– Славян, я обоссался. Валим отсюда, – поддержал «ёжик» и на негнущихся ногах засеменил к выходу.

Двое быстро скрылись в коридоре, хлопнув дверью. На прощание, ненароком помяв цветы. Розы смялись, букет распался, потеряв красу и привлекательность.

Лера сомкнула веки, по щекам побежали слёзы.

Маша выронила бокал, уткнула лицо в ладони.

Розыгрыш не удался.

* * *

– Красивая гостиница, неплохо они тут устроились, – протянул Медведь, поправляя десантный берет.

– Мне сейчас всё равно, лишь бы помыться, отъесться, отоспаться и довести это дело до конца, – сухо обрезал Кот, перекидывая походную сумку на другое плечо.

Вдвоём в повседневных военных комбезах добрели до входа. Швейцар преградил дорогу:

– В такой одежде нельзя. Вояки, найдите себе гостиницу попроще.

Андрей поднял бровь:

– Я не буду сравнивать свою службу и твою. Я устал и не в настроении спорить, просто сломаю руку. Уйди, лизоблюд!

Швейцар отпрянул от мощного толчка плечом.

– Да он шутит, – похлопал по плечу швейцара Даниил, и чуть тише добавил, – не будет он руки ломать. В такую погоду он обычно… зубы выбивает. Сделай одолжение, сменись. Не умеешь ты с нормальными людьми нервными разговаривать.

Швейцар побагровел, убежал к менеджеру. Через сорок секунд двух военных окружило кольцо охраны. Бритые парни в стильных пиджаках с одинаковыми лицами хмуро смотрели на нежеланных посетителей. На их фоне выделялся менеджер, сложивший руки на груди.

Андрей неторопливо потянулся к сумке, не обращая внимания на предостерегающие позиции охраны – все потянулись к пистолетам под пиджаками – и расстегнул молнию. Тугая, зелёная пачка разрезала воздух и с хлестком врезалась менеджеру в лицо. Стодолларовые банкноты рассыпались по полу.

– Денег надо, сука? Так на, сука, подавись! Совсем призывников от боевых офицеров отличить не можешь? Сгинь, пока я окончательно не вышел из себя! Не за тебя я кровь в горячих точках проливал, крыса тыловая!

Незнакомое прежде чувство стыда отразилось на физиономии менеджера. Так на место ещё никто не ставил.

Кот молча протиснулся сквозь кольцо опешившей охраны, неторопливо двинулся к лифтам. Даня широкими плечами просто разорвал всю цепь секьюрити и двинулся следом.

Охрана молча проводила странных гостей до лифта. Желание двигаться пропало. Было стойкое ощущение, что те двое могут расправиться с ними как с малолетними детьми взрослые. Уровень мастеров боя отражался в походке, осанке, но больше всего в глазах. Впрочем, заметить это смогли лишь несколько охранников, имеющих хоть какое-то отношение к боевым искусствам.

Менеджер сухо обронил, уходя:

– Собрать деньги. Гостям любой номер. По пустякам не беспокоить.

Поднялись на этаж. Даня первым открыл дверь номера, сразу отметив странный запах в воздухе. У порога валялись роскошные цветы, ключи с блестящими, начищенными брелоками совсем неплохих фирм. За столиком в мягких креслах сидели две неподвижные фигуры. На щеках обеих двумя дорожками застыли солевые потоки. На самом столике давно растаяло мороженое, валялись сотовые, фужеры и ведро с двумя бутылками шампанского.

Даня вздохнул:

– Вот и отдохнули.

* * *

Скорпион не помнил, как сел в машину рядом с Сёмой. Мир вокруг странно опустел и потерял все краски. Он даже не мог понять, о чём думает. Странная усталость завладела сознанием. Из тела словно вытащили стержень, сам смысл жизни и существования. Не мог себя назвать даже медузой, просто невесомое облачко, не более.

Сёма не торопился заводить мотор. Молчал. Её глаза ничего не сказали про измену, но зачем такие глупые шутки? Они – их единственная слабость. Не понимают, что ли?

Вздрогнул от зазвонившего сотового брата. Сергий, ничего не видя перед собой, на ощупь достал пластиковую коробочку и… сжал ладонь.

Сёма бы никогда не подумал, что пластик, микросхемы и даже прорезиненные кнопки ударопрочного телефона, всё, может осыпаться под ноги подобием песка.

«Ну почему в голове даже не возникают вопросы: “зачем?” и “за что?”. Всё погрузилось в депрессию. Лучше бы взрывы, война, бои. Так хоть выпустить пар, а тут велика вероятность, что брат станет тем, с кем три года назад боролся в Японии. И что тогда станет с миром? Хотя кому нужен этот мир, если он теряет смысл существования? И всё почему? Из-за любимой девушки. Только она способна повлиять на парня больше, чем весь прочий мир».

Зазвонил телефон. Леопард мазнул взглядом по дисплею – Даня. Щёлкнул кнопкой приёма.

– Так, ничего мне не говори, – бросил Даня. – Просто открой дверцу и посмотри на последний этаж. И Скорпиону скажи.

Сёма приоткрыл дверь, поднимая взгляд к небу – девчонки стояли на подоконниках, их придерживали сзади.

– Скорп, они хотят выпрыгнуть в окно, – обронил Сёма.

Сергий вздрогнул, импульс прошиб всё тело, но успокоил себя и вяло ответил:

– Не сделают они этого, успокойся.

А в душу уже закрались сомнения, заёрзал, сдерживая себя, чтобы стремглав не помчаться обратно. Внутри подсказывало, что он вряд ли дождётся лифта.

– Прыгнут, прыгнут, – донеслось от Даниила через динамик. Сменил голос с насмешливого на серьезный. – Если не прыгнут, я сам их сброшу, потом Андрея. Ему это всё надоело. Потом спущусь за вами. Сначала сломаю все рёбра, потом скину вдогонку, потом прыгну сам, на груди предварительно ножом выцарапав «я свободен!».

Скорпион с Сёмой переглянулись. Только в состоянии полной усталости человек может говорить правду как есть.

– Так, вы, два обиженных балбесы, мне надоел этот детский сад! – выхватил трубку Андрей. – Ничего лучше не придумали, как надуть щёки и свалить? Мир у них, видите ли, перед глазами рухнул. Чёрт, Скорп, ты меня разочаровываешь. Прозябая на Кавказе, я научился у горцев одной истине – за женщин надо бороться. Усекли? Ты и Сёма размазня. Не обязательно проливать кровь, но в морду дать могли. Соперникам. – Андрей отдалился, словно прикрыл динамик ладошкой, послышалось далёкое. – Что, девчонки, вы уже прыгаете?

Связь оборвалась.

Взгляды ревнивцев скрестились… искра!

Такой скорости бега гостиница Космос не наблюдала никогда. Две смазанные тени за секунды миновали холл, помчались к лестницам.

Швейцар и менеджер, позже просматривая запись видеокамер, напьются как никогда в жизни.

Сквозь тугой, плотный воздух двое прорвались на верхний этаж, миновали коридор и ворвались в номер, тугой волной сопротивления воздуха хлопая дверью.

– Любовь – это всё, – заключил Андрей, подняв фужер и подмигивая девчонкам. – И это всё, что мы о ней знаем.

Даня притащил две вазы, собрал цветы, поставил на стол вместо бутылок шампанского, взял ключи. Одну связку бросил Андрею.

– Пойдём, брат, покатаемся. Успеешь ещё помыться. Два сантиметра – не грязь, три – сама отвалится. А то у них тут мрачно, грозами пахнет. Пусть дождь пройдёт без нас. Пошли что ли сауну закажем. С джакузи и Снежанами.

– Ага, пусть дальше сами разбираются. Им всё равно не до машин.

Воины, смеясь, перешагнули сломанную дверь и исчезли в коридоре.

«Взрослые ребята. Понимают больше», – невольно подумал Сёма.

Две пары остались одни.

– Зачем это было сделано? – снова начал Сёма.

– Дуры потому что глупые совсем, – пролепетала поспешно за обоих Маша, вновь боясь, что он уйдёт.

– Одна придумала, вторая согласилась. Виновны, – выдавила из себя слова и лёгкую улыбку Валерия.

Сергий не смог сдержать улыбки.

В груди потеплело.

Замолчали. Обнялись.

В тишине растворились все проблемы.

Через несколько минут мир был восстановлен. Тучи над столицей разгладились подозрительно быстро. Солнце вновь засияло в полную силу, унося прочь все тёмные мысли.

Менеджер так и не рискнул прислать человека со счётом за выбитую дверь.