Заглушил боль, прокусив губу, и продолжил движение. На скорости оценил обстановку: двое у входа в зал и один на ящиках цвета хаки.

«Оружие? Взрывчатка?».

Упал ближе к выходу. Ножи метнулись в охранников двери. Сталь пронзила грудь одному, второму, те присели, вращая глазами. Дула упёрлись в потолок. Пальцы рефлекторно сдавили спусковые крючки калашей. Выстрелы! С потолка посыпалась штукатурка.

Третий на ящиках потянулся за детонатором.

– На юго-запад, одиннадцатый!!! – бешено закричал Андрей, вкладывая в слова всё убеждение, намерение и управление, на какие был способен.

Слова поплыли по залу. Управляющий импульс достиг террориста, схватился с алгоритмами в его голове. Захватчик на мгновение замешкался, потеряв ориентацию в пространстве. Мозг захватил власть, стараясь переработать белиберду из уст спецназовца. Этого времени Андрею хватило, чтобы на бешеной скорости преодолеть отрезок до фундаменталиста, уронить с ящика на пол и сломать шею, придавив коленом.

За спиной послышались шлепки – Альфовцы проникли в помещение. Два пистолета взвились в воздух от первого упавшего.

Кот подскочил и подхватил их на лету. Молча помчался к двери.

Группа особого реагирования не отставала.

* * *

Сёма прицепил на липучках на ногу нож, напялил бронежилет, нацепил каску, не пристёгивая ни то, ни другое, и дождался очередного открывания двери с «дипломатом» от террористов от центрального входа. Хмурый боевик с чёрной бородой заорал в громкоговоритель без акцента, что означало, что он либо опытный толмач, либо учился в России. Думать о том, что он хач и родился, и вырос где-то на Кавказе, не хотелось.

– Слушайте наши требования, свиньи, и ваши выродки не пострадают. Не будете слушать – порежем детей, как баранов. Верные воины Аллаха хотят…

«Третье правило Антисистемы – никаких переговоров с террористами», – повторил про себя Сёма.

Нога спустила с тормозов. Мотоцикл Андрея взревел – братишка простит, свой далеко – помчал на заднем колесе, преодолевая полосу отчуждения от защитных автобусов до школьного двора. Полетел вниз по ступенькам под добротные маты конторщиков – не положено! В инструкции чётко написано – переговоры до последнего, и только если абсолютно ничего нельзя сделать – штурм. Так и решается всё по обстоятельствам.

Пули снайперов-ваххабитов застучали по каске, броннику. Взрывать школу при прорыве единицы, как и предполагал, не стали. Ждали полноценного штурма. Самая подлая пуля чиркнула по кисти левой руки, обжигая болью до самых кончиков пальцев.

Спрыгнул, группируясь, с мотоцикла в момент перед столкновением байка с крыльцом школы. Бронежилет и придерживаемая руками каска приняли на себя удар при падении, спасли рёбра и голову. Метнул не пристёгнутую каску в толмача ещё до того, как поднял голову. Тело запомнило расположение врага.

Скинул тяжёлый бронник через голову, выхватил нож из ножен у ноги и ворвался в проход, как взведённая пружина. Плечом сбил и затолкал внутрь «волеизъявителя».

Тело принялось наносить удары без участия мозга. Нож резал гортань, вены на шее, чиркал руки с автоматами, подрезал сухожилия на ногах. Техника ножевого боя в тесном помещении, изучаемая не первый год, доказала, что уроки прошли не зря. Попутно бил локтями в челюсть, коленями в пах. Правил нет. Ответственность за жизни более двухсот ровесников не позволяла думать о гуманности. Террористов никто не звал. Суда не будет.

Тесный проход Леопард зачищал, как мясорубка перемалывает мясо. Своего оружия нет, да и работать отобранными автоматами в тесном помещении – себе дороже. Приходилось биться с одним ножом на огромной скорости… Когда понял, что силы иссякают гораздо быстрее, чем планировал, а любой пропущенный удар приведёт к срыву операции, воззвал к тотему.

«Теперь можно. Своих рядом нет».

Глаза застлала кровавая пелена. Тотем леопарда второй раз в жизни вышел на свободу.

На улице кольцо окружения вздрогнуло от животрепещущих криков… Криков террористов.

* * *

Скорпион тяжело дышал. Носом шла кровь от отката. В ушах гудело так, словно стоял под колоколом, и снаружи изо всех сил били по нему. Лёгкие рвали грудную клетку, сердце шло в отказ, изнашиваясь до предела. Локти, колени, плечи и бёдра молили о пощаде. Связки на сверхскоростях растянулись. Волны боли вызывали судороги. Зачищая очередной класс на втором этаже, Сергий понял, что не всесилен.

Надорвался.

Минеральная вода потекла по окровавленному телу, изодранной рубашке, защипала неестественно-багровые белки глаз. Встревоженные лица сверстников и учительниц смотрели на него, засыпали сотнями вопросов. Каждый хотел помочь.

Чернявый, рослый парень только что на их глазах почти на нормальной скорости ворвался в класс и уничтожил двух налётчиков и снайпера у окна. Парень, уничтоживший троих за несколько секунд, выглядел эффектно.

Для Сергия же это было полным провалом – темп иссушил мышцы, растянул связки. Он стал словно несмазанной куклой, которая почти не может двигаться.

Скорпион стискивал зубы, умирая от боли отката. Тело настойчиво требовало новой реинкарнации. Немедленного перерождения.К счастью, в этом классе сдавал экзамены Василий. Гений и член совета Антисистемы несвойственным ему волевым голосом растолкал любопытных, приказал уложить спасителя на парту.

– Скорп, ты не двигайся, сердце разорвётся. Замри. Я сейчас Санычу позвоню, он Никитину все передаст. Не двигайся, всё в порядке. Зря монетку под пятку не положил. Или лучше в туфлю? Надо было и так, и так на всякий случай. Плохо подготовился.

Сил улыбаться у Сергия не осталось. Руки полностью обездвижились, потеряв всякое восприятие мира и команды мозга. При одной только мысли о возобновлении сил ступеней тело бросало в неконтролируемую дрожь. Это было страшно. Тело выходило из повиновения.

Вася приказал всем забаррикадировать двери партами и умолкнуть. Самый смелый народ засуетился, выполняя распоряжения того, кто способен давать приказы.

Василий набрал номер.

– Саныч, Скорп у меня в классе.

– Погоди, на Никитина переключу.

Послышался щелчок. Никитин ответил почти сразу. Василий снова затараторил:

– Майор, Скорп у меня в классе на втором этаже. В хреновом состоянии. Он сдавал экзамены на третьем этаже. Если добрался до меня, значит, террорюгам не повезло. Я бы даже предположил, что третий этаж зачищен и… половина второго.

– Ребята уже внутри. Первый этаж также зачищен. Осталась только половина второго.

В дверь мощно замолотили. Класс вздрогнул от злой, непонятной речи. Хрупкую, ветхую дверь выломали прикладами, парты рухнули, раскиданные мощными толчками. Трое в масках, с автоматами наперевес, забежали, раскидывая детей, как шар для боулинга кегли. Закричали, увидев Скорпиона. Холодные дула упёрлись в окровавленное, измученное тело. Рожи оскалились.

Василий приготовился к самому худшему. Слёзы полились сами собой. Он нелепо дёрнулся, стараясь остановить неизбежное, но получил мощным кулаком по скуле и отлетел к парте.

Скорпион улыбнулся окровавленными, опаленными внутренним жаром, губами. Тело затемпературило. Прошептал по-арабски Ахраму – это именно он, предводитель. Зачинщик и главный исполнитель.

– Именем Аллаха убивать детей… может только полная мразь. Твой бог не простит тебя. Коран надо было… хоть один раз… прочитать.

– Понимаешь меня? Тогда вот что я тебе скажу. Умри, дитё Шайтана! Убьём тебя и посчитаем свою миссию выполненной. – Тут Ахрам рассмеялся в голос. – Думаешь, нам нужна Альфа? Горэ послал за тобой лично. Эмиссар передаёт привет. Никто не хочет, чтобы ты дорос. Умри же недорослем!

– Ради меня…детей? Вот же суки, – прохрипел Скорпион.

Ахрам приставил дуло к виску распластанного юноши. Сергий устало закрыл глаза.

«Переиграли. В следующей жизни повезёт больше», – мелькнуло в сознании