— А ты решил скостить ему пяток лет? Тут как бы и десять сразу можно скинуть!

— В том-то и дело, что нет, — улыбнулся вирдман. — Говорили мы с ним. Он решил передать эти знания именно безвозмездно, как дар всем вирдманам Ассонхейма. И сам против отмены наказания.

— А вот насчёт славы и почёта у нашего брата сильно за, — хохотнул алхимик.

— Не без этого, — кивнул Гринольв. — Хотя на Великого Конунга он, по-моему, всё-таки в обиде. Сам, конечно, говорил, что всё мол понятно, ему надо всех заставлять закон соблюдать в круг ходя, а не по подворотням друг друга рубя, но всё равно.

— Ну да. Изгнанный без вины вирдман делает дар всему народу ассонов, не ожидая благодарности, пока Густав Клауссон непонятно чем занимается на своём высоком троне. Он, я надеюсь, не задумал нанять какого-нибудь безумного скальда?

— Да нет конечно, тем более тихо всё делаем, — мотнул головой гость, стараясь не вспоминать о других изобретениях своего беспокойного подопечного. Может ведь и так выйти, что нынешний Великий Конунг и правда войдёт в саги как тот, кто по глупости изгнал создателя летающих кораблей.

— Ну и славно, — кивнул на последние слова собеседника Бруни. — Хотя, конечно, от дел столичный Круг меня отвлечёт изрядно. Вот брошу однажды всю эту дрянь, отстрою себе башню и запрусь там от мира к суртовой матери!

— Со скуки сдохнешь даже в окружении девок, — фыркнул Гринольв, припоминая предсказание одной своей давней подруги. — Кстати, дела двигай смело. Тебе Альв с Фростхейма наверняка опять всякого на опыты притащит, а то они там с Иви вряд ли всё переработали в походной лаборатории.

— Но этим хоть приятно будет заняться, как и эльфийскими механизмами. В новую берлогу наверняка что-то скопированное удастся поставить.

— В новую берлогу тебе интересные вещи перестанут таскать, — проворчал вирдман.

— Это с чего бы? — приподнял бровь Бруни. — Мошна и знания чай не оскудеют.

— Я запрещу, потому что ты отсюда сбежишь, а нам помощь в столичных делах ещё не раз понадобится, — усмехнулся северный маг. — Нефиг лентяю потакать.

— А ещё друг называется, — с показной укоризной в голосе ответил на это алхимик, а потом тоже рассмеялся. Уж в чём в чём, а в лени его упрекнуть было нельзя.

В дальнейшем разговор двух стариков переключился на куда более мелкие частности, отойдя от планов и политики, в которой ни один, ни второй не желали вариться, хоть иногда всё-таки приходилось. Как ни крути, встреча друзей — это в первую очередь пьянка, а потом уже всё остальное. Однако на следующий день вернуться к серьёзным делам пришлось. Ассонны, конечно, были довольно сплочённым народом, и такое положение вещей во многом опять же обеспечивали вирдманы, но и среди них хватало личностей, которые друг друга недолюбливали. В частности, были те, кто на дух не переносил Гринольва или вообще медведей в целом. Касаткам вон не так давно в очередной раз защемили нежные места, и Альва дожидается дар из оружейной Сигурда, который невместно дарить, пока он изгнанник.

Бруни, даром что жил в столице, был тем ещё затворником, но, проспавшись, пошёл по друзьям, знакомым и должникам, выясняя, кто из влиятельных вирдманов сейчас находится в Викре. И быстро выяснилось, что ситуация была неидеальной: конунг медведей ожидаемо затребовал виру за нападение на своего ярла и выкуп за пленников, а водоплавающие отправились просить справедливости у конунга. В процесс можно было вмешаться, но Гринольв предпочёл не совать туда нос, благо сейчас в городе «по чистой случайности» находился один из старших сыновей Сигурда, который мог отлично себя проявить на поприще дипломатии. А потому нечего было лезть через голову возможного будущего конунга. Но среди прочих «млекопитающих» в столицу прибыли и вирдманы, включая Фроди Хаконсона. Тот был одним из самых влиятельных вирдманов касаток, и отношения у них с Гринольвом были… сложными. В конце концов, они дважды чуть друг друга не убили.

Будет ли он препятствовать распространению знаний, добытых сметливым учеником старого волшебника? Да конечно нет, знания есть знания. Но вот на тему того, как они оказались в распоряжении Альва, наверняка целую плешь проест и обязательно пройдётся по вопросам благочестия медведей. А не якшаются ли они сами с нечистой силой? А не получили ли они много больше, чем открывают? А нет ли у них воистину тёмных знаний, которые лучше вовсе не иметь никому под Оком Одина? Чтоб догадаться о подобном, пророком быть не надо. Причём самое обидное, что оные знания у Гринольва действительно были, он их тоже не сжёг, как и его ученик. Никогда не знаешь, что может пригодиться. Альвгейр вообще как-то раз в разговоре сказал, что лучший способ научиться драться с демонами — это драться с демонами. А делать это лучше всего в контролируемых условиях: вызвал нужного, убил его, отдохнул, разобрал схватку, вызвал следующего и нарезал на ломтики во славу Асгарда. Наставник не был уверен, что асгардцы одобрят подобное, хотя Локи точно должна понравиться шутка про демонов, которые боятся смертных. Но страх — хороший мотиватор уничтожить то, что его вызывает, и это уже не очень хорошо. Да и сами нечистые создания могут даже при таком раскладе поразить своих убийц какой-нибудь скверной, про которую опять же найдётся кому спросить.

Взвесив все за и против, Гринольв принял решение всё же не дёргаться. С Фроди, конечно, можно было тихо уладить вопросы наедине, что-нибудь ему предложив, к примеру, то же уменьшение выкупа с пленных, но пока что Касатка не знал, в чём дело, а потому не мог составить план. А что вопросы будет задавать неприятные, так они всё равно всплывут, и лучше разобраться с любопытными, пока они действуют экспромтом. Так что в итоге старый вирдман в назначенный день, о котором уговорился Бруни, пришёл на капище у корней огромного ясеня, встал рядом с идолом Одина и громко произнёс:

— Приветствую вас, братья по вьюрду!

— И мы приветствуем тебя, Гринольв Зелёный Волк, — церемонно отозвался Орм Матссон, пожалуй, самый уважаемый мистический практик севера и советник Великого Конунга. — Мы собрались тут выслушать твоё слово, и мы внемлем. А ещё очень желаем знать, что же ты посчитал настолько важным, чтобы собирать Круг.

Последнее было сказано с улыбкой, а не осуждением, что в целом порадовало Гринольва, и он заговорил:

— Нет неважных вещей, если эти вещи касаются врагов всех разумных существ нашего мира, — слова старика придали аудитории должной внимательности, и он продолжил: — Один из моих учеников совершил дальний вик в южные моря, и божественное провидение привело его на остров, ранее принадлежавший снежным эльфам…

— Не тот ли это ученик, который изгнан Великим Конунгом за подлое убийство? — ожидаемо влез касатка, перебив медведя. Новости, разумеется, уже разошлись широко и попали не только в уши друзей.

— Альвгейр изгнан за то, что убил подлеца не в круге. И не будь мертвец подлецом, наказание было бы суровее, — ухмыльнулся Гринольв. — А ты, Фроди, если перебьёшь меня ещё раз, не удостоишься знаний, что мой ученик решил отдать всем вирдманам ассонов. Я понятно выражаюсь?

— Успокойтесь оба, — властно сказал на это Орм. — Обоим давно за сотню, а ерепенитесь, как дренги. Продолжай, Зелёный Волк.

— Альвгейр Белый Ворон нашёл форпост снежных эльфов, где они изучали запретное в дали от своего дома, дабы не накликать на него беду. Что не удалось им ни во Фростхейме, ни в южных морях. Однако продвинулись они всё же весьма далеко, даже сумели пленить на столетия своего убийцу так, что он не смог выбраться ни силой, ни волшебой. Знания эльфов о том, как противостоять, причинять вред и пленять демонов, привезены Белым Вороном во Фростхейм, и я принёс их вам. Ибо Альвгейр вырос достойным ассоном и достойным вирдманом, а потому считает нужным отдать нашему народу то, что может защитить его в трудный час, не требуя платы ни золотом, ни железом, ни словом, ни делом.

— Похвальное желание хорошего ученика достойного учителя, — проговорил, оглаживая пышную белую бороду, верховный жрец Одина, с улыбкой обозначая то, что Гринольв не стал говорить вслух. Порой, если не похвалишь себя сам, это сделают другие.