Пришлось свернуть, резко остановиться; бегающий дед схватился за сердце, бледнея, упал на травку вдоль дорожки.

Скорпион подошёл. Дед оказался стойким. Лежал на травке и умирал молча.

– Рановато тебе, отец, умирать. Только умнеть начал, – Скорпион склонился над умирающим, приложил руку к груди: сердце не билось, просто остановилось, отдыхая, исчерпав ресурс жизни.

Пришлось сконцентрироваться на мощном заряде. При желании человек может генерировать в себе электричество. Человеческое тело – не только тепловая атомная станция, но и генератор любых начинаний. Так говорил волхв.

На кончиках пальцев образовался импульс. Разряд!

Скорпион послал его прямо в сердце. Дед вздохнул полной грудью, трудолюбивая мышца вновь застучала в нормальном режиме. На бледном лице появилась краска жизни, грудь резво заходила ходуном, силясь вогнать больше воздуха.

– Ты только бег не бросай, – на прощание улыбнулся отрок, подскочил и возобновил бег по набережной.

…Неизвестный дед запомнит это мгновение, как знамение, как дальнейшую цель жизни. Через год Скорпион с улыбкой прочтёт в газете о сумасшедшем – конечно, для обычных дедов – деде, который, назло медицине, и на добро всем человеческим возможностям, без грамма еды пробежит более семисот километров по маршруту от Хабаровска до Владивостока.

Первые три дня бегалось тяжело, организм перестраивался, требовал есть, но бегун был стоек, упрямо бежал с рюкзаком за спиной километр за километром. Пил только чистую воду, ночью спал в палатке у трассы. Проблема была лишь в отклеивающихся подошвах на китайских кедах. Они не такие прочные, как человеческие стопы.

За месяц дед добежал до Владивостока, прогулялся до центрального вокзала, сел в поезд и вернулся в Хабаровск. Это было его лучшее лето…

Скорпион ускорил бег, вернул прерванную скорость. Мозг услужливо слал мысли.

Обезглавленная славная империя не проиграла третью Мировую – холодную гонку вооружений с момента окончания Второй Мировой и до развала Союза. Если бы витязь проснулся к тысяча девятьсот восемьдесят пятом году, то мир бы давно стал единен под другим знаменем, под знаменем прогресса и новой эры космического освоения. Инженерно-научная элита империи победила в той войне, почти по всем параметрам. Зачаток новой цивилизации едва показался наружу, но грянул гром. Элите госаппарата приспичило развалиться, вкусив все прелести капитализма. Страна захотела свободы. Свободы от той самой номенклатуры, бюрократии и уравниловки. Но в итоге Родина получила свободу деградации под руководством тех же лиц. Номенклатура никуда не исчезла. Сменили только вывеску.

Скорпион сжал зубы, ускоряясь. Седьмая ступень – воздух, а это – то самое пространство между молекулами любого вещества, та самая пустота, составляющая девяносто девять и девять процентов всего материального. Тело задвигалось чуть смазано для постороннего взгляда, выросшие возможности помогли добиться этого самостоятельно. Ровно так же двигался Рысь и Всеслав, когда гостил у них! Движения, полные волн.

Резервы ширились. Тело при правильной тренировке раскрывало настоящие способности. Мысли, однако, не переставали досаждать.

Кто же такие нейтралы? Почему одни уходят в отшельничество? Помогают то одним, то другим, а иногда отстраняются от всего руководства, уходят в отшельничество и никак не влияют на мир. Как ведал волхв, аравиец Смута которое десятилетие ведёт освободительные войны на Ближнем Востоке. Монгол Лич, напротив, погрузил себя в сон на несколько столетий в пустыне Гоби. Зачем? Никто не знает. Китаец Дух поставил чёткие границы и не выходит за них и никого не пускает внутрь. Кто такие Ино и Тосика? Почему обе в Японии? Одна ведь точно кореянка, но со времён разъединения Кореи эмигрировала в страну Восходящего Солнца.

Восьмая ступень – вотчина огня, сожгла все мысли, заполнив пространство кипящей энергией и ускорив все процессы. Скорпион представил вокруг тела кокон огня, огонь проник в него. Глаза и были огнём. Эта та сила, та информация, которой наполнено всё окружающее пространство. Тут же тело добавило ещё несколько процентов скорости, по венам вскипела кровь, заструился сам расплавленный металл. Тело стало единым целым, и ясно ощущал себя на грани преодоления притяжения. На несколько секунд… полёт… вверх!

Посторонняя мысль проникла внутрь, под коробочку. Бег на пределе закончился прыжком на огромное расстояние и оглушительным падением. Скорпион перевернулся в воздухе, понадобилось целых три переката, чтобы остановить вращение по асфальту при приземлении.

Лёг, запрокинув голову в небо. Хорошо хоть падать в любых условиях научился без серьёзных травм. Кожу бы ещё научиться сохранять.

Грудную клетку разрывало на части мощными лёгкими, работали на пределе. Сердце стучало, вышибая рёбра. Руки и ноги тряслись мелкой дрожью от перенапряжения, по раскалённому телу бежали волны энергии, сотрясали вибрацией. В голову отдавало тяжёлой волной прибоя, кожа на руках, ногах, спине – всё один сплошной кровоподтёк. Небо в глазах вращалось, как после карусели.

Устал. Рановато.

Хватило сил, чтобы отползти и грохнуться на травку рядом с беговой дорожкой и дрожащими руками достать из внутреннего кармана спортивных штанов сотовый телефон. Пурпурные от мощного прилива губы произнесли:

– Сёма, скажи сенсею – семнадцать километров. Конечная точка – набережная.

– Ну, ты зверь, – протянул блондин, отключая телефон. Понял, что Скорпион ненадолго потерял сознание от мощного прилива кислорода в мозг. Заканчивать забеги стоило не в один момент, а постепенно, снижая скорость, охлаждая организм, как делают с конями после галопа. Только тогда бег полезен. Резкие перепады губительны для сердца. Лишь по молодости тренированным организмам простительно этим пренебрегать.

Серебристый джип, с белозубой сверкающей улыбкой японца за рулём, проворно подкатил к указанным координатам. На заднем сиденье сидели запыхавшиеся подростки: мощного Даниила хватило на семь километров полной скорости, Андрей дотянул до девяти, Сёма смог протерпеть ещё полторы лиги.

Пассажиры склонились над распростёртым телом собрата.

– Скорп, зачем так себя убиваешь? В Японии у тебя вряд ли будут конкуренты в твоей возрастной группе. Или весовой категории, – изложил Даня, убирая из-под носа друга нашатырь.

– Я тренируюсь не ради соревнований, – прошептал Скорпион, приходя в себя.

Перед глазами всё плыло, летали чёрные мухи. Руки, принявшие на себя торможение при падении, жутко зудели. Заживают.

– А ради чего? – подошёл Андрей, протягивая руку. Помог встать.

– Постигаю пределы. Хочу, чтобы все, кто приложил руку к уничтожению Державы, ответили за свои поступки, – подросток чуть постоял, успокаивая головокружение. Буркнул, – мне надо много сил, чтобы это случилось не только на словах. Дюша, Дэн, человечество перестало развиваться. Мы только деградируем. Вектора направляющей воли нет.

– Зато есть свобода дышать или перестать дышать, – хмыкнул Андрей.

– И много лайков под эпитафией в социальных сетях обеспечено всем, кто не смирился и задохнулся сам. Осознанно, – добавил Даниил.

Скорпион, заглушая поднимающуюся боль в мышцах, прошёлся до автомобиля. Сёма помог взобраться в салон автомобиля, прошептал через плечо Дане с Андреем.

– Ну, всё пацаны, мужайтесь. Коменданте задумал революцию.

– Да называй, как хочешь, – услышал Скорпион, – мне важнее чтобы «русский», «украинец» и «белорус» звучало не как оскорбление, а принималось с почётом. А лучше считалось единым целым. – Сергий откинулся на переднем сидение, волевыми усилиями ускоряя регенерацию тканей. – Мы же для всего мира все – русские. «Russian».

Зелёнка в аптечке сенсея давно кончилась. Предложил поискать подорожник.

– Вам просто не хватает объединяющей идеологии, – подсказал сенсей, бегло осмотрев поверхностные раны. Ничего серьёзного – подросток давно научился правильно падать. – Национальных героев не хватает. У вас все через одного герои, но вы об этом ничего не знаете. Не принято хвастать. – Сенсей плавно повёл машину, покидая центр города. – А рисованных то нет. На кого равняться?