Глаза разбегались от богатств империи. Мария при взгляде на мощь и роскошь мусульманской империи едва не забыла тему своей курсовой. Опомнившись, она помчалась на север, припоминая всё, что происходило в то время в Московии.
О том, что представляла из себя Русь XVI века, мало кто себе представлял, по существу. Прежде всего, на Руси в это время рабства практически не существовало. Каждый человек, родившийся в русских землях, изначально являлся вольным и равным со всеми прочими. «Крепостничество» того времени сейчас называлось бы договором аренды земельного участка со всеми вытекающими последствиями: нельзя уходить, пока не расплатился с хозяином земли за ее использование. И всё... Никакого наследственного крепостничества не существовало (оно введено соборным уложением тысяча шестьсот сорок девятого года), и сын крепостного являлся вольным человеком до тех пор, пока сам не решался взять себе земельный надел.
Никаких европейских дикостей вроде дворянского права на первую ночь, карать и миловать, или просто разъезжать с оружием, пугая простых граждан и затевая ссоры, не существовало. В судебнике тысяча четыреста девяносто седьмого года вообще признавалось только две категории населения: служилые люди и неслужилые. В остальном перед законом все равны вне зависимости от происхождения.
Служба в армии являлась абсолютно добровольной, хотя, конечно, наследственной и пожизненной. Хочешь – служи, не хочешь – не служи. Отписывай поместье в казну, и – свободен. Понятие пехоты в русской армии в тот момент отсутствовало начисто. Воин выходил в поход на двух или трёх конях – в том числе и стрельцы, которые спешивались только непосредственно перед сражением.
Война была перманентным состоянием тогдашней Руси: её южные и восточные рубежи постоянно теребили грабительскими набегами татары, западные границы беспокоили братья-славяне Литовского княжества, много веков оспаривавшие у Москвы право первенства на наследие Киевской Руси.
В зависимости от ратных успехов, западная граница постоянно перемещалась то в одну, то в другую сторону, а восточных соседей то замиряли, то пытались задобрить подарками после очередного поражения. С юга некоторую защиту представляло так называемое Дикое поле – южнорусские степи, совершенно обезлюдевшие в результате непрерывных набегов крымских татар. Чтобы напасть на Русь, подданным Османской империи требовалось совершать длинный переход, и они, как люди ленивые и практичные, предпочитали грабить либо племена Северного Кавказа, либо Литву и Молдавию.
Так что Мария была прекрасна осведомлена о положении дел на Руси. И паря над территорией Московии, проносясь над городами и высями, она припоминала деятельность Ивана Грозного. В голове осталось немало информации по данному вопросу…
В 1533 воцарился сын Василия III – Иван. В момент вступления на трон Ивану было всего три года, и счастливым его детство можно назвать с очень большой натяжкой. В семь лет у него отравили мать, после чего буквально на глазах убили человека, которого он считал своим отцом, любимых нянек разогнали, всех, кто ему мало-мальски нравился – либо уничтожили, либо отсылали с глаз долой.
Во дворце он находился на положении цепного пса: то выводили в палаты, показывая иноземцам «любимого князя», то пинали все, кому не лень. Доходило до того, что будущего царя забывали кормить на протяжении нескольких дней. Всё шло к тому, что перед совершеннолетием его просто бы прирезали, дабы сохранить в стране эру безвластия, – однако государь выжил. И не просто выжил – а стал величайшим правителем за всю историю Руси. И что самое поразительное – Иван IV не озлобился, не стал мстить за прошлые унижения. Его правление оказалось едва ли не самым гуманным за всю историю нашей страны.
К сожалению, всё, что обычно рассказывается об Иване Грозном, колеблется от «полного бреда» до «откровенного вранья». К «полному бреду» можно отнести «свидетельства» известного знатока Руси, англичанина Джерома Горсея, его «Записки о России», в которых утверждается, что зимой тысяча пятьсот семидесятого года опричники перебили в Новгороде семьсот тысяч жителей, при общем населении этого города в тридцать тысяч. К «откровенному вранью» – свидетельства о жестокости царя. Например, заглянув в широко известную энциклопедию «Брокгауза и Ефрона», в статью об Андрее Курбском, любой желающий может прочитать, что, гневаясь на князя, «в оправдание своей ярости Грозный мог приводить только факт измены и нарушения крестного целования...». Какие пустяки! То есть, князь дважды изменил Отечеству, попался, но не был повешен на осине, а целовал крест, христом-богом клялся, что больше не будет, был прощен, снова изменил… Однако при всем том царю пытаются поставить в вину не то, что он не покарал предателя, а то, что продолжает ненавидеть выродка, приводящего на Русь польские войска и проливающего кровь русских людей.
Узнала Мария и то, что к глубочайшему сожалению «иваноненавистников» и «кровавых диктаторов», в XVI веке на Руси существовала письменность. Как и обычай поминать мёртвых и синодники, которые сохранились вместе с поминальными записями. А по существу выходило, что на кровавого диктатора Иван Четвёртый не тянул. При всём старании «диктатуры» за все его пятьдесят лет правления Грозного на совесть его можно отнести не больше четырёх тысяч погибших. Если учитывать, что большинство казнённых честно заработало себе казнь изменами и клятвопреступлениями, то – почти ничего.
В те же самые годы в соседней Европе в Париже за одну ночь вырезали больше трёх тысяч гугенотов, а в остальной стране – более тридцати тысяч только за две недели. В Англии по приказу Генриха VIII было повешено семьдесят две тысячи людей, виновных в том, что они нищие. В Нидерландах во время революции счет трупам перевалил за сотню тысяча.
Байка про разорение Новгорода в наглую списана со штурма и разорения Льежа бургундцами Карла Смелого в тысяча четыреста шестьдесят восьмом году. Причем плагиаторы даже поленились сделать поправку на русскую зиму, в результате чего мифическим опричникам пришлось ездить на лодках по Волхову, который в тот год, по свидетельству летописей, промерз до самого дна.
Основные черты личности Ивана Грозного не решались оспаривать даже самые лютые его ненавистники, а потому известно, что был он очень умен, расчетлив, ехиден, хладнокровен и смел. Царь был поразительно начитан, имел обширную память, любил петь, и сочинял музыку (его стихиры сохранились и исполняются по сей день). Иван Четвёртого прекрасно владел пером, оставив богатое эпистолярное наследие, любил участвовать в религиозных диспутах. Царь сам разбирал тяжбы, работал с документами, не выносил гнусного пьянства.
Добившись реальной власти, молодой, дальновидный и деятельный царь немедленно начал принимать меры к реорганизации и укреплению государства – как изнутри, так и внешних его границ.
Мария нашла деревянный кремль и приблизительное место, где впоследствии будет построен собор Василия Блаженного. Собор, вобравший в себя больше родоверческого, чем христианского: свастики света во внутренней облицовки, родовые маковки как навершия, цвета и формы, явно выделяющие его из всех произведений христианского зодчества. Семён рассказывал Мари, что возвели его на месте древнего языческого капища. Храм над храмом, погребённом временем, откопанном и заново возведённым. Возможно именно этот храм разбавлял во все годы после строительства гнетущую атмосферу столицы. Особенно начиная с XX века.
Так же Мари припомнила, что основная черта Ивана Грозного – это его маниакальная страсть к огнестрельному оружию. В русском войске впервые появляются отряды, вооруженные пищалями, – стрельцы, которые постепенно становятся костяком армии, отнимая это звание у поместной конницы. По всей стране возникают пушечные дворы, на которых отливают все новые и новые стволы, крепости перестраиваются под огненный бой – у них спрямляют стены, в башни устанавливают тюфяки и крупнокалиберные пищали. Царь всеми способами запасает порох: покупает, ставит пороховые мельницы, он обложил города и монастыри селитряной повинностью. Иногда это приводит к устрашающим пожарам, но Иван IV неумолим: порох, как можно больше пороха!
