— Естественно! — сказал я, улыбаясь. — Всё будет хорошо, надо просто в это поверить. Большую роль играет позитивный настрой, а уж я сделаю всё, что в моих силах, чтобы вы поправились как можно быстрее.

— А надолго я у вас?

— Этого я вам пока точно сказать не смогу, — пожал я плечами. — Всё будет зависеть от вашего состояния. Как только я буду уверен, что вы сможете справляться без постоянного наблюдения, уйдёте домой. А пока я скажу вашим родственникам, что вы остаётесь. Они смогут навещать вас по желанию. Продукты нести не надо, мы вас будем кормить в соответствии с вашим состоянием, а домашнее потом дома поедите.

Сказав последнее, я мысленно почесал тыковку. Фраза заученная, привычная, но на данный момент не актуальная. Работу кухни я так и не наладил, даже не искали поваров. Всё думал, что потом сделаю, когда начнём работать на полную катушку. Ну хорошо, сам виноват, значит мне и расплачиваться. Закажу доставку по времени, осталось найти заведение, где смогут приготовить то, что нам нужно. А Прасковье теперь дам задание наладить работу кухни, чтобы и персонал кормить и пациентов, пребывающих у нас круглосуточно.

— Свет, зови санитаров, чтобы его перевезли в палату и там тогда продолжим капать, — сказал я медсестре. — А я пока пойду поговорю с родственниками.

После беседы с родственниками пациента, которая имела преимущественно успокоительно-обнадёживающее значение, я проконтролировал ещё раз состояние пациента. Капельницу решил продолжить до четырёх флаконов, потом перерыв, а дальше будет видно.

В сегодняшней госпитализации тяжёлого пациента есть ещё один неприятный момент — дежурной службы у нас пока нет. Как следствие — домой я сегодня не иду, остаюсь на работе с ночёвкой, о чём не забыл сразу оповестить родителей, чтобы на ужин и завтрак меня не ждали.

Самое время позаботиться о съестных припасах. В тайной комнате за шкафом я видел холодильник в углу. Как раз на нём и стояла кофемашина. Проверка показала, что холодильник идеально чист, словно только что доставлен из магазина. Даже транспортировочные фиксаторы полок и ящиков на месте. Ну и ладно, значит я полностью свободен в своём выборе. Зашёл на страницу ближайшей крупной продуктовой лавки и выбрал всё, что душе угодно, заказ должны привезти в течение часа.

Когда мои ребята разошлись по домам, пошёл навести ревизию и в комнате отдыха для лекарей и знахарей. Моё предположение оказалось верным, здесь холодильник находился в таком же состоянии, хоть сейчас вези куда хочешь. Странно, что они даже не пытались им воспользоваться. А хотя когда? Мы же только начали работать и тутже усвистали в командировку.

Единственное, что я нашел в буфете — пара начатых пачек печенья и чай в керамической банке. Ладно, сделаю ещё один заказ, чтобы мои сотрудники чувствовали себя комфортно и могли при желании перекусить. Осмотревшись по сторонам, не увидел кофемашины. Непорядок, надо исправить. В принципе, я могу отдать им ту, что стоит на холодильнике в моей комнатке, у секретаря всё равно есть ещё одна. А с другой стороны, могу себе позволить, значит закажу ребятам другую.

Раз уж я остаюсь в госпитале на первое ночное дежурство для наблюдения за единственным пациентом, значит у меня есть вагон свободного времени, который я собирался посвятить доработке методички по онкологии. Ещё немного попотеть и можно нести в типографию для издания первого тиража. Уже поджимает, скоро надо будет раздавать лекарям из клиники на Рубинштейна. Ой, простите, из будущего онкоцентра.

Проверив ещё раз состояние пациента и временно отключив капельницу, я направился в свой кабинет.

— А ты чё, Сань, домой не идёшь? — услышал я голос Валеры, когда довольный свободой и одиночеством усаживался за стол. — Твоих дружбанов давно уж след простыл, а ты всё здесь. У меня такое впечатление, что ты и не собираешься.

— Ага, Валер, не собираюсь, — хмыкнул я. Уже в суете и забыл, что один я тут не останусь. — Пациент в палате требует наблюдения, не могу домой уйти. Буду пока книгу дописывать.

— Ну ладно, не буду тогда тебе мешать, — прошелестел голос призрака и затих.

— Слышь, Валер, — обратился я в ту сторону, откуда только что звучал его голос. — Выручи пожалуйста не в службу, а в дружбу.

— О чём вопрос, Сань, конечно! — тут же ответил Валера и даже решил частично материализоваться. — Что нужно-то, скажи.

— Ты сможешь присмотреть за пациентом? — спросил я и жалобно сложил бровки домиком. — А то боюсь увлекусь сейчас и забуду к нему вовремя подойти, а он даже позвать не сможет. Можешь поболтать с ним о чём-нибудь, чтобы вам обоим не скучно было.

— На счёт последнего не уверен, — хмыкнул Валера. — Боюсь разговор не срастётся, если человек не подготовленный.

— В этом ты прав, пожалуй, — произнёс я, почесав подбородок. — Тогда хотя бы просто пригляди за ним. Если тебе что-то не понравится, зови меня.

— Хорошо, договорились, — сказал призрак и растаял в воздухе.

Оставшись наконец один, я разложил перед собой все свои дневники и записи, достал заготовки методички и приступил к написанию последних глав. Должен по идее сегодня закончить, тогда завтра уже можно будет везти в типографию. Только вот теперь вопрос, куда везти? Туда, где работала Прасковья, я уже принципиально не поеду, хотя лично мне они ничего плохого не сделали, работой я был полностью доволен, но львиная доля позитива от сотрудничества была благодаря именно умению работать моей нынешней секретарши. Кто там теперь этим занимается — неизвестно и нет желания проверять.

Но ведь на этой типографии свет клином не сошёлся. Она тогда была выбрана по принципу конфиденциальности и неразглашения. Я ведь приносил можно сказать запрещённую литературу, а это уже пережитки прошлого. Теперь передо мной открыты все двери. Устроив себе небольшую паузу по работе с текстом, я начал искать список типографий в сети и выбирать по скорости изготовления и цене на услуги. Нашёл несколько подходящих вариантов, записал координаты и номера телефонов в блокнот, и продолжил работать над методичкой. Финал процесса уже довольно уверенно маячил на горизонте.

— Сань, — раздался вдруг рядом со мной взволнованный голос Валеры.

— А? — выдал я, чуть ли не подпрыгнув в кресле от неожиданности.

— У нас тут оказия вышла, — произнёс он и замолчал, ожидая моей реакции.

— Что случилось? — уже почти успокоившись, я снова начал волноваться. — Что-то с пациентом?

— Ну, как бы, да, — пробубнил призрак. — Видишь тут какое дело, я решил всё-таки попытаться с ним поговорить. А что, он сам виноват! Я там, понимаешь, сижу, никого не трогаю, просто наблюдаю, а он вдруг повернулся в мою сторону и начал о своей несчастной жизни рассказывать. Сань, реально мне показалось, что он на меня смотрит! Я даже проверил, я сам себя не вижу, а он на меня смотрит и разговаривает!

— И? — спросил я, когда Валера снова замолчал. Уже понятно, что надо идти туда, поэтому я встал из-за стола.

— А что «И»? Я решил ему ответить, а то как-то невежливо получалось продолжать молчать, — хмыкнул Валера. — А он вскрикнул, выпучил глаза и потерял сознание. Может я что-то не так сказал?

— Ясно, — вздохнул я и быстрым шагом направился на первый этаж в сторону палаты.

Пока шёл, я чувствовал, что Валерий Палыч постоянно где-то рядом, но ничего с его стороны я не слышал. Пациент реально пребывал в обмороке. Я проверил пульс на сонной, а потом и на лучевой артерии. Всё в порядке, пульс немного учащён, но это может быть и следствием интоксикации, артериальное давление тоже норма. Значит просто обморок, вызванный знакомством с нашей достопримечательностью.

Привести его в чувства не составило труда, брызнул на лицо холодной водой из-под крана и похлопал по щекам. Мужчина резко вдохнул и попытался привстать, я его еле удержал от этого необдуманного поступка.

— У вас всё нормально? — спросил я, внимательно глядя ему в глаза. Зрачки нормального размера, пропорционально освещённости в палате, симметричные.