Правда, часть денег и мной тут же была потрачена по настоянию учителя, провернувшего всю схему с цеховыми старшинами, на снаряжение и элементы доспехов. Поножи, наручи, шлем и щит мне продали знатные и со скидкой, благо за ними мы отправились к тому самому Моди Ингварсону, который был оскорблён трупом, организованным мной рядом с его крыльцом. Было бы совсем круто ещё и кирасой обзавестись, но тут уж, увы и ах, такого счастья не случилось. Да и хороший панцирь бы меня, наверно, опять оставил с пустым кошельком, а этого допускать было нельзя. Я не д’Артаньян, который резко пришёл к успеху в Париже с горсткой экю, в моём случае вряд ли случатся столь же сверхудачные совпадения, надо о будущих трудностях думать самому. Тут хоть и мир магического средневековья, а общественные законы работают так же, как и везде. Город, в котором расположено главное магическое учебное заведение на континенте, является одним из самых больших населённых пунктов в этом мире. Как не трудно догадаться, там крутятся огромные деньги, но и цены отличаются от тех, что в Ландсби, примерно так же, как московские от тех, что бытуют в каком-нибудь уездном городе N. Наша община, конечно, поможет, как и знакомец моего наставника, но совсем нищебродом и попрошайкой туда ехать идея дурацкая. Что сказать, всё зло в мире из-за денег.

Я же во всей этой свистопляске опять был крайне благодарен судьбе, провидению, Локи и Макаронному Монстру за то, что они послали мне Гринольва. Чёрт его знает, что бы я без него делал. Не говоря о том, что ярл с присными мог бы меня элементарно где-нибудь поймать и прессануть или ещё чего придумать, чтоб отомстить, заодно вернув меч сына. Но за меня стоял учитель, а за нас клан, так что Грегару пришлось утереться, и теперь у него, скорее всего, проблемы с собственной дружиной. Впрочем, странно, как такой человек вообще стал ярлом… Хотя о касатках слава своеобразная ходит, на островах те ещё кланы живут. И нет, дело не в том, что медведи обитают на континенте и в принципе не любят этих водоплавающих!

Как бы там ни было, закончив со снаряжением, мы двинулись в храм богов. Наверно, в иной ситуации я бы нервничал перед столь знаковым событием в моей жизни, но сейчас всё происходило настолько на бегу, что времени на мандраж не оставалось. Я просто встал в центре круга огромных идолов у корней ещё более огромного древа, что укрывало своей кроной капище. А Гринольв встал напротив и начал задавать ритуальные вопросы:

— Клянёшься ли ты быть мудрым пред ликом Одина?

— Клянусь, — коротко ответил я.

— Клянёшься ли ты быть разумным пред ликом Локи? — задал учитель новый вопрос, который звучит в храмах нечасто. Уж больно специфичен у меня бог, порой о нём стараются не вспоминать, но в моём случае это просто невозможно.

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты быть храбрым пред ликом Тюра? — последовал новый вопрос.

— Клянусь.

— Клянёшься ли ты быть защитником ассонов и Ассонхейма пред ликом Тора?

— Клянусь, — ответил я, обещая продолжать на земле дело официального небесного защитника асов и людей.

— Клянёшься ли ты быть честным пред ликом Форсети? — в этот раз вопрос почтил сына Бальдра, бога праведных судов, что было довольно забавно в свете того, как начался этот день.

— Клянусь.

— Слово сказано, — провозгласил Гринольв. — Сим свидетельствую пред богами и людьми, мой ученик стал вирдманом. Нет у меня более власти над его нитью.

— Сим принимаю это звание перед богами и людьми, — отозвался я, а потом поклонился со словами: — И благодарю мирозданье за такого учителя.

— Ну будет. Пошли уже, — махнул мне рукой уже бывший наставник. Мой последний пассаж не был частью церемонии, а шёл от чистого сердца и, кажется, даже немного растрогал старикана. Впрочем, за то, что он для меня сделал, я бы ему и не так поклонился, а лбом бы по полу от души постучал, как тот дурак, которого заставили богу молиться.

Когда мы уходили, мой взгляд слегка зацепился за юношу, что стоял, вальяжно облокотившись спиной на ясень в центре капища. Парень выглядел колоритно в первую очередь из-за копны огненно-рыжих волос, которые слегка шевелил ветер, придавая им сходство с пламенем. На их фоне как-то терялось и не слишком внушительное телосложение, которое более соответствовало бы не тяжелоатлету или боксёру, а каратисту или кунгфуисту. Да и одет он был неприметно: его дублет, штаны и сапоги имели один и тот же цвет, почти сливались с корой дерева. Правда, стоило мне об этом подумать, как между нами прошли несколько жрецов Одина, а когда те пропали с линии обзора, то никакого юноши на прежнем месте не оказалось.

— Ну хоть в этот раз палкой не бил, — едва слышно прошептал я, когда до меня дошло, что мой бог-таки почтил моё посвящение в вирдманы своим присутствием.

Тема богов вообще некоторое время занимала мой разум, но как-то я успел к ней перегореть. В перерыве между жизнями их, видно, не было, как и биврёста. В легендах в дела смертных они практически не вмешивались, им своих разборок с развлечениями хватало. Ну а я, видимо, дважды встретился лично со сверхсущностью, которой посвящён, однако оба раза она не нарезала мне никаких задач и не наложила никаких ограничений. Ну кроме того, что согласно клятвы я должен быть разумен в контексте «коварен с врагами», но тупить-то я бы и без неё не собирался. Так что наличие интереса от жителя Асгарда, кажется, ничем мне особо не мешало и даже заметно помогало при общении с духами, а потому повода для волнений вроде бы не просматривалось. Да и я, по всем признакам, мелкая сошка, в лучшем случае вызываю просто любопытство Великого Шутника, как перерожденец. Со своей же стороны лучше излишнего интереса пока не проявлять, ведь разумнее быть подальше от начальства и поближе к кухне, а божественное оставить богам. В конце концов, даже то, почему в прошлый раз Локи был стариком, а в этот почти подростком, дело исключительно самого Локи, он ведь и в животных может обращаться. Только не сношает при этом всё, что движется, как какой-нибудь Зевс, у которого все мозги не в голове, а в головке.

Так или иначе, дела на капище мы закончили и быстрым шагом отправились обратно к Бруни, забирать мои вещи, где наконец получилось нормально перемолвиться с Гмалином.

— Извини уж, друг, что всё так вышло. Порой обстоятельства бывают сильнее нас, а планы приходится менять, — повинился я перед ним.

— Ладно, парень, не повесили тебя, и хорошо. А я тут с нашим местным старейшиной уже пообщался, пересидеть пару лет в Викре можно неплохо, — махнул тот рукой.

— Ну смотри, — улыбнулся я. — Впрочем, если найду подходы к верфям Френалиона, то обязательно тебе напишу.

— Дельная мысль, тем более там как раз почти по-эльфийски строят, — намекнул он на наши разговоры по пути в столицу Ассонхейма. — Если прям что-то важное откопаешь или устроишься сам, то я даже приехать могу.

— Только опять в неприятности не влезь, — проворчал Бруни.

— Буду стараться изо всех сил.

У гнома, кстати, всё вроде и правда неплохо складывалось: работа для него найдётся, а старый товарищ Гринольва уже прикинул с ним подходы к мастерам Ват-Барда. Всё-таки с рекомендательным письмом для знакомых, которым Гмалин доставал ингредиенты с морского дна, можно было купить алхимические колбы, горелки, инструменты и штативы подешевле. А потом продать уже коллегам Бруни, которых он отлично знает, подороже. Тут жаль только, что самих алхимиков не очень много, а потому рынок сбыта довольно узок, постоянно чем-то таким не поторгуешь, так что я бы браться за такое стал только разово.

Да, мои глобальные планы не поменялись. Я хотел изучать магию, повидать мир и при этом не быть голодранцем, а иметь свой корабль. Так что стезя купца меня вполне устраивала. Конечно, мы, ассоны, наверно, ближе не к честным коммерсантам, а к ушкуйникам, которые при случае могут и железную цену уплатить, вместо золотой, но это уже детали. О чём говорить, тут вообще по дальним странам на кораблях ходят только люди очень неробкого десятка, и брезгливостью они не отличаются. Все ведь помнят о том, что ради трёхсот процентов прибыли капиталист пойдёт на любое преступление?