всех людей не перетопить в божественном гневе. Тебе ли не знать?

Люцифер кивнул в понимании.

– Есть люди, созданные богами, есть люди, рождённые от богов. Их кровью род Велеса и будет жить. В прямом смысле. Он даже обряды придумает соответствующие. Будь уверен, раз с поклонения начал Волохатый, он научит их пить кровь по образу. Не сейчас, так позже.

Снова кивнул Светоносный, потерявший крылья. Продолжил Сатана.

– У них там сейчас такие войны за сферы влияния пойдут, куда нам подземельным изгнанникам. Ну, а если какой Конец Света, Рагнарок или Апокалипсис, то богам придётся создавать всех заново. В короткий срок. А сам знаешь, что получается, когда срок короткий. Там не доделал, тут не додал, – немного подумав, Сатана добавил. – Но есть мы. Не обременённые собственной паствой. Можем вмешиваться, когда захотим. Влиять на людей можно и отсюда. Они такие наивные.