— В нём магия, — пожал я плечами. — Да и не только она. То, что я чувствую, напоминает духовную силу странного оттенка, которая характерна для тварей из южных джунглей Западного континента. Природная Ки, как о ней иногда говорят.

— Это как-то поможет нам их убивать? — поинтересовался мой дядя, не переставая работать ножом.

— Не уверен, но знать всё равно стоит, — усмехнулся я. — Нам ведь могут встретиться зверюги, которые способны повторить умения того же Сяо. Станет кто-нибудь зубастый и когтистый прочным, как сталь, — и у нас проблемы. Ладно, развлекайся, а я потрошить вторую кошку.

— Я как с шкурой закончу, вам тушку принесу, — хмыкнул он.

Я же вскоре оказался в палатке, где на походном столе уже были растянуты в стороны лапы тигра, открывая доступ к его брюху. Иви надела кожаный передник, готовясь нырять в работу с головой, на которой уже была холщовая шапочка. Тоже начав облачаться, я проговорил:

— Всё-таки перекусила бы.

— Мне сейчас кусок в горло не полезет, — усмехнулась она, закрыв лицо маской. — Лучше вытащи меня вовремя на нормальный ужин.

— Постараюсь с тобой совладать, — хохотнул я.

У Иви было много достоинств, но наличествовали и недостатки. На алхимии она была едва ли не помешана. Это, конечно, без сомнения помогало ей всё лучше постигать сию тонкую науку, но мешало нормально жить, как любому фанатику и трудоголику. Зато мне до неё в этом плане далеко. По сути, если в потрошении магической живности мы наравне, то к лабораторному столу рядом с ней я могу подходить, только принося новые ингредиенты, нарезанные должным образом. Ассистент он и есть ассистент. Впрочем, плевать. Зелья полуэльфийки значительно усилили и меня, и весь хирд, даже вернули немного бодрости Гринольву, так что, если надо, я тут всех ассистентами поставлю, и никто не откажется. Какой ассон не желает стать сильнее? Разве что клинически тупой.

Вскрытие же показало, что перед нами вполне обычный представитель семейства кошачьих, за исключением одного нюанса. На его лбу собиралось нечто непонятное, как будто какой-то кристалл рос. Изучив образование и так, и эдак, я хмыкнул:

— Тигр решил свернуть в сторону единорога?

— Сомнительно, — не поддержала моего веселья Иви. — Но возможно это нечто, похожее на плётохвостов.

— Плёто… Да, ты давала мне книгу. Но у них, помимо роговых наростов от лба по спине до трети гибкого хвоста, вместо шерсти растёт чешуя. Если эти любители пальнуть лучом света с лобного рога вообще относятся к кошкам, а не к рептилиям, в чём у того мага, что их описал, не было уверенности, — проговорил я, борясь с желанием потереть себе подбородок в задумчивости. Перчатка в крови, да и всё равно через маску это будет не то.

— Однако алхимические свойства органов он описал, и те оказались схожи с сяньским императорским тигром, — пожала Иви плечами. — Давай от них и отталкиваться.

— Так кто ж против.

Если чешуйчатые твари обитали на одном дальнем острове, до которого не очень ясно как добираться, то императорские хвостатые жили в некоторых местах Сяньского государства и весьма ценились в разобранном виде. В живом, конечно, тоже. Там за такого можно было выручить целое состояние, если на какую-нибудь крупную арену продать. Однако желтолицые тоже понимали в алхимии и использовали внутренние органы этих животных для изготовления зелий, повышающих духовную силу. Конечно, ингредиентов там ещё было нужно прилично, причём редких, но свойства сырья проверить было в наших силах. Правда, рецепты лучших императорских алхимиков мы, конечно, не добыли, потому что их хранят аки зеницу ока, что касается и самих хранителей знаний. Но вещи попроще у нас есть, так что вполне действенные составы сможем сварить. Нашлись бы, конечно, те, кто схватился за сердце и завопил, что восточные варвары невероятно ценный продукт за зря переводят, но знаниями-то они делиться всё равно не стали бы даже за деньги. Они — достояние их семей, школ или сект. Такое добывается или по большой удаче, или за услугу вроде спасения жизни, или за звездюли. Топор вообще не самый плохой инструмент в погоне за информацией.

Однако наши неторопливые и спокойные опыты в походной лаборатории были прерваны самым неожиданным образом, когда часовой заорал:

— Тревога!

Поставив ёмкость на стол, я помчался наружу, скидывая с себя шмотки лаборанта и почти взлетая на стену, где шла какая-то возня. Едва я оказался на ледяной площадке башни, как мне пришлось принять на копьё снежного скорпиона, ударив ему в отвратительную харю и направив ману в наконечник, вызвал небольшой огненный взрыв, прикончивший многоногую тварь. В нескольких шагах от меня парни тем временем боролись со здоровенной сороконожкой, по которой я ударил молнией, заставив ту забиться в судорогах. Ещё несколько похожих схваток происходили на стенах, заканчиваясь в нашу пользу.

На крайнем севере было лето, и сейчас стоял полярный день с белыми ночами, так что даже в относительно тёмное время суток было бы сложно проглядеть приближение врага, так какого… Внезапно на моих глазах из-под снега вылез ещё один скорпион и бодро побежал наверх по стене, получив через секунду от меня сосульку в харю. Вопрос был снят, а я порадовался, что мы тут наморозили плотный фундамент, через который этим тварям не прокопаться. Собственно, на простом снегу ледяные стены не поставишь — вниз уйдут.

Однако сама тенденция в целом радовала. Нет, поспать мы, конечно, вряд ли нормально поспим, но схватки выигрывались ассонами на подготовленной позиции без особых проблем. Никого по-настоящему опасного к нам не пришло, по крайней мере, пока. Однако, похоже, кровавый след привлёк как-то слишком много этих тварей, что было странновато. Никогда не слышал, чтобы они охотились вместе.

— Вот же дерьмо, — раздалось рядом от Эгиля, выстрелившего в начавший вздуваться горб снега, который тут же замер, а потом с вознёй начал погружаться вниз. Своих «осаждающие» жрать, похоже, не брезговали.

— Ты когда-нибудь видел, чтоб эти твари работали сообща? — поинтересовался я у бывалого охотника.

— Они и не работают, — отозвался он, выпуская новую стрелу. — Просто не мешают друг другу и жрут только подранков и трупы. Ночные хищники, млять.

— Думаешь? — приподнял я бровь, бросив на него взгляд.

— Ага. Они ведь днём под снегом были, а мы у них над головами прошли, и хоть бы хны. А вот теперь вылезли. Но это хорошо, лучше так, чем по пути к оазису тебе вылетевшая снизу клешня ступню откусит, — усмехнулся он, а мне аж как-то захотелось долететь в следующий раз до слоя мха на драккаре, даром что надёжные поножи есть.

— Похоже на то, — тем не менее поддержал я разговор, всё-таки зажарив ещё одного скорпиона раньше, чем он получил стрелу. — А тигры, стало быть, дневные.

— Ага. А ещё покрепче и живут там, где потеплее, а это…

— Скорее падальщики, пришедшие на запах крови в вечную мерзлоту, — закончил я за него. — Только какого ж Сурта они сюда лезут, если дохнут?

— Поди этих многоногих разбери, — отозвался мой дядя. — Муравьи вон тоже вроде умные, целые дома строят. А порой их на собственной дороге в круг заворачивает, и они там толкаются скопом, пока от голода не умирают. Может, прежде в таких случаях всегда было чем поживиться, и они сообразить ничего не могут?

— Не знаю, может и так. Да и под снегом вон самые башковитые жрут своих подранков с дохляками, — кивнул я, выискивая новые цели, что стали появляться реже. — А может какой-то особый запах их привлёк. Точно!

— Чего? — переспросил охотник после моего восклицания.

— Мы же высших хищников притащили и вскрывали, у них внутренние органы на алхимию только в путь идут. Для многолапых игра за эту требуху может стоить свеч, даже если тут половина в драках между собой сдохнет, — пояснил я ход своих рассуждений. — Тем более победитель или победители их потом тоже пожрут и станут лишь сильнее.

— Ну, вообще, тоже может быть.

— Зато вон, добыча сама приковыляла. Ночью не поспим, но днём, глядишь, хитина наберём из недоеденного, — хохотнул я.