– Чего? – всполошился Скорпион. – Какие лица?

– Ты после разговора с магом решил тогда отдохнуть, не видел. А, Рысь, между прочим, какую–то границу нарушил. Не сегодня-завтра Армагеддон обещают. Его бы ещё убрать.

– Ну-ка, ну-ка… рассказывай дальше.

– Да вот за китайцев нам тоже спасибо не скажут. Их хоть и каждый пятый житель на Земле, а нас в националисты запишут, а то и вовсе в щавелисты…

– Шовинисты?

– А я как сказал? – насупился Сёма. – Да ты не перебивай. Так. О чём это я? А, ну, да, а потом сразу так лампочкой в глаз ка-а-ак засветят. Потом холодным дулом к виску и… – Сёма стал изображать застенки КГБ, ФБР, ЦРУ и МОССАДа разом.

– …лопатой по темечку, – продолжил Скорпион. – Ладно, не хочешь китайцев, тогда пусть всё начнётся с корабля.

Шар ожил. Перламутровая сфера расширилась, как мыльный пузырь. Охватила всю комнатку, обволокла разумных двуногих.

Яркий свет – было последнее, что успели заметить.

Взрыв!..

Скорпион поймал тёплую ладошку Леры, легко прикоснулся губами. Лера отвела взгляд, румянец залил щёки. Сергий тут же поймал себя на том ощущении, что французы обычно называют «дежавю».

Всё это уже когда-то было! Опыт остался!

В голове прокатился ворох мыслей. А на другом краю стола из дум вынырнул Сёма, поднял перст к небу, но забыл, что хотел сказать, соображая, в какой период времени их забросил каменный шар.

Лера смотрела влюблёнными глазами, рукой коснулась щеки, нежно провела подушечками пальцев, отбрасывая прядь со лба. Скорпион так и не заметил, что до сих пор целует её руку, зажав меж ладоней.

– Маша! Я так тебя люблю! – вспомнил, что хотел сказать Сёма, припоминая бледные лица. Наклонился над чернявой подружкой и крепко обнял. Нежно, как умел. Понял, что видит её живой и невредимой, такой близкой и любимой. Забыл, что для этого периода времени они никуда и не исчезали. Ещё не было ни похищения, ни Китая, ни боёв. Вот она рядом, цветущая и родная, а не та полуживая привязанная к стулу.

– Я тебя тоже… Я что-то пропустила? – смущённо ответила Маша, но от объятий не отпрянула, хотя румянец так же неотвратимо поднимался по щекам.

Всё-таки непривычно нарываться на неожиданные комплименты. Вроде бы ничего необычного. Ни драк, ни боёв, даже спасенных вселенных. И такой всплеск эмоций. Руки Марии сами притянули белобрысого, который и обниматься ещё не умеет, некогда научиться. Ему бы врагов на куски, а в амурных делах по уровню ниже плинтуса. Маша взяла инициативу в свои руки, запечатлев долгий поцелуй на его губах. За всё, за прошлое, за настоящее, за будущее. Не поцеловал в путешествии, так теперь так легко не отделается.

У Сёмы покраснели даже уши, тело моментально аккумулировало мегатонные киловатт энергии, ещё секунду и взорвётся на тысячи осколков.

Скорпион в то же время потянулся к Лере, поймав в перекрестье взгляда изумрудные глаза. Губы почти воздушно коснулись губ. Запечатлел сюда всё, чем жил. Тысячи раз попросив прощения за недостаток внимания. Обоих разом ударило током и унесло волной – первый поцелуй.

Время могло растаять в пространстве, как капли растекаются по стеклу и испаряются в воздух лёгким паром, но трижды проклятая мысль – катер! – полосонула по сознанию острой бритвой.

– Девчонки! – Подскочили одновременно Скорпион с Сёмой. – Нам надо. Да, очень надо… гм… отлучиться… да, там минуты две–три… мы мигом… родина зовёт!

Оба вылезли из-за стола, в спешке треснулись друг о друга, обменялись репликами:

– Ты через буфет, захвати чего-нибудь тяжёлого. Пару... а я через корму. Не помнишь, они вооружены?

– Да неважно, пинаем на поражение. Нарушители границы же.

– А мы?

– А такого не было… – невинно отозвался Сёма.

– Умнеешь! Того гляди и школу закончишь!

– Как бы она меня не закончила! То им сменка в крови не нравится, то на шторы не сдал. Робот те шторы что ли вешает с такими ценами?

Сёма, приноравливаясь к качке, вприпрыжку бросился к буфету, хватая на себе насмешливые взгляды серой толпы пассажиров – живот прихватило у мальчика. Вот и бежит. По другим поводам люди не бегают. Даже пьяные.

Скорпион поспешил в противоположную сторону, перелетая пролёты ступенек одним прыжком. Двухмоторный катер с рулевым и двумя налётчиками быстро приближался к борту.

Каково же было удивление жилистых мужичков в масках и чёрных водолазных костюмах, когда вместо распуганного народа у борта оказался белобрысый парнишка с ехидной усмешкой, не сулящей им ничего хорошего.

Сёма взвесил в руке двухлитровую бутылку, и едва первая рожа в маске оказалась в метре от борта, метнул, что есть мощи. Бутылка шипучки, провернувшись в воздухе на два неполных оборота, врезалась пятиконечным основанием чуть ниже лба. Налётчику размозжило нос. С воплем отступив на пару шагов, он улетел за борт. Чьи–то руки под водой схватили за шею, провернули до хруста.

Сёма метнул вторую, делая вид, что целит во второго налётчика. Бутылка пронеслась над головой торжествующего – надо же, увернулся, какой молодчина! – врезалась в плечо рулевого. Тот схватился за поверженное место, бросив руль.

Катер потерял управление, его начало разворачивать. Второй налётчик выхватил из-под полы знакомый силуэт Калашникова китайской сборки, прицелился в Сёму.

В игру вступила подводная амфибия. Скорпион подтянулся на борт с такой скоростью, словно его в воде хорошенько пнула русалка. Перелетел борт, с прыжка схватил автоматчика за шею. Леопард отчётливо услышал хруст, сквозь приглушенные рычания моторов. Тело упало за борт, оставив АКМ на борту.

Рулевой взревел, и так катался по полу с расшибленной ключицей, а когда узрел сообщников, падающих за борт один за одним, так и вовсе поник, залепетал, причём по-русски:

– Капитана! Не надо! Моя тебе всё отдаст.

– Скорп, только не вздумай оставлять свидетелей, – послышалось от Сёмы.

Скорпион повертел головой, опустил автомат, обронил:

– Ты чего Сём? Мы ж не звери. Плыви, плыви спецназовец китайской сборки. Я в безоружных не стреляю.

Хитрый китайчик кивнул, порылся в неприметной сумке у руля и выхватил маску с трубкой. Перевалился за борт.

– Ну вот, отпустил спецназовца. Их и так полтора миллиарда, и это только переписанных, а ты ещё и спецназовца отпустил! Он и с перебитым плечом по дну дотащится, ему там и премии, и почёт, медальку дадут. Ещё и жалобу на наших погранцов за жестокость накатают. Потом ещё и прощения просить будем! – донеслось недовольное от Сёмы.

Скорпион положил автомат на дно лодки, нырнул за борт. Через три минуты вскочил обратно, отряхиваясь, как собака. Мокрая одежда сливалась долгими потоками на дно лодки. Плавал только без кроссовок.

– Скорп, ты чего? Купался что ли?

Скорпион довольно ухмыльнулся:

– Я же говорю, в безоружных не стреляю, но, когда я сам безоружен, а он встроенными в нож пулями под водой стреляет, я могу не сдержаться.

Сёма подхватил:

– Он же ещё и маг вдобавок. Помнишь, как нас топил?

– Ладно, блондин, народ на корабле волнуется. Кидай кроссовки и дуй за девчонками. Мы пересаживаемся.

– Ну, с народом… гм… Он как всегда ничего не видел. А катерок-то китайский…

– А на нём написано? – брови Скорпиона взлетели к небу.

– Трофей? – Сёма швырнул кроссовки.

– Ещё какой. Тут ещё и сумочки всякие.

– Всё, бегу, бегу.

Сергий быстро разобрался в нехитром управлении катерком, достал водостойкий телефон, набрал заученный номер. Взгляд невольно зацепился за левую руку. Рваный шрам отсутствовал, оставив всё так же лишь небольшой полумесяц.

Три гудка спустя подняли трубку:

– Что на этот раз?

– Бать, у тебя лодочного прицепа нет?

– Ммм… – протянул Дмитрий, соображая, что на этот раз натворил сынуля. – Прицеп, значит?

– Надо, бать, надо.

– Ну…найдём, раз такое дело.

Скорпион отключил связь и присел на кожаное сиденье. Устал. С корабля народ глазел, как на инопланетянина. Посыпался ряд вопросов: