— Сурт, вот вроде договаривались в прошлом году, — фыркнул я, устало облокотившись спиной на борт, когда остался в компании Гринольва и Эгиля. — Какого демона?

— А то ты думал, что тебя свои на прочность проверять не будут, только чужие? — хохотнул старикан. — Привыкай, чем больше будет успех, тем больше окажется желающих к нему примазаться.

— Которым всегда виднее, что лучше сделать со шкурой медведя, которую ты добыл, — вставил свои пять медяков Эгиль.

— Старички могли бы быть и поделикатнее, — поморщился я.

— Вот иногда ты умный, а всё равно дурак, — усмехнулся учитель в усы. — Олаф с Бьёрном просто не препятствовали этой возне. Если б упёрлись, то их детишки с племяшами тебе могли бы не отдавать драккары ни за какие деньги. Но выкуп за них в Ландсби повезу я, они тут не решают.

— Понял, не совсем дурак. Совсем дурак бы не понял, — осталось мне кивнуть на это.

Припёрлись ко мне беспокойные родичи всё-таки не от старейшин посёлка, а по своей инициативе. Деды просто не стали сопротивляться, может, даже попросили Гринольва понаблюдать за моей реакцией, прогнусь ли. Не прогнулся, но и до драки не довёл, пусть и не без участия наставника. Наверно, это можно было считать хорошим результатом, хотя, как всегда, можно было бы и лучше. Однако Гринольв мне в случае чего быстро пояснит, что дренгов на войну тащить не надо, а следует дать им заматереть на чём-то попроще. А если начну творить дичь, то он мне глаз на седалище натянет. Этот может.

Впрочем, вскоре эти мысли были выметены из моей головы новой магической книгой, пока учитель углубился в изучение эльфийских трактатов о демонах. А ближе к вечеру на драккар с причалом стали подтягиваться «старые» хирдманы вместе с ассонами, приведёнными Гринольвом, каменными медведями и Тормодом в интересной компании. Ладно бы брат просто с дренгами дружины конунга пришёл или даже старшими сослуживцами, которые тут тоже присутствовали. Всё-таки сейчас городским кузнецам пришёл жирный заказ с интересным материалом, а старикан кинул клич по коллегам насчёт обсидиана и алхимических ингредиентов, которые Иви были не слишком нужны. Да, такие тоже бывают.

С братом же пришла ладная фигуристая девка с белокурыми косами почти до земли, которую он представил как Ингрид, дочь Ингвара. Не опознать по украшениям и знакам на одежде племянницу ярла было невозможно, как и отказать ей в месте на пире под открытым небом. А оный был обязательной частью программы, пусть гуляния пришлось устраивать на палубах драккаров и причале, раз уж один хедвиг на землю ступать не может. Нельзя было обойтись и без рассказа о подвигах и свершениях, что были в последнем вике. Похоже, кое-кто отправил девушку погреть уши во вполне обоснованной надежде на то, что перед этой северной красавицей распушат хвост. Ингрид действительно была чертовски хороша, приближена к местному идеалу внешнего совершенства, имела очень неглупые глаза и умела вести разговор. За ней чувствовались школа и правильное воспитание, да и Тормод на барышню смотрел очень характерно. Так что достоянием её симпатичных локаторов с золотыми серьгами стало и то, что я порой вступаю в схватки на дне морском в образе змея (нет, Ёрмунганда пока не встречал, как и великаншу Ран, но если доведётся, то обязательно похвастаюсь), и бой с сяньскими пиратами (да их там было-то всего ничего, смех один), и учёба у узкоглазого мастера, чей ученик вступил в наш хирд (парень крепче, чем выглядит, топором в один удар так просто не зарубишь), и бой с пауком в джунглях (мерзкая тварь, рядом с ним хари снежных скорпионов кажутся милыми), и путешествие с бывшими рабами на Агни Ка (каждое разумное существо имеет право обрести свободу), и женитьба Асмунда на кошкодевках (о вкусах не спорят, и, вообще, они готовят хорошо), и драка с касатками (если бы не помощь верных товарищей, Аксель Хардисон порубил бы меня на куски, но в итоге я сам снёс ему буйную голову), и убийство демона, перебившего эльфов и обратившего часть из них в нежить (и его, и работорговцев следовало бы убить тысячу раз, но не уверен, что даже этого было бы достаточно). К счастью, точных подробностей последнего нашего похода никто не приводил, а потому за оставленное на «эльфийской даче» добро пока что можно было не волноваться, но вопросы Ингрид на этом не закончились.

— Удивительно, что вы все так пренебрежительно отзываетесь об эльфах, ведь некоторые из вас их родичи, — мило хлопая глазами, проговорила она. — А сейчас вы ещё и взяли богатую добычу с одного из их древних форпостов. Это ли не знак того, что здорово иметь общую с ними кровь?

— Которую мы все эльфам с удовольствием бы пустили, — фыркнул на это Бран, чья «любовь» к ушастым за последнее время не стала меньше.

— Быть полукровкой и правда неплохо, но у каждого из нас есть должок родственникам, — развёл я руками, сглаживая углы, хотя тоже уже успел немало принять на грудь.

Нельзя пренебрегать медовухой, когда хирд поднимает кружки в твою честь. Палуба пришвартованного корабля подо мной ещё, конечно, не качалась, но в башке уже шумело, как почти у всех здесь. — Они же нас за родственников считают разве что формально. О чём говорить? Когда катаклизм накрыл Фростхейм, лесные ушастики сделали и чистокровных снежных эльфов своими триелами, опутав такой сетью магический клятв, что лучше бы уж одевали стальные ошейники шипами внутрь.

— Не самая известная информация, — улыбнулась Ингрид, проведя ладонью по одной из своих блондинистых кос. — Но ты, похоже, знаешь об этом больше других.

— Моя мать была их потомком, — понимающе усмехнулся я, задев собственные светлые волосы. — Её продали в рабство людям. Хорошо, что к моему отцу попала, а не в какой-нибудь южный гарем или куда похуже. Можно ли представить, что один ассон что-то подобное сделает с другим? Да мы и тех касаток отдадим за выкуп только в руки их собственных родичей, а не сбагрим на какие-нибудь бойцовые арены, даже если нам предложат золотом по весу за каждое водоплавающее!

— Возможно, снежные эльфы были другими?

— Пока что мне кажется, что примерно такие же, — хмыкнул я. — Но зато они достигли многих вершин в магии и науке. Фростхеймцы могли быть даже хуже южных лесовиков, но за их успехи я не могу их не уважать как вирдман и как кузнец.

— И, похоже, собираетесь на север, — понимающе кивнула Ингрид, поднимая дорогой кубок, которым стукнулась с моей простецкой глиняной кружкой. — Это будет славный поход!

Мы выпили, и я с усмешкой проговорил:

— Надеюсь, что так. Фростхейм невероятно опасен для любого путника своими морозами и бурями, его оазисы тепла полны чудовищ. Но нигде не найти такого же дерева для магических посохов, которые я обещал своим вирдманам и в первую очередь невесте. А глубоко подо льдом спят эльфийские города, хранящие свои тайны и ждущие тех, кто сумеет разгадать их загадки. Кем бы я был, если бы не желал порадовать предков со стороны отца славным виком туда и не хотел посетить землю предков со стороны матери?

— А может даже остаться там, — добавила Иви, а потом пояснила: — Фростхейм никому не принадлежит, а потому его просто можно сделать своим домом. Местом, которым владеем лишь мы.

— Альвгейр, Конунг Ледяной Пустоши и Владыка Бесплодного Снега, — проговорила Ингрид, бросив взгляд на мою невесту, и звонко рассмеялась, показав красивые белые зубы. — Не верится, что кто-то согласится там жить. Его ведь не просто так оставили и более не пытались заселить.

— То, что никто не смог замахнуться на такую задачу, ещё не значит, что у неё нет решения, — ответил я, приняв сторону своей подруги. Мне очень не понравилось, что какая-то тёлка пытается объяснять ей что-то как ребёнку, даже если эта тёлка родственница конунга. — Возможно именно мы сумеем достичь успеха там, где другие не стали даже браться.

— Стоит ли? В Ассонхейме можно жить гораздо лучше.

— Кто спорит, — развёл я руками и вновь подставил опустевшую кружку под бочонок с хмельным мёдом. — Но не побывать там мы не можем, и кто знает, к чему это приведёт. Может быть, даже к тому, что нам захочется остаться, и об этом потом сложат славную сагу.