– Ты только что умирал, а уже об этом думаешь?

– Да какая смерть? Не умер, да и ладно, – отмахнулся блондин. – Чего грустить о переходе? Меня больше мысли о князе Владимире беспокоят.

Сергий пошкрябал плечо, отодрал кусочек кожи, поморщился и ответил:

– Выбрал потому, что они взяли всё лучше на тот момент: краски, фреска и архитектурное величие глаза радуют. Забивается рецептор зрения, захламляется мозг от обилия цветовой палитры. Ладан по обонятельным рецепторам следом бьёт. А пока ты осматриваешься и принюхиваешься, тебя уже смиряют. Сводчатое строение принижает дух всякого входящего в здание. Следом – свечи. Огонь – священен для всех. На него можно смотреть вечно. По-моему, не было народов, которые не любили бы и не почитали огонь. Разве что африканские каннибалы, но те даже совсем одичав, мясо всё же жарят, а не сырым жрут. Уж больно много всего грязного в человеке. И вот смотрит человек на огонь, сопоставляет, а тут его величием добивают. Основная ассоциация с успехом – золото. И вокруг всё «золотом» расписано – символ богатства, как-никак. Бояре, что были бойцами ярыми, к тому времени опустили пояса и сменили мечи на сверкающие безделушки. Так мороки меньше, а почтение то же. Кому надо идти воевать и что-то доказывать, когда покорные сами принесут?

– Ага, а колокола с востока стащили, «маковки» с символа Рода взяли, красу в Византии умыкнули, а книгу специфическую и главную в урезанном виде, идеологию в целом и структуру подчинения у иудеев, – продолжил Сёма. – Правда, в несколько модернизированном виде. А чтобы не было умных вопросов, поощряют употребление алкоголя при каждом причастии. Если здоровому мужику «крови христовой» нужно много, чтобы опьянеть, то младенцу ложечки – как тому мужику стакан спирта. В какого здравомыслящего субъекта превратиться ребёнок, которого еженедельно причащают на службах, таская за собой религиозные старушки, что «о душе думают»? дедов-то там в пропорции один к десяти, да и тот на ладан дышит. Моя бабка пыталась меня приспособить к «высокой духовности», да я заартачился, как цены на ту духовность на распечатанном листике увидел. Судя по ним на небо можно только богатым. И то, лишь пока остаёшься платежеспособным. А чуть чего переменится – сам руку протянешь у дверей золочёных строений. Мне и в младшей школе хватило разумения понять, что в чмо превращусь, если каждый день бородатые толстяки на внедорожниках и представительных автомобилях внушать будут, что я изначально греховен, пока они в булочную пешком сходить стесняются. А что дальше? Только то, что в зрелом возрасте разовьётся комплекс неполноценности. И всё – хватай голыми руками. Раб готов. За духовными оковами закрепляются вполне себе физические. Смирение, одним словом.

Скорпион усмехнулся:

– Всё так, аналитик. К гадалке не ходи.

– Иначе обяжет идти по одному из возможный путей? – прищурился Сёма.

Сергий не ответил, оглядывая округу: водная гладь со самого горизонта. Ни чаек, ни береговой линии не видно. Далеко земля. Куда грести – загадка. Но ещё больше интересно – где они?

– Но как тогда страна простояла тысячу лет? – посыпал предложениями блондин. – Стойкие люди? Или подстройка обрядов, часть языческих обычаев и праздников осталась неизменной? Невозможно изжить и поломать всё.

– Адаптация, Сёма. Веры, обрядов, служения, почитания. Мир взывает к одному, хотя сколько Христов приходило? Раньше, до четвертого века под этим словом понимали «спасителя». И никому и в голову не приходило связывать его с малоизвестным Иисусом с Галилеи. До времени его пиара было ещё далеко.

– Много? О чём ты? – растерялся блондин.

– Мне известны не все. А скольких убили в самом начале, при не приняв? Первое воплощение – Крышень. Второе – Коляда, третье – Бус Белояр. В разное время, до и после начала новой эры, нового летоисчисления, приходили Спасители, что пытались менять мышление. И меняли не повсеместно, но хотя бы локально. Сеялись семена добра. И когда новые миссионеры шагали по землям всего известного мира, народу было просто принять весть о Спасителе, так как видели, слышали, помнили по преданиям, что ходил такой не тут, так там. Отметился.

– Ты хочешь сказать, что ведомые религиозными мировоззрениями с ведических начал, многие племена сохранили память о Спасителе? Только его и не думали помещать на крест и на распятье?

– Крест вообще святой знак солнца, сколько себя человечество осознаёт. На солнце с прищуром посмотри – увидишь крест. Осквернили святой знак только солнце ненавистники, загнули лучи солнце. Они же представили миру лунные культы, подменили понятия. И вот уже не крест, а свастика. И служит не солнцу, а луне. Так свастика, как ты знаешь, солярный знак, под запретом. Со времён второй мировой иные ассоциации. Скажи иначе – в фашисты запишут. А что тысячи лет тем символам древним – не важно уже. Общее мнение сформировано. Одного человека хватило. Анти-спасителя.

Сёма вздохнул, провёл языком по сухим губам. Обезвоживания пока нет, организм на солнце начинает протестовать. Тени требует.

– Да я и не удивляюсь. Хочешь запутать – подмени понятия. И вот уже белое – чёрное. А чёрное – белое. Ты ведь знаешь, что церковь беспошлинно торгует табаком и спиртным? А протестанты контролируют наркотраффик?

– То мышление англосаксонское. «Колониальная империя» – хорошо звучит, солидно, но дела её кровавы. Когда Великобритания имела колонии на всей планете и над ней «никогда не заходило солнце», весь опиум проходил через её руки. Короли и королевы тактично улыбаются в объективы камер и фотоаппаратов, весь мир восхищается роскошеством королевских свадеб, умиляется рождению принцев. Но наследие то на крови.

– Кровавая эпоха становления единоверия закончилась.

– И чёрт с ней, честно говоря. Религиозные путы ослабли. Печалит лишь одно. Одна колониальная империя сменилась другой. И теперь опиоиды выращивает юса по всему ближнему востоку, а Европа потворствует.

– Почему?

– Потому что синтезировать наркотики без эфира не выходит, Сёма. А производят эфир в развитых «высоко цивилизованных» странах. Перечислить самые химически-отдарённые? Или лучше спросить зачем они поставляют необходимые для производства наркотиков элементы и сами охотно скупают готовый продукт?

– Зачем?

– Затем, что технологическую цивилизацию то они построили, да духовные ценности размыты, а идеология хромает на обе ноги. Вот и выясняется, что платёжеспособный индивид, состоявшийся по жизни, совсем не против упасть на дно жизни. Наркоман – это осознанный выбор жителей этих развитых стран. Не создавай они спрос на продукт, не было бы и его поставки. Спрос порождает предложение. Так что видимо не хватает что-то человеку с капиталистическим мышлением собирания и накопительства.

– Восполняет пробелы иглой в вену и попытками угробить мозг очередной затяжкой? – прищурился Сёма. – Уж лучше смотреть в небо и надеяться на лучшее. Когда-нибудь все религии потеряют смысл и перейдут на новый уровень.

– Да, едва первые корабли колонизируют ближайшие планеты. Космическая эра должна быть более человечной, Лео. Вся эта наркота, курение, алкашка – должны остаться на Альма-матер.

– Верно, Скорп. Но суть не измениться, если мы сами не изменимся. Всё делается из-за денег и власти. Долбанные генераторы войн под прикрытием мирового жандарма будут сеять семена зла и выжимать максимум и на другие планетах. Всё им бабла мало. Никак не нажрутся всевластием.

– Знаешь, Сём, у каждого нет денег на разные цели. У кого-то на хлеб или проезд в автобусе, у прочих на личную яхту, самолёт, футбольный клуб. Вывод только один – ВСЕМ не хватает. Но КАЖДОМУ разного. Вот у тебя на что нет?

Сгоревший на солнце черноволосый юноша с длинными, растрёпанными локонами повернул голову к спасённому брату с этим вопросом.

– Да что я? Ты у миллиардеров спроси, куда они ведут человечество своими играми. И почему углеводороды по-прежнему приносят больше доход, чем высокие технологии. Где наша общая передовая наука и медицина? Для всех и каждого, а не для особых. Потому что путь особых – это всегда жуткий расизм в самых скверных проявлениях. Только им наверху почему-то можно стравливать людей, а для людей что-то делать уже мышления не хватает.