Теперь уже не молния, но пять синих лучей устремились в небо. Вновь не такие яркие, как молнии, они рассеивались в небе свыше двадцати метров высоты. Но странное дело, едва луч касался НЛО, то на какой бы высоте оно не висело, как тут же инопланетный объект принимался падать на землю.

– В яблочко! Сбиваем их ко всем чертям! – закричал победно Михалыч, принимаясь махать аппаратом, как мечом джедай. Его луч-указка победно разил цели в небе, зачищая небосвод от камер наблюдения. – Помогай, Земля-Матушка! Э-ге-гей! Собирай урожай!

Ассистенты не желали отступать, во всём подражая учителю. Михалых был для всех ученых как старший научный руководитель, пусть некоторые были даже старше его.

С неба посыпались светящиеся шары всех размеров. В зависимости от высоты, падение было то почти незаметным, то фатальным для асфальтового покрытия космодрома. Объекты падали как фрагменты метеоритов или кассетных бомб, только с меньшим поражающим эффектом.

Дмитрий кусал ногти в нетерпении. НЛО сыпались гроздьями. Михалыч, как одержимый, с фанатичным блеском в глазах, победно кричал и голос его доносили динамики:

– Всего-то диссонанс! Простой диссонанс волн, черт бы его побрал! А они воспринимают его как удар.

Дмитрий со смежными чувствами наблюдал, как на радаре исчезают точки. Учёные наперебой докладывали об изменении в «дефектах» техники и показателей разного рода приборов. То, что ранее принималось за поломки и «глюками» сверхсложной аппаратуры, принялось идеально работать.

– Михалыч, почему они так просто позволяют себя сбивать?

– Не знаю, Дима. С час назад изменилась интенсивность биополей, которые они излучали. Мне кажется, новый объект на орбите повлиял на их системы управления. Они, то ли не получают команд, то ли новый объект вовсе нарушил все системы их взаимодействия. Я бы предположил, что они статичны не по своей воле. И лишь потому предложил этот эксперимент. В иное время «серые» летали над головами со скоростью, мало различимой человеческому зрению. Это даже цифровые камеры замечают лишь фрагментарно. Быстрые сукины дети так просто бы не сдались. Что-то нарушило их коммуникацию.

– Думаешь, корабль на орбите не их? – предположил Космовед. – Но тогда – чей, если он им препятствует?

– Очевидно, что корабль родственный им по технологиям. Судя по воспроизводимым сигналам, фиксируемыми нашими датчиками на ИСА. Но вот обладатели у него могут и смениться. Либо захватчики, либо есть какие-то вещи, которые мы не понимаем, Дима. Просто прими, как должное, и не порть веселье-е-е, – закричал Конструктор, продолжая махать аппаратом.

Их разговор слышала вся база. Никаких секретных каналов внутри подразделения не существовало. Люди давно привыкли к причудам своих старших руководителей. Члены Антисистемы знали, с кем они работают и потому не особо удивлялись странным диалогам. Эти люди творили новый мир, в котором не могло быть секретов. Секреты ведут к непониманию истин. А это порождало гипотезы, которые плодили мифотворчество, что в научном мире было сродни анекдотам.

Когда упал последний видимый объект, и небо потухло, Михалыч с ассистентами принялся сверяться с показаниями на приборах. Выходило, что ещё два НЛО не видны, но присутствуют на локаторах.

– Военспецы, нам нужен свет, – подал идею главный Конструктор.

– Будет сделано, ваше превосходительство, – ответил глава охраны полушутливо. Но разросшаяся структура действительно всё больше напоминала монархию. Разве что во главе стояли князья.

Через две минуты в небо взлетели десятки сигнальных ракет, озаряя всё ярко-красным светом. В этом свете удалось засечь отблеск одного из аппаратов, но второй то ли был слишком высоко, то ли имел особое экранирование.

Первый достать удалось так же, как все, а до второго луч аппарата не дотягивал.

– Утром собьем… Какой-то он… не агрессивный. Ну, или Сёма сачком как-нибудь поймает. Он способный, – добавил Дмитрий, невольно вспоминая блондина и тоскуя по родным. Семье надо позвонить. А лучше – проведать на выходных. Или после выходных. На буднях меньше работы.

Но Михалыч так просто сдаваться не собирался. Вызвав вертолет, он взмыл на нём в небо вместе со скорпионовцами. Вскоре дуло магнитного оружия, вступающего в резонанс с силовыми полями неопознанных летающих объектов, целилось в последний объект над космодромом.

– Это оружие не будет действовать за пределами Земли без калибровки. Но пока оно работает здесь – ни одна камера инопланетных наблюдателей не останется в рабочем состоянии! – прокричал Дмитрий в ушко микрофона, нажимая кнопку. Он был более чем уверен в своих действиях.

Последний НЛО сиротливо полетел вниз, впиваясь в бетонное покрытие у стартовой площадки как металлический шарик в желе.

– А теперь всем облачиться в спецкостюмы, сесть на БТРы и собрать все эти железяки. Чтобы каждая деталька к утру была у меня в ангарах научлабов! – завершил операцию Михалыч, теряя интерес к тухнущему ночному небу. Если в нём не было ничего, кроме звезд и ИСА на орбите Земли, оно его уже не трогало.

НЛО оказались самого разного размера. Самый мелкий объект размером с локоть имел сигарообразную форму и был похож на тубус студента худграфа. Самый большой имел форму шара и был размером, превосходящим летающую тарелку, покоящуюся в ангаре минимум втрое. После его падения ремонтникам пришлось латать покрытие несколько дней.

Сотрудники собирали обломки всю ночь, на поиски были брошены все силы. Под утро в ангарах скопилось немало иноземного «металлолома». Земляне собирались разобрать эти «камеры» изнутри и посмотреть, «как это работает».

Михалыч ходил по базе с довольным видом, глядя как военные и научные сотрудники бродят по территории и вокруг космодрома с оружием и лопатами наперевес.

– Раньше всех отправляли на картошку. Теперь ройтесь в технологиях. Плоды будут даже более полезные. Никакой шелухи.

Главный конструктор собирался более детально разобрать принципы работы маскировочных систем. Не будь объекты статичными, вряд ли его усовершенствованным датчикам удалось бы так просто засечь их. На это следовало бросить весь научный приоритет.

Исследование одной летающей тарелки в ангаре не позволило и близко подойти к распознаванию «свой-чужой». Этой тёмной сферой следовало заняться во вторую очередь. Да и про системы и методы подзарядки объектов хотелось узнать. Не было никаких энергоблоков, аккумуляторов, энергокристаллов или чего-то, напоминающего энергетические установки.

Последний вывод ставил Михалыча в тупик. Выходило, что объекты либо заряжаются по иным принципам, либо они… одноразовы. Но сколько тогда космического мусора оставалось незримым для землян при этих методах экранизации? Не об них ли постоянно разбиваются самолёты, летая на сверхмалых высотах? И не потому ли часто выходили из строя земные конструкции в космосе?

– Так вот от чего постоянно МКС маневрировал, – пробурчал Дмитрий, вспоминая и нелепые случаи катастроф при взлете ракет с космодромов и постоянные внеплановые подвижки космических станций. – Все это летающее говно нам сетки на ракеты кидало! А мы всё на Роскосмос пеняли!

Михалыч усмехнулся, но ничего не стал добавлять.

* * *

Нибиру.

Этот странный невербальный разговор двух голов на одном могучем теле происходил на вершине сооружения, похожего на башню чародея из сказки.

– Сёма, у нас проблема?

– Савва, разве я сказал, что у нас проблема?

– Ты не говорил, но разве у нас не проблема?

– Да разве это проблема?

– А что тогда вообще проблема?

– Слушай, ну почему ты такой чернявый еврей с женскими замашками?

– А почему ты такой арийский блондин с видом, как будто ничего не происходит?

– Хватит грузить меня своими проблемами!

– Напомню тебе, что нас пытался пнуть под зад какой-то левый чудак в момент Прыжка. И это наша общая проблема!