— Да больше ничего и не надо, — хмыкнул я. — Кроме одного.

— Это чего же? — заинтересовался отец.

— Отменить торжественную часть и просто начать работать, — вздохнув сказал я. — Не люблю я это всё.

— Зато городское начальство ох как любит, — усмехнулся отец. — Так что крепись и постарайся просто пережить это всё. Каждый день эта катавасия повторяться не будет.

— Ага, меня Обухов уже предупредил, чтобы я всегда был готов принимать у себя различные делегации со всех уголков нашей необъятной империи. Под их развлечения и угощения даже отдельная статья расходов выделена.

— А, ну без этого никак, согласен, — кивнул отец. — Идея-то инновационная, теперь все захотят посмотреть, что это из себя представляет. А ты думаешь почему управа не урезала бюджет на ремонт, а удвоила? Всё это не просто так. Не обращай внимания, сын, просто делай своё дело и всё, забей на них на всех. И смирись, что ты постоянно будешь в объективах камер.

— Да понял уже, — снова вздохнул я, отодвинув от себя тарелку с недоеденным завтраком. — Надо суметь абстрагироваться. В крайних случаях буду привлекать Валерия Палыча.

— Угу, вариант, — усмехнулся отец. — Туалетной бумагой запасись.

— Уже, — хмыкнул я, вспомнив, сколько мы её в итоге закупили.

Всей семьёй мы приехали на Фонтанку сорок почти за час до запланированного мероприятия. Оказалось, что не один я такой неспокойный. Прасковья и все остальные в полном составе вместе с недавно нанятым персоналом уже были на месте. Средний и младший медицинский персонал дружно строгал бутерброды и канапе, раскладывал икру по тарталеткам и полировал фужеры для гостей.

Доброе утро, Александр Петрович! — радостно воскликнула, увидев меня, взмыленная секретарша, которая носилась по всем задействованным локациям и раздавала ценные указания. — Сегодня большой день для нас всех.

— И невероятно длинный, — пробубнил я.

— Выше нос, Александр Петрович! — снова улыбнулась она. Несмотря на то, что она сама уже выглядела уставшей, улыбка была искренней.

— Спасибо, Прасковья, — улыбнулся я девушке. — Буду брать пример с тебя.

— Вы лучше подключайтесь к руководству подготовкой к празднику, тогда некогда будет об этом задумываться, а я лучше пойду помогу столы накрывать.

— Хорошо, договорились, — кивнул я.

Родителей и сестру я отправил в свой кабинет, а сам начал бегать от кабинета к кабинету, проверяя, всё ли в порядке. Сошёл с очередного круга, когда услышал, что на улице музыканты прогревают духовые инструменты и разминаются перед выступлением.

Обухов прибыл вместе с ними, то есть в числе первых из гостей. Хотя, можно ли считать его гостем? Клинический госпиталь — моя инициатива, но его детище по большей части, и он не меньше меня переживал за успех. Если я где-то пробакланю, он же с меня три шкуры спустит. Но не бывать этому, я сам себе покоя не найду, если что-то вдруг пойдёт не так.

Вся торжественная часть с разрезанием ленточки, выстрелами пробок игристого, пафосными речами и шикарной игрой духового оркестра пронеслась перед глазами, как в тумане. То и дело хотелось позвать лошадку. Ещё с утра договорился с Валерием Палычем, чтобы нос не показывал, пока все гости мероприятия не разойдутся. Представляю, как его периодически подмывало зашугать заблудившихся любителей игристого из числа городской управы и представителей министерства здравоохранения, которые сегодня тоже присутствовали.

Был и тот важный дядька, которого вызвал в помощь Захарьин, в итоге сам же и… Надеюсь, что бумаги ему хватило. Я имел ввиду для написания заявления на увольнение по собственному желанию. Этот москвич вёл себя сдержанно и степенно, не налегая в отличие от своих коллег на вино и закуски. Настоящего профессионала видно сразу. На прощание он пожелал процветания нашему учреждению и обещал поддержку со своей стороны в плане расширения деятельности и распространения учения по территории империи. Как только я к нему обращусь за этой помощью, если не знаю ни адреса, ни телефона? Скорее всего Обухов в силах найти на него выход в случае необходимости.

— Живой? — сочувственно спросил отец, положив мне руку на плечо, когда я стоял на пороге и провожал последнего гостя.

— Почти, — обессиленно ответил я.

— Поехали в «Медведя» — предложил он. — Я уже позвонил и забронировал самый шикарный кабинет, в понедельник это оказалось не сложно. Бери своих коллег и Прасковью. Девушка молодец, всё держала под контролем. И где ты такую помощницу отыскал?

— А ты не завидуй, — хмыкнула мама, которая, как оказалось, стояла за моей спиной.

— Даже не пытался, — ответил отец, но по его интонации я понял, что мама попала в десяточку. — Ну так что, едем?

— Пожалуй сегодня я отказываться не буду, — улыбнулся я, повернувшись к нему. — И мои сотрудники это заслужили. Отпразднуем открытие ещё раз, в хорошей компании.

Во вторник я приехал на работу почти за час до начала рабочего дня. Даже завтракать сегодня не стал, попросил Настюху собрать что-нибудь с собой. Учеников сегодня пока не намечалось, пока этот вопрос на стадии решения, а вот приём пациентов должен был состояться, запись подавали ещё в субботу. Жаль я не посмотрел вчера, насколько запись полная. Все ли желающие решатся прийти в здание, в котором последние сорок лет обитает призрак. И, как оказалось, подавляющее большинство горожан в курсе.

Я спокойно и молча ходил по коридорам, вдыхал запах свежей краски и отделочных материалов. Какую же красоту тут сотворили! О таком шикарном госпитале я даже не мечтал. Окончательный расчет с бригадой Шапошникова уже произведён и с сегодняшнего дня они должны приступить к ремонту дворца Курляндского.

Интересно было бы посмотреть на реакцию Готхарда Вильгельмовича, когда он увидит, как работают эти профессионалы. Просто чудо, что мне довелось познакомиться с Николаем. Жаль только повод для этого был не очень-то приятный. Распаханное об осколки вазы лицо его дочери периодически встаёт перед моим внутренним взором.

А у меня хорошо тогда получилось вернуть её лицу нормальный вид, несмотря на то, что набор хирургических инструментов был довольно скудным, а мой магический дар был практически на нулевом уровне, только начал восстанавливаться.

Когда я уже наматывал третий круг по коридорам, начали появляться первые сотрудники. Тишина сменилась обычной утренней суетой, все осваивались на новых местах. Начали появляться первые пациенты, которые широко открывали рот при виде шикарных интреьеров, сомневаясь, не в музей ли попали.

Я завершил очередной обход владений и завернул в третий кабинет. Так сложилось, что в этой манипуляционной буду работать именно я. Света уже была на месте, а кабинет полностью готов к приёму.

Первый пациент нарисовался только в половине девятого. Это был худой темноволосый мужчина с испуганными глазами, на вид — больше пятидесяти. Судя по цвету кожи и по другим признакам хронической общей интоксикации, вопрос был явно не в бронхите или пяточной шпоре.

— Доброе утро, — приветствовал я, улыбаясь первому пациенту на новом месте. Наступив на педальку и опуская стол, я указал на него рукой. — Располагайтесь пожалуйста. Что вас беспокоит?

— Тяжесть в правом боку, господин лекарь, — прокряхтел он, укладываясь на стол. Я нажал педаль, чтобы поднять его в рабочее положение. — Давно уже. Постепенно всё хуже и хуже, аппетит потерял, со стулом проблемы, всё что съел — сразу вылетает, как у утки.

Понятно, скорее всего проблемы с печенью, сейчас будем разбираться. На алкоголика мужчина точно не похож. Я приложил ладонь к правому подреберью и начал сканировать. От увиденного пробежал холодок от макушки и до копчика, такого я ещё не встречал ни в этой, ни в прошлой жизни.

Объём печени был увеличен больше, чем вдвое, причём почти весь объём был занят образованиями и кистами, их здесь были десятки. Размер округлых образований варьировал от нескольких миллиметров до восьми сантиметров. Не печень, а мешок с набором шаров для ёлки.