Все четверо разом породнились с общим биополем Земли, услышали Мать-Сыру-Землю, почувствовали её, а затем приняли. И мать-планета ответила взаимностью! Боги познали мысли и муки её. Примитивные органы чувств переполнило новой информацией. Полыхнули проявленные очи богов огнём творения, а затем зрачки остыли и обрели цвет радужные оболочки.

Мары – голубые, как ясное небо.

Световита – зелёные, как изумруд.

Сварога – карие, как сырая земля.

Макоши – серые, как грозовые облака.

Так завершилось зримое снисхождение.

Отворил корабль нутро и опустил мостик. Тихо коснулся камня оплавленного. Свежий морской бриз повеял в лицо богам.

Первым вышел на свет Световит. Подугас внутренний огонь. Лишь пшеничные локоны словно дозрели, впитывая в себя свет солнца нового мира. Возжелал дух божий, силу великую имеющий, обрести большую крепкую физическую оболочку. Разрослось тело до сорока локтей и ещё более рост набирало.

Но не желал светлый бог ходить по земле исполином. Инженеру нужны ловкие пальцы, рабочие руки. Ограничил волей своей рост свой тремя метрами. А светлые одежды бога как из самого солнца сотканы. Но затвердели облегающей сферой, посерели, удобно облегая чресла.

Тогда припал на колено бог и коснулся скалы. Мгновенно проявились на светлых одеждах бога знаки рыси и сокола. Тотемы для земного и небесного пути, людям будущего надобные, чтобы не забывали о двух путях, да шли своей дорогою – третьей, «золотой серединой».

Завертелись тотемы на одежде, закружились, силу обрели и рванули на свободу. Сокол взмыл в небо, навигационные контуры полётов настраивая. А рысь побежала по скале, к водам спускаясь речным. Там, где ступала она, столбы в небо каменные взмывали.

Должны они энергии солнца накопить и северный магнитный полюс захватить и удержать, чтобы летали птицы в небе без сбоев, да рыба крупная не выбрасывалась на берег.

Оба тотема стали глазами и ушами бога. Нерушима связь между богами и их проявленными для физического мира ипостасями.

– Разгружаемся, – обронил Световит, и земли задрожали от его мощного голоса.

Понеслось эхо над долинами, от воды избавляющимися. Разлетелись в страхе демоны небесные. Очистился небосвод.

– Други мои, я возьму малый корабль и займусь строительством пирамид. Строения не будут нести демонам угрозы. Они не покусятся на них, но враз замедлим вращение планеты и займёмся естественным терраморфингом планеты.

Вернулся в корабль-матку Световит и вылетел из ангара в небо внутри корабля-матки располагаемого уже на малом корабле – вимане. Транспорте для планетарных путешествий.

Следом с матки на землю сошла Макошь. И припала к земле, слушая её стон. Локоны богини почернели от боли, а глаза наполнились болью.

– Как только Световит успокоит землю, я займусь миром растений и животными. Затем, используем ДНК Рода. И дадим планете своё потомство.

Вновь содрогнулась гора от мощного гласа богини. Испугались демоны подземные пуще прежнего, забились глубже в норы, не желая показывать хищных рож своих тем, кто был явно сильнее их.

Зелены вскоре стали одежды богини. Проявились на них образы коровы и стерха. Мигом сошли те существа на землю, проявляя себя.

Воспарил под самые облака стерх, небо за небо цепляя, пока не стало из одного сразу семь. Семислойное небо лучи палящие сгладило. Задышалось на Земле сразу в полные лёгкие. Легко и приятно. Распрямились плечи богов. Легче ходить стало. Больше не давит на плечи земной небосвод.

Корова спускалась к долине, слизывая соль с земли. Старалась разыскать на бесплодной земле траву. Но не могло быть травы иной, кроме морских водорослей. И ударила копытом корова. Обрушились на землю дожди в мгновении ока, смывая соль морскую в реки. Вынося к берегам океана северного.

Плодородной должна стать обитель богов. Лишь тогда воздух кислородом насытится, дав почвам насыщенным возможность расцвети бурной растительностью, да другим существам живым дышать полной грудью.

Погрузилась по пояс Макошь в землю и замерла, перенастраивая планетные энергетические потоки. Со стороны как в сон погрузилась. А внутри вся собрана, сконцентрирована, энергоканалы по медианам физического тела проводит, с землей и космосом соединяет.

Вот коснулся космический поток родника, прошёл через чело, горло, достиг сердца, опустился до ярла, живота, зарода и опустился в землю. Вот земля ответила восходящим потоком. Сонастроилась с землей Макошь, да пуще прежнего подобралась, на физические процессы стала влиять.

Третьим вышел под свет уже не нещадного светила палящего, а родного ласкового солнца Сварог. Огненно-рыжие кудри его затрепетал ветер. Глаза светятся, радуясь молодой траве. Улыбнулся бог деяниям сестры и брата своего и расправил руки-молоты, словно желая необъятное обнять.

Как вдруг заприметил рыжий бог, как на берегу морском щупальце показалось. Огромное, как скала, оно потянулось к горе, кораблю-матке и самим богам, желая уничтожить непознанное, да непонятное.

Не приемлемо для демонов всё новое.

Нахмурился Сварог. Из-под рук его на землю выпрыгнули мамонт и дракон. Отряхнулся мамонт, подняв ворох брызг и побежал вниз по склону прямо в зверя морского метя. Расправил крылья дракон, заклекотал недовольно и полетел на Чудо Морское следом.

Припал на колени бог, коснулся земли и выдрал из скалы валун. На том месте озеру Заветному быть. Поднял высокого над головой валун огненновласый, швырнул в демона морского, что богов не испугался, а вышел силами помериться на гору Мира.

С разбегу врезался мамонт бивнями в щупальце мерзкое. Отпрянуло Чудо Морское от Мировой горы, почернело всё. Тут и оказалось, что не щупальце это кальмару подобное теперь, а хвост змеиный. А тех хвостов у чудища морского видимо-невидимо. Следом сам змей голову из воды показал и к дракону навстречу бросился. Больше всего на свете он желал зубы ядовитые вонзить в посланника Сварогова.

Низверг дракон на змея пламя небесное. Опалило оно открытую пасть напалмом, гаснуть не желая. Зашипел змей, отпрянув. в воду бросился, а тут и настиг его валун, богом брошенный. По телу мощному огрел.

Пошёл змей ко дну, им пришибленный.

Сплёл из одежды своей верхней Сварог верёвку прочную, следом в море сам бросился. Не плавать зверю морскому больше в океане прибрежном. Не чинить угроз божьему племени.

Скуёт его бог и ко дну морскому привяжет. Станет спокойнее в море-океане. Но сколько потомков того чудища по норам морским попряталось? Сколько в пещерах глубинных притаилось?

Четвёртой богиней под свет светила вышла Мара. Посмотрела на воды первого пресного озера. Дождь быстро наполнял его чистой, как слеза водою. Вскоре рыбе водиться там чудной, млекопитающим поселится, рыбу ту поедающим. Птицам на озеро Заповедное прилетать, среди скал гнездиться, да Храм четырёх богов пением радовать.

Остыли серебряные локоны богини. Потемнели одежды светлые, засеребрились. А глаза засверкали искрой творения. Взяла Мара камень с земли и пошла вокруг храма-корабля, руны на борту его чертя заповедные.

Сто сорок четыре руны-слога воссияли на солнце, засеребрились. Каждая смысл вербального слова несёт, да образ передаёт. От корпуса образа те отделились, поплыли вокруг корабля, волшбу творя. Что не магия вовсе, а слово живое.

Животворящее.

Зазвучали слова-смыслы из уст богини. Стал мир вокруг преображаться. Как вдруг столбы каменные, Световитом оставленные, синим огнём воспылали! То загорелся газ, с земли поднятый. Подняла голову Мара на один из земных спутников и нахмурилась. Фатта огнями разноцветными исходила вся. Неладное творилось в лаборатории Люциферовой.

Проявились на одеждах богини два образа мгновенно, снизошли на землю. Один из них белым волком и побежал по земле, землю нюхая. Чуял он подземных демонов, глазу не видимых.

– Охраняй ты храм, первородный волк, – повелела ему мать всех образов.

В небо же взлетел лебедь. Белый как мел. Крылья он свои дивные расправил в миг.